Павел Дартс - Крысиная башня

Этих орлов она и заметила первая.

К подъезду, укрываясь за стоявшими во дворе тут и там в изобилии неожиданно многочисленными брошенными машинами, приближались четверо субъектов, по Элеонориному описанию — явно гопников, и с оружием.

Я тут же подал сигнал бате с Толиком — «Опасность». Мы брали с собой пару батиных, бог знает какой древности, еще начала 90-х годов, раций — для переговоров в доме. «На дальность», из Башни их все одно не хватало, как я убедился. Как и насчет всего, батя постоянно нудил, что «хорошо бы нам хорошие рации, вот, скажем… Или сканеры… И на Башню поставить хорошую стационарную, дальнобойную связь…» — но пока это были только мечты.

Мы здорово рисковали, оставляя маму по сути одну в Башне, еще и без связи с нами. Но выхода не было. Мы старались уходить из Башни разными путями, рано утром, чтобы наш ход никто не срисовал. Мама запиралась изнутри, включала все батины сигналки и мины, и дрожала до самого нашего возвращения. Впрочем, заниматься мародеркой она сама наотрез отказалась.

— Ну и смотри пока свои позитивные фильмы, мы скоро вернемся. С добычей, — как сухо сказал ей как-то батя.

Впрочем, «творчески переосмыслив», как он выразился, мой опыт с подачей сигнала во время «битвы Устоса», которая стала своего рода вехой в истории Башни, батя кое-что сделал. На крышу башни он поставил несколько коробок с фейерверками, найденными нами и в «Гекторе», и в специализированной секции одного из ближайших торговых центров. Вот для чего всегда нужен был провод, и в любых количествах, — по сигналу из квартиры фейерверки срабатывали, должны были срабатывать на крыше, салютом давая нам знать об опасности, угрожающей Башне и маме с Ольгой Ивановной. Батя даже сделал три разных запала на разные коробки — по степени и виду опасности: «одиночный наезд», «группа до пяти человек», «вооружены, много, агрессивны». Ну и… Если уж «совсем», говорит — то жми все три кнопки, — салют будет тот еще… Запрись и жди нас.

Я клавишей вызова отсигналил Бате с Толиком «тревогу». Они мигом появились. Я в это время с лестницы на второй этаж следил за входом в подъезд и за улицей, сжимая потную рукоятку нагана; насколько мог видеть стараясь заглянуть на улицу — двери в подъезд просто не существовало. Элеоноре я велел не отсвечивать, — вдруг они просто идут мимо. Но они явно шли к подъезду. То ли случайно, то ли, что скорее всего, они засекли нас откуда-то, когда мы еще шли к дому. Я подумал: кто-то увидел нас — и сообщил гопникам, потому они и нарисовались не сразу; мы ведь уже третью квартиру оприходуем. Своими соображениями я шепотом поделился со всеми; батя со мной согласился, а Толик сказал, что это без разницы, раз они «к нам», и их только четверо — «сделаем им сюрприз».

Но «сюрприза» не получилось. Гоблины просто не полезли в подъезд. Спрятавшись за машинами, стоявшими напротив подъезда, они долго и бесплодно совещались. Они явно трусили лезть за нами в темноту и неизвестность…

Мы тоже стали совещаться. Ситуация дурацкая, — они устроили засаду на нас во дворе, и что у них за оружие, мы не знаем. Сколько они будут нас ждать, и не подойдут ли еще к ним бойцы, мы тоже не знаем…

— Кстати, а почему их только четверо? Они ведь обычно большими кодлами слонялись? — спосил я.

— Это было в период «изобильной кормовой базы» — пояснил батя, — Когда жрачки, пойла и развлечений было много. А сейчас они порядком подъели то, что было на виду; а что-то запасать на будущее, или обходиться малым они уже не могут, их ведь девиз «Живи здесь и сейчас!», — точно как пропагандировала нашей маме эта старая страшная ведьма, «бизнес-тренер и психолог» Соловьева… — батя сплюнул.

— Сейчас у них, у гоблинов, думаю, период раздробленности. Прокормить одну большую банду может супермаркет какое-то время, а вот по квартирам и мелким магазинчикам шарить сподручней втроем-вчетвером, на большее число едоков делить уже кисло получается. Вот они, видать, и кучкуются малыми кодлами.

Мы еще повыжидали, — гоблины явно все же не собирались лезть в подъезд. Рассыпавшись за машинами полукругом, они решили ждать нашего выхода на улицу. А время идет! Не появится ли здесь еще одна группа отморозков? — этого мы исключить не могли.

Батя как вариант предложил вскрыть квартиру на первом этаже и уйти по-английски через окно первого этажа. Мы обсудили идею, — она всем была хороша, кроме пары моментов — пришлось бы именно на первом этаже, напротив открытого подъезда, стучать и ковыряться с входной дверью квартиры, — практически у них на виду. Кроме того, «улов» уже был не маленький, и тащить три почти полных сумки через первый этаж, карабкаться через окна нам тоже не улыбалось. Еще меньше нам нравилась идея оставить сумки с хабаром этим ублюдкам, устроившим на нас засаду. Да с какой стати?? При одной мысли об этом меня, да и других охватывала злость, — мы тут трудились, собирали, и вдруг все оставить? Да пошли они!.. Возмущение было почти таким же, как если бы после целого дня плодотворных блужданий по лесу, на выходе хулиган попытался бы отнять у грибника лукошко с грибами…

Толик просто сказал, что он сейчас поднимется на этаж пятый-шестой и короткими очередями положит всех четверых уродов, благо есть из чего. Идея была неплоха, — но батя со скептической ухмылкой ее зарубил, — типа, шухер поднимишь, еще кто-нибудь припрется, нам не хватало еще тут, в чужом доме оборону держать… Толик, поспорив, все же согласился, что это было бы не есть здорово; но и окрысился:

— Предложите что-нибудь умное, а то только критиковать способны!!

Батя опять стал развивать идею ухода «по английски, не прощаясь» через первый или второй этаж; Толик его, насупясь, слушал, вертя в руках автомат. И тут мне пришла идея:

— Надо их все же заманить в подъезд! И тут уже им самим устроить засаду!

Они уставились на меня, как детишки на новогоднюю елку. Пожевали идею, — и она всем понравилась.

— Ну ты, Крыс, молодца! Идеи у тебя только в путь! Как тогда, с хлоркой!

— Постой, а как мы их заманим?… Есть идеи? Они ведь тут, судя по всему, настроились хоть до вечера сидеть; и расстрелять нас на выходе…

— А интересно, они хоть знают, сколько нас тут?

— Про автомат-то точно не знают.

— Но как их заманить? На «кис-кис» они точно не пойдут…

— А, Крыс? — батя с Толиком с надеждой уставились на меня, ожидая от меня очередной идеи, — Или ты, как тот филин из анекдота про мышек, только «стратегически мыслишь»?…

Но тут голос подала молчавшая до этого Элеонора:

— Я знаю, как заманить…

— Как?? — мы все уставились на нее, ожидая ответа.

И тут я увидел, как рыжая-бесстыжая краснеет… Ничего себе, она краснеть умеет?? Вот не ожидал; да она не краснела даже, когда я ее голой с Толиком застал!..