Константин Костин - Последний полет Прогресса

- С чего это ради? - всхлипнул лысый, протягивая руку к кобуре.

- А с того, - ответил я, доставая его КОЗ-971, и засовывая его себе в кобуру. - Что у меня почему-то такое ощущение, что найдя здесь утром твой остывший трупешник, Добренко расстроится гораздо меньше, чем найдя два наших.

Такой довод показался Олегу достаточно убедительным, и он, обмякнув, слизнув с верхней губы кровь, проговорил:

- Последняя дверь направо.

- Спасибо, - улыбнулся я, застегивая клапан кобуры. - Про пожрать не забудь.

Камера представляла собой... обычную камеру, без всяких удобств, и даже менее того. Ей Богу - был бы уголовником - засудил бы тюремщиков за такие условия содержания. Ни душа, ни головизора. Только два вонючих топчана у стен, дыра в полу, из которой разило еще большей вонью, такой, что появилось желание просочиться фаршем через зарешеченное окно без остекления. И это - лучшая камера?

- Командир, - прошипела Жаклин. - Вы что вытворяете?

- А что? - нахмурился я.

- У нас теперь есть бластер, нужно бежать!

- Да? Куда? Бродить по Квессину-3 в поисках звездолета, или искать интергалактический передатчик? Как думаешь, сколько времени оно займет? Нет, деточка, если нас не шлепнули сразу - значит чего-то хотят. Надо воспользоваться этим. Вот побеседуем утром с этим Добренко - там видно будет.

- Да, но...

- У тебя есть предложение получше? Нет? Я так и знал.

В дверь осторожно постучали, и, после приглашения, в камеру зашел Олег. В руках он держал, прижав к груди, несколько банок с консервами. Хренова. Они за последние пять лет успели мне порядком приесться, и крошечный перерыв в их употреблении не сделал их менее надоевшими.

- Все устраивает? - участливо поинтересовался он.

- Нет, не устраивает, - покачал я головой. - Нет, ты не подумай, на президентский люкс я и не рассчитывал, но эта вонь...

- Так это дикари все, - начал оправдываться лысый. - Гадят, сволочи, где не попадя. У нас людей-то тут отродясь не было...

- Сам-то где спишь?

- На кровати...

- Да понял я, что не на потолке, - вздохнул я. - Кровать где?

- В караулке.

- Вот и замечательно! - обезоруживающе улыбнулся я. - Айда в караулку.

- Но... но...

Я, как бы невзначай, щелкнул клапаном кобуры, расстегивая ее. И сделал это не потому что собирался пустить бластер в ход, я же не идиот. Один выстрел - и все те дружелюбные ребята, так заботливо охранявшие меня прикладами "семьдесят четвертых" от трепа Жаклин, слетятся сюда, и в ход пустят уже не приклады. Просто стоило напомнить лысому, что его КОЗ-971 у меня, и у меня он потому, что руками и ногами я пользуюсь достаточно умело, чтобы без лишнего шума организовать труп тюремщика.

- Пойдемте, - буркнул он, повесив голову.

Караульное помещение немногим отличалось от камеры. Если только воняло в несколько раз меньше, да еще присутствовала кровать, стол, пара стульев и планшет на стене с голографией марсианского ландшафта, и несколько ящиков с консервами у стены, явно из недошедшего до аборигенов пайка. Я махнул в сторону стола, и тюремщик сгрузил на него свою ношу.

- А попить-то чего-нибудь захватил? - поинтересовался я, критично осматривая упаковки.

- Конечно-конечно, - лысый достал из кармана две банки "Тархуна". - Вы уж извините, товарищ рейд-полковник, у нас тут людей ни разу не было, только эти...

- Ладно уж, - благосклонно кивнул я. - Ты нашел, чем побаловать... все, свободен.

- А мне-то где спать? - прогнусавил извращенец.

- Спать? - удивился я. - На посту спать нельзя. Работай, Олежка, охраняй покой граждан от ужасных дикарей.

Я не знаю, что бы я сделал, если б и к загадочному Добренко пришлось ехать на скамейке в кузове автомобиля - наверно, плюнул бы на все, и пошел на толпу вооруженных до зубов ребят с голыми руками. Голыми - потому как КОЗ-971 пришлось вернуть тюремщику. Ведь за утерю служебного оружия ему грозил, по меньшей мере, строгий выговор, а Олег оказался не таким уж и плохим мужиком. Особенно если его припереть покрепче и пришибить посильнее. А, может, сказывалось мое хорошее настроение, связанное с тем, что тюрьму я покидал отдохнувший, сытый и бодрый. Жаклин, кстати, тоже.

За ночь на площадке ничего не изменилось - только исчезли грузовики. Туземцы, по-прежнему, занимались однообразным механическим трудом, под присмотром пары солдат, сидящих в тени на ящиках. Плац, несмотря на все усилия аборигенов, чище не становился. И дело здесь, наверно, не в усилиях, а в том, что на всех нормальных планетах для дорог и тротуаров используется керамопластик с направленными ионизаторами и системой подогрева, позволяющей эффективно бороться и с пылью, и с грязью, и с наледью.

С другой стороны, на нормальных планетах не осталось и колесных транспортных средств, что тоже не может не оказать положительного влияния на дороги. Как минимум - гравилеты, к одному из которых, явно прошлого века выпуска, нас и вели. Даже я, будучи далеким от коммерции, задумался - что было бы более выгодным? Продать весь лес с Квессина-3, или сдать его целиком в музей?

Нас с Обахой усадили на широкое, как диван, заднее сидение, место рядом с водителем занял вчерашний лейтенант (Хасан, кажется?), и машина, загудев лопастями турбин, поднялась над землей. Дав крен на борт, повернув, гравилет поплыл между домов на небольшой высоте.

Теперь я смог рассмотреть городок в больших подробностях. Здания, построенные из материалов, которые более нигде в развитых мирах для этих целей не применяются, чрезвычайно низкого, я бы даже сказал, карликового роста, я видел еще ночью. Сегодня на улицах появились и люди. Большинство - обычные земляне, но встречались так же и коренные жители Квессина-3, поливающие газоны, или собирающие мусор в тележки. Мимо нас пронесся гравицикл военного образца. Вообще же за все путешествие через город я не видел ни одного флаера, а тот транспорт, что попадался на пути - был сплошь военный и очень-очень древний.

Водитель, заложив несколько виражей, приземлил машину возле здания немногим большего по размеру, чем остальные, с широкими гранитными ступенями перед ним, поникшим флагом Марсианских территорий на флагштоке, и огромным плакатом на стене, изображавшим солдата в темно-зеленом камуфляже местного разлива с БУКом, армадой штурмовиков над его головой, и крупными буквами "А что ты сделал для завоевания мира?".

Что же это? Одна из колоний? Но почему по ней нет абсолютно никакой информации в каталогах, почему в городе такая доисторическая архитектура, и почему на улицах такой допотопный транспорт? Откуда этот странный плакат? И, наконец, главный вопрос - почему аборигены до сих пор живы?

Хасан вывел нас из гравилета, поправил портупею с кобурой, и кивком головы показал следовать за ним. Мы с Обахой поднялись по ступеням в фойе, где двое охранников, встретив нас любопытными взглядами, приветственно кивнув военному, расступились, пропуская по деревянной, скрипучей лестнице еще выше. Наверно, уже предупреждены. Только на третьем этаже, повернув в коридор, мы остановились перед двери с табличкой: "Мэр Новомарска Добренко И.Х.".