Константин Костин - Последний полет Прогресса

- Жаклин, спускайся, быстро! - крикнул я. - Уходим.

Сопровождая свои действия шумом падающего гравия, флот-лейтенант спустилась с кряжа.

- Их нет? - удивленно спросила она.

- Нет, и, похоже, до утра не предвидится, - заверил я. - Валим, быстро.

Девушка, почти полдня потратившая на созерцание окрестностей через бинокль, без труда определила направление, и побежала к горам. Побежала не так, как бегут стометровку, выкладываясь на все сто, а как бегают на марафонские дистанции - тщательно взвесив свои силы, и поделив их на расстояние, на каждый метр пути. Я пустился следом.

Луч фонаря плясал по плато, освещая нам путь. Лейтенант бежала легко и грациозно, как лань, сохраняя ровное дыхание. Лишь под ее курткой угадывалось мерное, в такт бега, качание груди. Я же пыхтел как маршевый двигатель на продувке, морщась, когда промокшая от пота, мокрая футболка касалась спины, или когда футляр с биноклем, болтающийся на шее, слишком сильно бил ребром по груди. Может ночная прохлада, а, может, ощущение близкого финиша дало нам сил, и оставшееся расстояние мы преодолели за один бросок.

Войдя под сень раскидистых деревьев у подножья гор, я свалился на траву. Не от усталости - нет. Тело, распечатав скрытые резервы, сейчас расслабилось, и просило дать ему насладиться покоем. Сердце не быстро, но сильно, стучало по ребрам. Было какое-то ощущение... безопасности, что ли? Уверенность, что все осталось позади. Жаклин упала рядом, положив голову мне на плечо. Ее волосы тут же залезли мне в рот и глаза, защекотали нос, но отворачиваться желания не было - я просто сдул их.

- Я до сих пор не могу поверить, что мы живы, - прошелестела девушка на ухо, чмокнув меня в заросшую щеку.

От прикосновения ее мягких, пухлых губок, я еще больше расслабился, хотя казалось, что дальше уже невозможно. Я просто растекся по траве. Жить - это, оказывается, не так уж и плохо! Особенно, когда никто не пытается ее, жизнь, прервать насильным образом. Почувствовав, что сейчас из меня можно веревки вить, Обаха села на меня сверху, и, схватив за грудки, словно боясь, что я вырвусь, запечатлела второй поцелуй на моих губах. Мой язык проник в ее ротик, прижав тело лейтенанта к себе, я перевернулся, подминая ее под себя.

- Какой колючий, - улыбнулась Жаклин, обняв меня за шею.

Посмотрев в отражение звезд в глазах девушки, я потерся щекой о ее щеку. И замер в таком положении. Звук, до боли знакомый, привлек мое внимание. Или показалось?

- Командир, ау, - забеспокоилась пилот. - Командир!

- Тихо, - я закрыл ее рот своей ладонью.

Ошибки быть не могло. Где-то рядом, за деревьями, урчал двигатель. Флот-лейтенант недовольно замычала. В ее глазах читалось: "да неужели опять облом?". Облом, детка, да еще какой. По стволам деревьев полоснул свет фар. Люди! Схватив за руку Жаклин, позабыв об осторожности, я понесся к источнику звука. Машины ревели все ближе. Перемахнув через поваленный ствол дерева, едва не свалившись в овраг, мы выскочили на узкую проселочную дорогу. Фары резанули темноту, и повернули в нашу сторону.

- Вот скоты, - прошипел я, закрывая глаза рукой от света.

Скрипнув тормозами, черный силуэт машины, освещаемый фарами следующего за ней транспортного средства, остановился. Пискнул фоном громкоговоритель, и голос, многократно усиленный прибором, произнес:

- Кто такие?

- Ты что, урод, - прокричал я в ответ. - Погоны не видишь? Я - рейд-полковник...

- На колени, руки за голову, - прервал меня говоривший.

- Вконец охерели? - поинтересовался я.

Обаха внезапно дернула меня за рукав, увлекая в темноту. Со стороны машины заговорило несколько стволов, буквально изрешетив воздух на том месте, где я только что стоял. Лейтенант, выхватив пистолет, открыла ответный огонь, но я успел перехватить ее руку, и оба заряда ушли в небо. Совсем рехнулась? Жаркие лучи бластеров сместились ближе к нам, вспарывая пустоту, вгрызаясь в землю и срезая ветви деревьев. Лучи прожекторов нашарили наше укрытие, пришлось уходить еще глубже - в прямом смысле этого слова. Тормозя, упираясь ногами в крутой склон, вышибая из него ручьи камней, я скатился в канаву. Жаклин приземлилась рядом.

Стрелки, поливая огнем лес, и не думали останавливаться, словно боезапас их был бесконечен, или из карманов тянулись ленты с батареями. Со вспаханного зарядами края оврага на головы посыпалась земля, тлеющая трава и щепки корней деревьев. Лишь бы гранату не догадались запустить...

- Командир, сделайте что-нибудь! - взмолилась пилот.

- Легко! - заверил я, и, подождав, когда смолкнет канонада, подняв руки над головой, прокричал: - не стреляйте, мы сдаемся!

- Я не это имела в виду, - вздохнула лейтенант.

- Бросайте оружие, и выходите с поднятыми руками! - приказал матюгальник.

Было бы еще что бросать! За неимением лучшего, я метнул футляр с биноклем. Бедный прибор, сослуживший неплохую службу, со звоном разбился, ударившись о камни. Обаха, понимая безвыходность ситуации, нехотя рассталась с дерринджерем. Жмурясь от яркого света прожекторов, я поднялся из оврага.

Под сенью деревьев, рядом с двумя архаичными транспортными средствами на колесах, с кузовами, закрытыми брезентом, стояло человек двадцать бойцов в темно-зеленом камуфляже с незнакомыми мне нашивками. Вооружены ребята были на славу - БУКи, мультиплазменные дробовики, и даже парочка гравидеструкторов. Хорошо еще, из них не начали палить, в этом случае сдаваться было бы уже некому. Но самым примечательным было не это, и даже не автоматический 68-миллиметровый гранатомет на турели над люком в крыше кабины грузовика, со спускающейся из него лентой с протоплазменными гранатами. Нет!

В арсенале военных нашлись даже два АТР-5 - Автономных Тактических Робота пятого поколения. Страшные машины разрушения на треугольных гусеницах с двумя спаренными гауссовскими пулеметами. Кто-то скажет - что страшного в столь примитивном и старом вооружении? Ничего, пока они заряжены иглами из термоупроченного алюминия, и совсем уж другое дело, если иглы отлиты из твердого азота с гексагональной кристаллической решеткой. По слухам, они прошивали насквозь даже полуметровую адамантиевую плиту, правда мне ни разу не приходилось видеть такие пулеметы в действии. И запрещены АТР-5 вовсе не из-за системы вооружения - гравидеструктор-то помощнее будет.

Автономность пятого поколения, в отличие от четырех предыдущих заключалась не только в принятии каких-то тактических решений, самостоятельном выборе цели и так далее - без выполнения искусственным интеллектом таких задач не было смысла создавать ни платформы серии МБП, ни, тем более, роботов АТР, даже первого поколения. Машины пятой серии обладали полной автономностью даже в выборе топлива. Не были многотопливными, способными с одинаковым успехом функционировать на водородных топливных элементах, этаноле, биодизеле, или даже минеральных сортах топлива - всем тем, что заправлял в них человек. Они сами выбирали наиболее доступное топливо, и сами себя заправляли. Учитывая, что система питания АТР-5 способна обнаружить и извлечь энергию из биомассы окружающей среды, коей, собственно, и является человеческое тело, и, нередко, пользовалась этим, то роботов этой модели пришлось запретить, отключить и запреть на марсианских складах. Солдаты как-то не оценили, что машины, вместо того, чтобы заправиться парой-тройкой дохлых собак, потребляли тела более энергетически емких источников, то есть самих homo sapiens. Кому это понравится?