Алексей Ефимов - Долгая дорога к дому

Потом он увидел причудливое сплетение металлических ветвей. Даже в ярком солнечном свете они казались темно-красными от жара. Сергей окаменел, когда этот раскаленный кошмар стал приближаться к его животу и вдруг плотно прижался к обнаженной коже. Раздалось громкое шипение, взметнулся пар. Белое пламя чудовищной боли пронзило его насквозь, ударило в позвоночник, в мозг — и юноша понял, что исчезает в нем.

Он уже не ощутил, как его тело передернула дикая судорога и как оно безвольно обмякло. Но чьи-то сильные руки подхватили его, удерживая над смертью.

Сергей сознавал, что с ним происходит нечто странное. Он, правда, не мог понять — что. Его тело словно горело в огне, хотя на самом деле он ничего не чувствовал. Он спал. Спал… спал… спал… иногда глубоко, иногда понимая, что ест… но никак не мог окончательно проснуться — ему было так уютно…

Он пришел в себя неожиданно. Последнее, что он помнил — дикая боль, причиненная раскаленным железом. Но теперь она исчезла, путы тоже — он был свободен и с удивлением посмотрел на себя, чувствуя себя свежим, чистым и легким. Он и в самом деле ничего не лишился — только вдоль его боков протянулись две цепочки белых пятен, словно у рыбы, а живот украсило странное, даже красивое сплетение точек и линий, похожее на географическую карту — он с удивлением смотрел на них, вспоминая, что Элари видел такие же узоры на телах сурами, но не понимал их значения. Шрамы были ещё розовые, свежие, но плотные, уже зажившие. Сергей смутно сознавал, что для этого нужно недели две, не меньше — и всё это время он спал, спал…

Сергей приподнялся на локте и осмотрелся. Он лежал на каком-то мехе, на террасе, высоко над внутренним двором цитадели, обдуваемый прохладным ветром, совершенно обнаженный, но не ощущал холода.

Обернувшись, он увидел вождя сурами, сидевшего совсем рядом с ним. Юношу пронзила мгновенная вспышка страха и стыда, но тут же он вспомнил, как сам бесстрашно разделся перед ним до последнего лоскута, а потому лишь перекатился на живот и невольно улыбнулся.

— Как видишь, я не солгал. Теперь вы знаете, кто я.

Сурами невозмутимо кивнул.

— Ты убил Ньярлата и освободил всех нас. Когда-то, очень давно, мы были такими же, как вы — одними из вас. Потом в наш мир пришли файа. Они были трусливы и слабы — они хотели владеть этим миром, но боялись сражаться. Тогда они создали нас, чтобы мы сражались вместо них. Мы не хотели быть их рабами, но Великая Машина оказалась сильнее… Теперь её нет и её дух тоже свободен. Он рассказал нам всё, но мы не были уверены в тебе — даже слабый может победить сильнейшего… случайно. Теперь мы видим, что не ошиблись и каждый сурами узнает тебя по знакам на твоем теле. Никто из нас не причинит тебе вреда. Никогда.

— Так ты говорил с Вэру? — теперь Сергей был действительно удивлен.

— Да. Он не такой, как вы. Он знает всё тайное в мире, знает то, что мы всегда должны были знать. И он не уничтожил нас по долгу крови, хотя и мог. Мы считаем, что это величайший из всех поступков. Только понимающий может отказаться от мести. Он один понял нас. Ты — такой же, как он, только младше.

Сергей был удивлен — но не этим спокойным разговором с тем, кто пытал его, а тем, что воспринимает его как нечто совершенно естественное. В отличии от Элари, он понял одну, очень простую вещь, — не бывает плохих или хороших народов, плохими или хорошими могут быть лишь отдельные существа. И даже то, как один народ относился к другому, значило немногое — друг к другу сурами относились совершенно иначе. Может быть, даже лучше, чем люди друг к другу. Он поспешил поделиться этой мыслью.

— Я не знаю, — ответил сурами. — Мы ненавидим людей. Они слабы, трусливы, злы и разрушают даже свою землю, чтобы она не досталась нам. Такие, как ты — среди них исключение и они сами убивают их. Но ещё больше мы ненавидим файа, которые создали нас такими, какие мы есть — они отняли у нас красоту, дав взамен силу. Но они очень хитры и лишили нас того, чем побеждает их собственный народ — способности мечтать. Мой народ никогда не превзойдет их — мы не можем думать, как они, не можем изменять мир, как они. Но среди них есть те, кто понимает нас.

Вдруг Сергею стало стыдно за красивое лицо и сильное гибкое тело Элари. До него несколько запоздало начало доходить, что безобразной внешности совсем не обязательно соответствует безобразная душа. Пусть сидевшее перед ним существо убивало людей и даже ело их — оно смогло понять его. И в самом деле, за что сурами было любить людей?

Он не сразу понял, что произнес это вслух.

— Мы ненавидим слабость и трусость, такими нас создали, — ответил сурами. — Мы не сможем жить рядом с вами. Всё, что мы хотим — жить на своей земле… но люди этого не хотят. И получат то, что заслужили. Эволюция беспощадна и мы — её орудие. Слабые должны уйти.

— Я тоже уйду, — тихо сказал Сергей. — Мой дом не здесь.

— Я знаю, — сурами кивнул. — Ты разговаривал… во сне. Мы поможем тебе.

— Кто ты? — спросил юноша, зная, что этот вопрос надо было задать прежде всего.

— Рларра. Я желаю тебе вернуться домой… и узнать свое настоящее имя.

К удивлению Сергея, все его вещи оказались нетронуты. Пропала лишь одежда, но ему подарили новую — одежду сурами, сшитую точно по его фигуре. Облачившись в расшитую золотом тяжелую темную куртку и высокие сапоги, он почувствовал себя больше и сильнее.

— Там, куда ты идешь, твоим врагом будет холод, — сказал Рларра. — Мы бы дали тебе и оружие, но оно не нужно тебе — там, куда ты пойдешь, никого нет. А потом Анмай поможет тебе лучше нас.

Сергей смутился. Его провожала целая толпа дружелюбно настроенных сурами — среди них были их женщины и дети, напоминавшие юноше забавных зверушек — это-то его и смущало. Он сел в скиммер и поднял его вверх. Раздались прощальные крики. Ответив на них, он развернулся и помчался на север, туда, где за горами открывалось изломанное пространство пустыни. Он знал, что никогда не вернется сюда, но мысль о том, что уже три народа признали его своим, грела его сердце.

Когда-то Элари пересек пустыню Темраук пешком. Сергей помнил, чего это стоило юноше и даже стыдился того, что ни холод, ни ветер, ни хищные смерчи не досаждали ему. Но вид остался столь же безрадостным и давил на глаза и сердце, точно камень. Влияние гор Безумия уже ощущалось здесь. Лишь призрачные огни создавали в этой мертвой земле видимость жизни — и все они, казалось, стремились ему навстречу.

Его не раз будили взрывы огненных шаров, бьющихся о силовое поле скиммера. Сергей сделался пуглив и начал просыпаться среди ночи неизвестно отчего. Его, как и Элари, преследовал призрак огромного моллюска — именно призрак, поскольку юноша быстро убедился, что он не существует нигде, кроме его смятенного сознания. Но всё же, ужасы мертвой природы не шли ни в какое сравнение с ужасами жизни и он, сжав зубы, терпел их — просто потому, что у него не оставалось выхода.