Игорь Николаев - Боги войны

— Господи… — прошептал Командир. — Да мы только мимо проезжали…

И будто бы эта неумелая молитва была услышана.

«Крыса» дала задний ход, направляясь к открытым воротам.

— Поехали, — шептал Лешек. — Проезжаем, проезжаем…

— Мы же ему борт подставим, — слышался растерянный голос Татьяны.

— А ему все равно, куда нас пробивать! Ну же, лево руля!

КВ пополз в сторону от Ворот, объезжая горящие остовы танков. Задним ходом двигался и танк так и оставшегося неизвестным божества. Оба танка, впрочем, держали друг друга в прицеле. И оба танка так и не выстрелили.

Все пятеро дружно выдохнули, когда их танк скрылся за валуном. Через перископ было видно, как закрываются Ворота. Бой закончился.

— Даже если он не бог — он поступил милосердно по-божески, — сказал Командир, утирая пот шлемофоном. — Подбил бы нас — и это была бы чистая победа. А так — мы сыграли с богом вничью.

— Ничья в нашу пользу, — заметил Лешек.

— Истинно так… Коллега…

Танк мчался по Бриллиантовой дороге. Из-под траков летели не то искры, не то звезды.

Пронеслись мимо маяка, по короткому серпантину спустились к пляжу — на обратном пути этот подъем дастся с трудом, но это будет потом, все потом…

«Кавэшка» остановилась метрах в пяти от полосы прибоя у огромной ивы. Через люки экипаж выбрался так, словно машина объята пламенем и языки огня лижут боекомплект.

Пляж уходил в бесконечность. Дул свежий бриз с моря, шелестел в листьях дерева. И ветер здесь был другой, и дерево шумело совсем иначе, нежели черешня в саду Пассажира.

— Доехали, братцы, доехали! — кричал он.

— Доехали, коллега, — кивнул Лешек, доставая очередную цигарку.

— Доехали… Глазам не верю! — всплеснул руками Якут.

— Доехали, — с деланным безразличием согласился Командир.

Он ожидал: что же скажет Татьяна, каким тоном.

Но она молчала.

Пассажир быстро раздевался, словно боялся куда-то не успеть, боялся, что море закончится.

«О чем она думает? — гадал командир. — Она победила. Наверное, решает, какую новую машину выбрать. Вероятно, попытается туда сманить наводчика…»

Но все оказалось куда проще.

— Коль мы уже здесь, грех не искупаться! — сказала она. — А ну-ка, отвернулись все!

— Да больно надо, — обиделся Якут.

По обиде было ясно: как раз больше всего он хотел увидеть то, что за его за спиной происходило.

И вот мешковатый комбинезон лег на песок, и к полосе прибоя выступила девушка. Сложением она не походила на девушек с обложек глянцевых журналов, но разве в том счастье и суть? Татьяна была из тех, с кем приятно дышать одним воздухом, носить на руках, слушать, как бьется ее сердце, узнать в один день, что у вас будет ребенок.

Она коснулась ножкой кожи воды, после стала входить в море. Шла она не спеша, дыша и задерживая дыхание в такт с набегающей волной. Когда вода дошла до пояса — поплыла.

Плавала она неспешно, аккуратно, совсем не поднимая брызг. Зато Пассажир плескался, словно ребенок, распугивая рыбу в ближайших окрестностях. Он олицетворял абсолютное счастье: на свои деньги он получил даже больше, чем рассчитывал. Ибо что может быть лучше: он купался в одном море с красивой девушкой!

— Никто не хочет купаться? — спросил Якут.

— Я бы порыбачил. Да удочки нет.

— А ты, Леший?

— Я и так живу у моря, коллега, — ответил Леший.

— Где?

— Гданьск.

— Днепропетровск.

— Оренбург, — закончил Командир.

— Надо будет заехать к Командиру, — шепнул Якут Лешеку.

Тот кивнул. Командир сделал вид, что не услышал.

Пожали друг другу руки, словно только что познакомились.

В определенной мере так оно и было.

— Замерзнет ведь, — заметил Якут, глядя на Пассажира. — Судорога может схватить. Испортит себе впечатление об отпуске.

— Пускай, тебе что, моря для него жалко?.. — махнул рукой Командир.

Ему было не до того: Татьяна вышла из моря и вытирала волосы полотенцем, поданным Лешеком. Она была хороша и знала об этом. Она не просто давала собой любоваться, но и поворачивалась в лучах заходящего солнца так, чтоб ее лучше рассмотрели.

А ведь он забывал, дурак, забывал, что под промасленным комбинезоном скрыта женщина, да еще такая соблазнительная. Надо наверстать, подарить ей… Пока неизвестно, что — это надо обдумать. И, может быть, получится сохранить экипаж… Ведь, как ни крути, воюют не танки, воюют люди.

Выбрался из моря и Пассажир, присел у дерева, долго глядел вверх, вслушиваясь, как шелестит листва. Потом отломал веточку, набрал в ладонь песка, с сожалением поглядел на них.

— Хочешь взять с собой? — угадал его мысли Якут. — Прости, это невозможно.

Этот мир был как сон — все казалось таким реальным. Но ничего из него нельзя забрать в жизнь, откуда они явились.

Потом из собранного топляка разожгли костер, варили на нем кашу. Дрова горели с треском, с искрами. Они летели вверх и превращались в звезды…

Наступала ночь, заканчивалось время.

Он проснулся утром в своей постели. Поворочался, надеясь, что все это ему снится, и он очнется опять на песке у стальной коробки. Но все было тщетно: этот мир был еще более реален, нежели тот…

Все так же шумела черешня, под ней наливались помидоры. В сарае стояли коробки с деталями. Он вздохнул и стал за верстак.

Забвение еще не пришло, но он с удивлением замечал: вот он уже не думал о прошедшем целую неделю, две…

И однажды, когда дело шло к осени, в одном из ящиков с деталями он обнаружил веточку ивы, а в другом будто кто-то рассыпал песок.

Веточка, поставленная в стакан, пустила корни, погнала новые побеги, благополучно принялась в земле следующей весной. Деревцо на ветру шелестело совсем как то, что росло у моря.

Он уже не думал о прошлом. Хотелось туда, вперед, в будущее. И в один вечер он принялся собирать сумку. Он собирался в путь.

Прозрачные рыбьи глаза полкового финансиста кропотливо изучали бланк выписки из приказа.

Наконец майор поднял взор на Старого, стоящего напротив с небрежно сложенными на груди руками.

— Интересно, интересно… — хмыкнул финансист. — Как это вам в лобовой атаке свезло на двух «Шерманах» сковырнуть «Пантеру»? Что-то я сомневаюсь.

— Твое дело не сомневаться, а деньги выдавать, — без тени почтения ответил Старый. — И никакого тут «свезло» нету. «Дуплет с доворотом» — мой фирменный приемчик.

— Мое дело финансовая часть, мне установленные факты нужны, а не приемчики, — поморщился финансист. — Я этих ваших штучек не понимаю.

— Да куда уж тебе, — фыркнул Старый. — Ладно, хорош тут порожняки гонять. Комполка подписал — выдавай. И никаких «потом». Я завтра в законный отпуск ухожу, мне сейчас надо.