Евгений Логунов - Таулос. Книга первая. Северный ветер

Стальные щиты, сверкающие в свете факелов, стали непреодолимой преградой для дродов. Ряды копий теснили врага. Дроды оказались окружены. Еще пара минут — и в живых не осталось ни одного из них.

Солдаты Хантаго опустили мечи, тяжело дыша. Пар от их дыхания поднимался вверх и растворялся в морозном ночном воздухе.

Хантаго нашел взглядом Локаи. Тот, улыбнувшись, махнул ему рукой. Слева подошел Моши. Прямо перед собой Хантаго видел Сорука, присевшего на корточки и вытиравшего кинжал о снег.

— Ты в порядке? — спросил Моши у Хантаго, когда тот повернулся к нему.

— Да, все хорошо, — ответил принц.

— Славная была потасовка! — Моши неожиданно засмеялся.

Его смех заразил остальных, и вот уже тысяча воинов, возбужденных прошедшей битвой, громко захохотали. Этот нервный смех прокатился по низине и, отразившись от ее склонов, поднялся, казалось, до самых небес.

Когда все успокоились, Моши приказал собрать тела дродов и поднять наверх. Сегодня ночью эта низина больше не принадлежала им. Тем временем Хантаго и Локаи подсчитывали потери. Оказалось, что уничтожение пяти сотен солдат стоило им всего двадцати девяти жизней. Это был превосходный результат. Погибших Хантаго приказал уложить на повозку и везти до самого Охоса, чтоб устроить там достойное погребение.

Сразу после ужина Хантаго собрал всех командиров в своей палатке. В свете последних событий стало ясно, что северная армия неприятеля выслала разведывательные отряды. Сколько их было, Хантаго не знал, и никто не мог знать, а значит, нужно было быть осторожными. Моши предложил собрать небольшой отряд и выслать вперед, а также усилить ночной дозор. После короткого совещания все разошлись, чтобы отдохнуть. На рассвете предстояло вновь пуститься в путь, чтобы как можно скорее добраться до Охоса. На следующий день, ещё до того как взошло солнце, в лагерь Хантаго приехал гонец от генерала Сафара. Он передал Хантаго, что вчера вечером они услышали крики и шум сражения на севере, однако, не получив никакого предупреждения о неприятеле, некоторое время не знали что делать. В конце концов, обеспокоенный Сафар послал всадника, чтобы удостовериться в том, что с передовым отрядом всё в порядке.

Хантаго, успокоив гонца, велел ему вернуться к генералу и сообщить о том, что разведывательной отряд дродов был уничтожен вчера в этой низине. Также, он просил передать, что отрядам Сафара, следует впредь проявлять больше внимания, поскольку нет никаких гарантий, что подобное не произойдёт снова.

Запомнив все указания Хантаго, гонец поклонился и, вскочив на лошадь, отправился навстречу армии Сафара, а Хантаго и его отряды, снявшись с места, продолжили путь к Охосу.

Тринадцатый день месяца длинных ночей. 2860 год Четвертой Эпохи.

Когда отряды Хантаго приблизились к стенам Охоса, ворота открылись, и из них выехал всадник. Хантаго поднял руку, и его войско остановилось. Сквозь плотную пелену снегопада было трудно разобрать, кем был этот незнакомец. Подъехав ближе, он крикнул:

— Кто вы и куда следуете?

— Я Хантаго, сын Его Величества императора Тайрата! — крикнул в ответ Хантаго как можно громче, чтобы его слова были слышны сквозь усиливающийся ветер.

— Ваше Высочество?! — удивленно переспросил всадник. — Рад вас видеть! Я Соули — здешний наместник.

— Да-да, я помню вас, — снова крикнул Хантаго. — Скажите, можем ли мы войти и укрыться за стенами от надвигающейся бури?

— Конечно! — ответил Соули. — Следуйте за мной! — он развернул коня и направился в город. Хантаго подал сигнал, и его войско последовало за ним.

Разместившись в Охосе, отряды принца стали дожидаться прибытия генерала Сафара и его конницы. До вечера было еще далеко, и Сафар должен был успеть к наступлению темноты. Тем временем на равнине поднялся сильный ветер, который превратил обычный снегопад в настоящую снежную бурю.

После захода солнца конница Сафара наконец прибыла в Охос, и командиры занялись размещением восьми тысяч воинов. Половину из них удалось поселить в домах жителей города, однако на всех места все же не хватило. Для тех, кому не повезло, на площади Охоса был разбит лагерь. Но и это было лучше, чем ночевать посреди открытой всем ветрам равнины. Здесь, за стенами города было не так ветрено, да и радушные жители старались угодить всем, чем можно. Кто-то приносил домашнюю еду, другие поделились тёплыми одеялами. К наступлению ночи на площади уже горела сотня костров между палатками, и воины сытые и вполне довольные, собрались вокруг них, чтобы поболтать немного перед сном.

Завершив дела, Хантаго собрал военачальников в доме князя Митца. Князь был очень рад гостям. Он просил извинения, что не смог встретить их лично, так как после известия о смерти сына чувствовал себя очень плохо. Однако узнав, что в его город приехал сам Хантаго, он не мог позволить себе пропустить такую встречу.

Сидя в удобных креслах, Хантаго и его сопровождение неторопливо пили чай, наблюдая, как за окном падает снег. Из труб многочисленных домов густой дым поднимался в морозный воздух и исчезал в темноте. В комнате было тепло и уютно, в то время как на улице, стоял мороз и все присутствующие испытывали сильное желание закрыть глаза и заснуть прямо в креслах. Что бы хоть как-то удержаться от этого, Хантаго решил задать вопрос.

— Скажите, князь, как обстоят дела в Охосе в последние месяцы?

Митц — высокий крупный мужчина с короткими, седыми волосами и такой же бородой, очертившей его тяжёлую, нижнюю челюсть, оторвал взгляд от окна и посмотрел на Хантаго.

— Спасибо, ваше высочество! Неплохо, — ответил он.

— А чем занимаются ваши люди зимой? — снова спросил Хантаго, — равнина завалена снегом и лошадей трудно пасти в эту пору.

— Да так и есть, — согласился Митц, — и всё же мы иногда выгоняем их на равнину. Под снегом сохраняется пища, которую они находят, хотя, конечно, основное питание они получают здесь, в конюшнях. Но только не в эту зиму, — князь как-то сразу погрустнел и тяжело вздохнув, вернулся на место. Хантаго задумчиво покачал головой, понимая, что тревожило Митца.

— Всё верно, — заметил он, — проклятая война перевернула все планы.

— Спасибо, что вы побеспокоились о моем сыне, — неожиданно затронул печальную тему, князь, — я рад, что сумел похоронить его сам.

— Не за что, — отозвался Хантаго, — это был мой долг перед ним и перед вами.

— Он прекрасно сражался и погиб как воин! — произнес Моши, который всё это время следил за разговором. Митц перевёл на него свой взгляд.

— Я знаю тебя много лет, Моши, и твои слова звучат как похвала. Спасибо тебе за это, — сказал князь, а затем вдруг спросил, — кто-нибудь из вас видел его смерть?