Геннадий Эсса - Огненный шар

– Так ты же говорил, что они у него все кривые, – напомнила обрадованная таким исходом дела Ин. – Государю хотел доложить.

– Брак допускается везде, – пересиливая боль в голове, улыбнулся Жан.

– Жан, смотри, ты попал, – радовался Ник, пытаясь загладить свою ошибку. – Корабль тонет от твоего попадания.

– Да и черт с ним. У меня так голова болит.

– У тебя кровь на голове. – Ин вытащила из сумки бинты и стала его перебинтовывать.

Жан держался руками за канаты и только сейчас почувствовал жгучую боль в голове.

– Ты собрала все? Что так сильно бинтуешь? – спросил он, оглядывая палубу с телами убитых.

– Если ты насчет мозгов, то все, даже чужие прихватила, – поняла его иронию Ин. – Они у тебя быстро приживутся.

Жан через силу улыбнулся, довольный, что его вопрос Ин поняла сразу и дала такой же ответ.

Пашка снова помчался к орудию.

– Ник, помогай, еще один ползет.

Ин занималась Жаном, усадив перед собой, и протирала влажной салфеткой его лицо от крови.

– Не остановить твою сумасшедшую кровь, смотри ты, как пошла, а ведь минуту назад ее вообще не было, – удивлялась Ин, прилагая все свои усилия.

– Дай поцелую, она и остановится, – сказал Жан. – Столько времени друг друга знаем, а я тебя так ни разу и не поцеловал.

– Думаешь, полегчает?

– Конечно, – улыбнулся Жан и облизнул пересохшие губы.

Ин подставила щеку.

– И все? Давай губы.

Ин незаметно взглянула на Павла, который был занят совсем другим делом.

– Ну ты и развратник, – вздохнула Ин и вытянула свои губы.

Жан поцеловал ее несколько раз подряд.

– Вот видишь, сейчас остановится, – сказал он.

– Выдумщик ты. Почему остановится? – спросила Ин, поднимая Жана с палубы.

– Потому что вся кровь у меня хлынула вниз между ног.

– Болтун ты, Жанчик, но я тебя люблю. Не ожидала, что ты такой вояка.

– Подожди, еще не вечер. Мы им дадим еще по полной.

Очередной корабль противника стал медленно погружаться в воду.

– Дай, я ему напоследок еще ядро пошлю, – не терпелось Павлу. Он навел пушку и произвел выстрел. Ядро ушло в воду и пронзило борт тонущего корабля.

Снова началась ружейная стрельба. Добивали противника уже в воде.

Подбежал командир и, радостный, прыгал, как ребенок.

– Кто утопил корабль? – спросил он.

– Да вон тот пацан, – указал старый моряк на Жана, который стоял в стороне в окровавленных бинтах.

– В трюм, быстро, к фельдшеру, – скомандовал командир, и Жана подхватили чьи-то руки, потащили вниз.

Там в трюме его уложили на носилки, и фельдшер стал делать перевязку.

– Тебе полежать немного надо, – сказал он. – Много крови потерял.

– Я так и уснуть могу, – тихим голосом ответил Жан, чувствуя, как стал слабеть.

– Я дам тебе лекарства, поспи немного, если хочешь.

Жан закрыл глаза и сжал зубы от нестерпимой боли, пока его голову обрабатывал фельдшер.

– Ты у нас герой, – твердил он. – А герои нам нужны. Государь будет знать о тебе. Сам командующий доложит.

– Слава тебе господи, что командующий, а не рыбы на морском дне, – прошептал Жан.

В трюм спустился командующий и присел рядом с раненым.

– Болит голова? – спросил он и положил свою тяжелую руку ему на грудь.

– Немного, – ответил Жан. – Но, граф, мне некогда лежать. Надо наверх.

– Я тебе приказываю только лежать, – сказал командующий. – Шведы, с потоплением своего корабля, притихли и отступили, так что лежи спокойно. Тебя как зовут, юноша?

– Жан.

– Опять какой-то иностранец? – не понял командующий. – Имени такого у нас нет. Наемный вояка?

– Что-то вроде этого, – улыбнулся через силу Жан.

– Надо же. Я и не знал, что государь сюда добровольцев направил из-за границы. Будет незамедлительно доложено Петру Алексеевичу о твоем подвиге.

– Нас здесь трое, – сказал Жан.

– И все иностранцы? А, это вы в такой интересной одежде были? Говорил мне о вас командир. Молодцы! Доложу немедля государю!

Жан немного успокоился и закрыл глаза.

– Сделать все, чтобы жил, – приказал командующий.

Фельдшер вытянулся перед графом и снова занялся раненым.

– Это тебе, брат, война, а не игрушки, – приговаривал фельдшер, забинтовывая его голову. – Здесь пули не разбирают ни храбрецов, ни трусов. Ей все равны. Поэтому самого себя беречь надобно. Ну вот, теперь порядок, – фельдшер взглянул на свою работу. – Полежи немного, нужен будешь, командир сам тебя позовет наверх.

Жан вытянулся на носилках. Рядом лежало еще около десятка раненых, которым врачи оказывали помощь. Кто-то из них кричал от боли, ругая шведов крепким матом, кто-то плакал или стонал.

Жану стало невыносимо здесь находиться. Пахло сыростью и кровью. Он начинал нервничать, ворочаться и попытался встать.

– Вам лежать надо, – подбежал к нему фельдшер и снова уложил его на место. – Врач велел не двигаться.

– Я тогда умру, – схватил его за руку Жан.

– Не бойся, мы тебе не дадим этого сделать, – он мило улыбнулся и, подмигнув, поспешил к другому раненому.

Жан проводил его взглядом, снова закрыл на мгновение глаза, почувствовал, как стала кружиться голова.

Там, наверху, снова загрохотали пушки, бой начался с новой силой.

Северная война, начавшаяся еще в 1700 году, была в самом разгаре.

Царь Петр не хотел отдавать земли, на которые претендовали шведы и финские поселения. Он считал, что если не иметь превосходства на Балтике, то соседние государства будут представлять угрозу северным границам России и бороздить балтийские воды, захватывая все новые и новые государственные земли.

Петру этого было не нужно. Он сам пытался прибрать кое-какие острова и установить там свое господство, заселив их военными и укрепив так, чтобы каждый из них мог давать самостоятельно отпор любым вражеским проявлением.

С новыми реформами Петра произошло много изменений как на море, так и на суше. Быстрыми темпами строился город. Государь уже давно мечтал перевести всех своих родных из Москвы, но все оттягивал, торопясь выстроить город полностью.

Петербург должен был стать одним из крупнейших городов России. Здесь планировался порт для торговых кораблей, военные базы, как вдоль берегов Невы, так и в отдалении. Кронштадт был для этого основной точкой, и на него Петр делал особую ставку. Гроты, что были вдоль берегов, играли особую роль в охране границ и безопасности на суши. Практически он отправлял туда смертников, потому что помощь в решающий момент им прийти не могла. В случае чего гроты просто подрывались и топились, чтобы не достались врагу, который с них мог вести целенаправленный огонь по берегам.

Вдоль берегов постоянно курсировали сторожевые корабли, и, по их команде, основной флот в любой момент мог выйти в море и начать бой.