Максим Резниченко - Плетущий

– Видел? – спрашивает тревожно Семен.

– Видел, – отвечаю ему и убираю от глаз влажный платок.

– Что будем делать?

Миша напряженно нас слушает и кусает губы.

– Будем встречать, – спокойно говорю я.

– Ты видел, сколько там тварей? – беспокоится Рыжий.

– Не смог разглядеть, сколько точно, но немало.

– Почему они здесь, как думаешь?

– Можно только гадать… Значит так, отряд, слушай мою команду, – четко говорю я. – Сейчас мы занимаем позиции у этой хижины и ждем гостей. Говорить буду я, если, конечно, неизвестный Плетущий направляется сюда, и если нам придется вступить с ними в контакт. Если нет – пусть себе идут, мы их трогать не будем. Мало ли, может быть, они по своим делам куда-то направляются. У нас сейчас дела поважнее.

– А если ему нужна помощь? – несмело вставляет Миша, на что ему сразу отвечает Семен:

– Если бы у него были проблемы или неприятности с тварями, он давно ушел бы. Он ведь Плетущий.

– Рыжий, – обращаюсь к нему, – выбирай себе позицию. На твое усмотрение, но не прямо здесь. Так, чтобы в случае чего ты смог поддержать нас с фланга.

– Понял.

– А мы с Мишей займем позицию неподалеку, у площади. Вперед.

Семен коротко кивает и, оглянувшись, исчезает за ближайшими лачугами справа. Нам с Мишей, можно сказать, везет, потому что жилище Плетущей стоит в стороне, и пространство перед ним просматривается лучше, чем если бы лачуга находилась в центре поселения.

– Как быстро ты можешь покинуть сон? – спрашиваю друга, устраивая позицию сбоку от жилища в разросшемся кустарнике.

– Мне необходимо около десяти секунд.

– Ясно.

– Почему ты спрашиваешь?

– Потому что мне нужно знать, сколько времени я должен тебя прикрывать, если вдруг придется экстренно покидать сон, и если это произойдет во время боя.

– А тебя кто прикроет?

– Никто. Я сам себя прикрою.

– Тебе сколько нужно времени, чтобы уйти?

– Четыре-пять секунд. В зависимости от обстоятельств.

– Всего лишь?

– Через пятнадцать лет ты тоже сможешь покидать сон так быстро.

– Хотелось бы раньше.

– Всему свое время, но тебе никто не мешает тренироваться больше.

– Я знаю.

– Вот и хорошо, а теперь тихо.

– Идут? – тихим шепотом спрашивает Миша.

– Пока не вижу.

Было бы времени больше, можно было забраться на дерево. Я даже оглядываюсь и пытаюсь выбрать одно из них, но почти сразу отбрасываю эту идею. Слишком бурная растительность покрывает деревья. По их стволам ползают насекомые. Наверняка из-за высокой влажности кора скользкая. Проще было бы самому «вырастить» дуб или сосну и устраивать там позицию, а не лезть в это живое месиво.

– Что это? – недоуменно шепчет Миша, но я молчу, потому что сам с большим удивлением вслушиваюсь в новые звуки.

– Похоже на пение, – наконец отвечаю я.

– Кто здесь может петь?

– Тише. Слушаем.

Звуки, которые доносятся до нас и с каждой секундой становятся громче, действительно напоминают многоголосое пение. Ловлю себя на мысли, что не готов услышать в этом месте чье-то пение, да еще и такое громкое. Кажется, оно доносится из-за ближайших хижин. Главное, чтобы Семен не пытался самостоятельно выяснять, кто и почему поет. Я коротко «созерцаю» и вижу, что Плетущий в сопровождении большого числа тварей уже близко, в самом поселении, и движется в нашу сторону. На этот раз мне удается подсчитать их, пусть и совсем приблизительно. Тварей много, не меньше сотни.

Миша легонько толкает меня локтем и делает страшные глаза, указывая взглядом туда, откуда доносятся стройные голоса. Хмурюсь в ответ и отрицательно качаю головой, на что он лишь сильнее сжимает автомат. Странное пение звучит по-своему красиво и достаточно незаурядно. Оно навевает необычные образы: пыльную саванну, необъятный красный шар солнца, наполовину скрытый за горизонтом, крадущегося в высокой траве гепарда, который срывается и с огромной скоростью пускается в погоню за добычей. Мне видятся чернокожие люди, сухие и жилистые, стадо буйволов, от многотысячной поступи которых сотрясается земля. Пыль поднимается выше деревьев. Интонации завораживающей песни меняются, и теперь вместо сцен охоты перед глазами встают ночные поселения с высокими оранжевыми кострами, вокруг которых ведут свои странные танцы жители африканских прерий.

Я резко вскидываю автомат, и справа из травы появляется Семен, который глядит в оружейное дуло.

– А… э… – только и может он сказать.

– Ты мог бы и предупредить, что идешь, – опускаю оружие.

– Каким образом?

– А табичи зачем?

– А, ну да, – тянет Рыжий растерянно.

– Что случилось, почему ты здесь? – спрашиваю его, тщательно скрывая рвущееся наружу раздражение и недовольство его неразумным поступком.

– Так ведь эти, – короткий взмах рукой в сторону поющих, – не идут дальше.

– Эх, Семен, ты вроде и взрослый мужик, а ведешь себя как зеленый юнец.

– Почему это? – хмурится он.

– Ты сейчас мне рожи недовольные строишь, а противник тем временем обходит нас со стороны закрепленного за тобой участка.

– Где? – вскидывается он.

– Тихо ты! – громким шепотом успокаиваю его. – Никто к нам не подкрадывается.

– Ну и шуточки у тебя, – бурчит Рыжий.

– А ведь могла быть и не шутка, а самая настоящая тварь, – настоятельно говорю ему. – А все из-за того, что тебе лень табичем воспользоваться для передачи сообщения, и ты покинул позицию, чтобы перекинуться с нами парой слов.

– Вечно ты со своими нравоучениями, – начинает он, но я перебиваю:

– Семен, ты здесь не один, и своим неуместным легкомыслием подвергаешь риску всех. Миша, и тот, ведет себя тише и умнее. Не будь ты моим другом, огреб бы по полной.

Рыжий напрягается, и я вижу, как он борется с собой.

– Ты прав, – наконец говорит он через силу. – Признаю свою ошибку.

Невиданное дело. Семен даже не пытается свести все к шутке, как обычно делает во время наших споров. Хотя я и не припомню, когда мы с ним серьезно спорили. Вообще-то для него несвойственно легко признавать ошибки. С другой стороны, таких проблем с ним ранее не возникало. Все-таки Рыжий – опытный Плетущий. Сейчас он напряженно следит за моей реакцией, и я отвечаю уже без раздражения:

– Прошу тебя, будь внимательнее и не забывай про табичи.

Он кивает мне в ответ как-то по-новому. Все-таки мы редко видимся, и все изменения в нашем поведении сразу бросаются в глаза.

– Что будем делать? – нервно оглядывается Миша.

– Если бы не Плетущий, мы бы продолжили заниматься своим делом, – отвечаю ему, – или сначала перебили тварей, а потом вернулись к нашей проблеме. Но этот незнакомец путает все планы. К тому же, он наверняка знает о нашем присутствии, как и мы о его.

– Не нравится мне все это, – бормочет под нос Семен.