Грэм Макнилл - Ангел Экстерминатус

Фортификации у стены исчезли, «Рино» были уничтожены артиллерийским огнем, а сама стена обрушена на сотни метров в каждую сторону. Несколько гробниц и мавзолеев, располагавшихся неподалеку, были также разрушены с обеих сторон стены, стерты с лица земли заградительным огнем, расчищавшим путь от цитадели к зоне высадки.

Никаких признаков Детей Императора или Железных Рук. Идрис трещала по швам, длинные разломы пересекали поверхность, а над ней вздымались облака пыли и дыма от ран нанесенных планете. Угасающий зеленый свет пробивался сквозь пыль, и мучительные стоны раздавались из глубины, по мере того как колоссальные силы рушили планетарную структуру мира, созданного давно умершими эльдарами.

В конце концов, их жестокий марш-бросок сквозь плотные, наполненные апокалиптическими звуками облака пыли привел их к окраинам укреплений вокруг зоны высадки, и Пертурабо испытал облегчение, видя, что это место, похоже, избежало атаки.

Трещины покрывали стены, и на любом нормальном мире, Кузнец Войны, отвечающий за укрепления, поплатился бы жизнью за подобные упущения. Но это был не обычный мир и поверхность, на которой были выстроены эти стены, была сродни расе когда-то сгинувшей здесь — ненадежная и обманчивая.

Врата крепости раскрылись, и подразделение блестящих железом «Лэнд Рейдеров», украшенных жёлтыми и черными шевронами, выехало наружу. Оружие их было в боеготовности, а в верхнем люке головного «Лэнд Рейдера» сидел командующий Стор Безашх. — Повелитель, — сказал Торамино, — Вы живы! Когда Кузнец войны Форрикс запросил заградительный огонь для прикрытия отхода, мы боялись, что произошло что-то ужасное.

Пертурабо кивнул, но прежде чем он смог отдать какие-либо приказы, орудия «Ленд Рейдера» Торамино развернулись, прицеливаясь, зарядные конденсаторы загудели, набирая энергию. Пертурабо обернулся, расслышав приглушенный рев в завесе несущейся пыли. «Ленд Рейдеры» Торамино перестроились для ведения сконцентрированного огня, но знакомые оттенки в надвигающемся звуке заставили Пертурабо поднять руку.

— Не стрелять, — приказал он, из дыма возникла неуклюжая, потрепанная махина.

«Мучитель», покрытый выбоинами, пробитый местами насквозь и практически разрушенный медленно выполз к линии «Ленд Рейдеров». Главное орудие «Теневого меча» было оторвано напрочь. Все батареи, расположенные в спонсонах, вырваны, задняя часть, обгорела в тех местах, где вспыхнуло его топливо и двигатель. Огромные рваные прорези зияли в его бортовых пластинах толстой брони, механические кишки тащились позади танка в сверкающей реке вытекающего топлива.

Двигатель издал финальный аккорд внутренней реакции, и супер-тяжелый танк замер навсегда. Боковые люки распахнулись, лязгнув о разбитый корпус, из отверстий повалили густые клубы чёрного дыма.

Воин в броне цвета сажи и чистого металла выпал из танка, вытаскивая тело в броне катафрактория перед собой. Груз был слишком тяжёлым для него, и он рухнул вниз, срывая шлем и жадно глотая воздух. Оба воина были покрыты кровью и обожжены вспышкой предсмертного огня внутри танка, но Пертурабо почти сразу узнал Камнерожденного и Форрикса.

— Фальк, Кроагер, позаботьтесь о триархе. — приказал Пертурабо, прежде чем повернуться обратно к Торамино. — Протоколы эвакуации. Вся техника и персонал возвращаются на корабли немедленно.

Воины ринулись исполнять приказ Пертурабо, сам он отправился к посадочным площадкам.

Пертурабо стоял, наблюдая за последними мучениями древнего мира эльдара. Он и раньше видел смерть планет, очищенных от всего живого вирусной бомбардировкой или опустошенных циклонными торпедами. Он видел даже одну, разоренную шальной вспышкой звездного пламени, обуглившуюся за минуты от яростной атаки собственного солнца. Но он никогда не видел мира, гибнущего изнутри. Поверхность перламутрового шарика темнела с каждой секундой, когда-то чистую поверхность покрывали облака извергнутого из недр вещества, столбами поднимающиеся в тропосферу. Все постройки, уцелевшие после атаки, давно были стерты с лица земли продолжающимися землетрясениями или поглощены огромными, размером с континенты трещинами, разошедшимися по поверхности искусственной планеты.

«Железная Кровь» изо всех сил пыталась покинуть орбиту, но мстительное сердце Ока Ужаса установило безжалостный контроль над реальностью. Множество малых кораблей Железных Воинов уже были поглощены им, затянутые колоссальными силами чёрной дыры. Лишь главные корабли были оснащены двигателями достаточно мощными для противоборства с неумолимым притяжением, но они лишь оттягивали неизбежное. Навигаторы звездолета не могли отыскать следов Верхних Путей, приведших их в этот мир, а отчаянный поиск другого выхода не приносил плодов.

Форрикс, Кроагер и Фальк стояли за его спиной, ожидая приказов, которых у него не было.

Он был примархом, созданным, чтобы быть богом среди людей, но что он мог сделать против такой космической силы? Мог ли он заставить чёрную дыру отпустить его корабли или повернуть время вспять по мановению руки? Он обладал огромной силой, но при этом обязан был подчиняться законам вселенной.

«Железная Кровь» трещала, невообразимые силы, на воздействие которых никто никогда не рассчитывал при постройке, ломали её сверхпрочный корпус, разрывая и перекручивая. Корабль кричал от боли, духи машины наполняли командную палубу испуганной статикой.

Флот Детей Императора исчез полностью, забранный Фулгримом при помощи его приобретенного могущественного влияния. Пропал даже Юлий Кесорон, хотя Камнерожденный и Форрикс, клялись, что забрали его ослепленного в «Мучитель» перед отступлением с бомбардируемой площади. Пертурабо не знал, куда подевался его двуличный братец, да его это и не волновало. Его предательство окончательно превратило сердце Пертурабо в камень, укрепив его убеждение, что есть только один человек, чьим приказам можно доверять.

Один воин, чьи слова не были полны лжи, а сердце было наполнено благородными намерениями.

Отныне он будет доверять только Хорусу Луперкалю.

— Повелитель? — произнес Форрикс, — Каковы будут ваши распоряжения?

Пертурабо повернулся к своим триархам, каждый из которых получил свои собственные раны, пробивая дорогу сюда.

Барбан Фальк стал выше и как-то значительнее, словно наделенный присутствием чего-то, чего раньше в нём не наблюдалось. Броня потемнела, стала почти чёрной местами, и когда Форрикс позвал его по имени, Пертурабо услышал, как Фальк ответил — Я больше не знаю этого имени, я просто Кузнец Войны.

Кроагер тоже изменился, словно какая-то тайная часть его раскрылась, чтобы не закрыться уже больше никогда. Его кровожадность была всё ещё при нём, но она стала отточенной, очищенной, направленной на служение более высокой цели, чем просто упоение битвой. Форрикс единственным выглядел подавленным в результате этой кампании, огонь, который обычно вёл его в самое горнило войны, погас от горечи. Пертурабо хорошо знал это чувство, это был ужас от предательства, сокрушительный вес понимания, что никто больше не заслуживает твоего доверия.