Эмилия Ри - Принцесса, которая любила дождь

Тотчас в комнате стало темно, как ночью. Девушка положила на стоящую возле изголовья кровати тумбочку свой «Кольт», села на край кровати. Сразу же усталость огромным тяжелым камнем навалилась на плечи. Она легла на простынь, сунула ладошки под подушку и закрыла глаза. И уже сквозь сладкую дрему почувствовала тепло тела любимого и прикосновение крепких мужских рук, бережно, нежно сжавших ее в объятиях.

Отто ван Риберг вышел на край тротуара и взмахнул рукой. Скрипнув по свежему снегу шипованными покрышками, рядом с ним остановилось желтое такси. Ван Риберг сел на заднее сидение, захлопнул дверцу, автомобиль отъехал от тротуара и помчался по широкому проспекту.

Радио шуршало помехами, но все-таки голос певца угадывался без усилий.

— Все-таки любят эти мигранты-таксисты слушать всевозможный андеграунд, — думал ван Риберг.

Водитель чуть прибавил громкости, подкрутил настройку приемника. Песня зазвучала гораздо четче.

— Я все-таки согласен с Вами, — сказал ван Риберг. — Работа в Интерполе до седых мудей — совсем не то, чего бы мне хотелось от жизни.

— Разумеется, — ответил бархатистым тоном сидящий рядом с ним мужчина в черном замшевом плаще. — Но, как Вы понимаете, это накладывает на Вас определенные обязательства.

— Я думал об этом, — сказал ван Риберг. — Меня это вполне устраивает.

— Что ж, тогда я рад за Вас, господин ван Риберг, — сказал мужчина и провел ладонью по зачесанным назад волосам. — Добро пожаловать в команду. Мой водитель сегодня вечером передаст Вам все необходимые инструкции. Подъемные Вы получите в полном объеме сразу же. Основная сумма будет уплачена по факту выполнения работ. Штефан, поверни здесь налево.

Водитель, молодой парень с угрюмым лицом, хмуро кивнул.

— Меня беспокоит фон Штернгольдт, — сказал Отто. — Он что-то подозревает. Копает под меня.

— Фон Штернгольдт — не повод для беспокойства, — сказал мужчина насмешливо, небрежно махнул рукой. — Он всего лишь полуспившаяся машина для подписания бумаг.

— А Симон Альфан? — резко выкрикнул ван Риберг.

В салоне воцарилась тишина. Некоторое время они молчали. Седан свернул с проспекта, проехал по внутриквартальной дороге и въехал в центр города.

— У Альфана руки длинные… — заметил наконец задумчиво мужчина. Такси остановилось у Дома Полиции. Ван Риберг расплатился с таксистом, вылез из автомобиля и скрылся в здании.

— Ненавижу таких, — процедил сквозь зубы мужчина в черном плаще, глядя ему вслед. — Всё продадут, всё и всех.

— Вы не отпустите его, — предположил Штефан.

— Разумеется, — сказал мужчина. — Свою малую долю он получит в свинцовом эквиваленте.

Обыск в квартире Мартина Ильма ничего не дал. Ни одной зацепки. Курт Вагнер сидел за компьютером и просматривал диски, найденные под кроватью патологоанатома, но пока ничего, кроме групповой и лесбийской порнографии найти не удалось. Эмма стояла за его спиной и пила кофе. В Управлении полиции было тихо. Было воскресение — основная масса сотрудников отправилась по домам, к семьям.

— Интересно вот что, — сказал Вагнер. — У нашей «знакомой» ты нашла кучу всевозможных трудов по философии. А у Мартина в квартире мы нашли почти такую же подборку книг, взятых из библиотеки буквально сразу после нашего визита к нему. Совпадение?

— Возможно, — сказала Эмма. — Но уж очень к месту оно пришлось. Я имею в виду, хронологически.

Вагнер согласно кивнул.

— Такое впечатление, что он специально разыграл перед нами эту сценку с водкой и расстроенными нервами, — сказал он.

— Это точно, — согласилась Эмма. — И в метро он, судя по всему, оказался не случайным свидетелем, а непосредственным участником событий. Я знаешь, что думаю? Что нам не помешает еще раз посетить квартирку нашей общей «знакомой».

Она поставила чашку на стол.

— Схожу в туалет, — сказала Ричардс. — Как думаешь, там меня уже ждут?

— Угу, — сказал Вагнер, не отрываясь от монитора. — Банда маньяков-вуайеристов. Ты только не вздумай философские тексты там читать.

Когда Эмма вернулась, Вагнер уже слушал какую-то аудиозапись. Эмма не сразу узнала голос Мартина Ильма.

— …образец крови подозреваемой, — говорил Мартин размеренным тоном. — Траектория полета дробового наполнителя указывает на то, что она находилась возле колонны № 9, отмеченной на схеме соответствующим образом. Далее, оставив следы крови № 3, найденные нами как возле, так и на самой колонне, она вышла и открыла огонь по налетчикам из автоматического оружия калибра 440. Кор-бон. Баллистическая экспертиза это подтверждает.

Итак, ДНК подозреваемой, извлеченное из ее крови, не имеет аналогов в нашем архиве. Более того, оно тождественно человеческой ДНК лишь на 25 % по оценке эксперта. Полное заключение экспертизы по образцу крови № 3 смотри в Приложении 2 данного рапорта. Иначе говоря — это существо, чей фенотип почти полностью копирует человеческий. Но его генотип для меня загадка, поэтому я передал все имеющиеся материалы для дальнейшего исследования в институт Линнея.

— И что все это означает? — спросила Эмма.

— Эту запись Мартин оставил у себя, не решился прикрепить в дело, — пояснил Вагнер, задумчиво кусая кончик карандаша. — Я ее среди порнографии нашел. И означает все это то, что наша «знакомая» — не человек.

— А кто же она тогда? — спросила растерянно Эмма.

Вагнер ничего ей не ответил.

Анджелла открыла глаза, сладко потянулась, зевнула, обнажив пару тонких изящных белоснежных клыков. За окном было уже темно. Она прислушалась — из гостиной доносились звуки классической музыки.

— Ах да, очередной званый ужин. На этот раз, очевидно, в честь успешной облавы, — хмуро сказала она самой себе.

Анджелла поднялась с постели, сняла ночную сорочку и надела вместо нее короткое ярко-красное трикотажное платье с длинным рукавом, натянула черные чулки в мелкую сеточку и обула изящные черные босоножки на шпильках. Несмотря на достаточно долгий сон, чувствовала она себя отвратительно. От слабости у нее подкашивались колени, тошнило, болела голова. Анджелла вышла из спальни и оказалась в своей гостиной. Она подошла к мини-бару, открыла его, выставила десяток заиндевевших бутылок наружу и только после этого смогла вынуть маленький прозрачный пластиковый пакетик с ярко-красными, размером с патрон 45-ого калибра, капсулами — это была обогащенная гемоглобином человеческая кровь. Открыв его, она бросила четыре капсулы в рот, запила водой из стоящего рядом графина. Затем убрала все обратно, налила в стакан на два пальца виски, села в кресло, закинув одну ногу на другую.