Михаил Белозёров - Атомный век

— Товарищ старший лейтенант, — спросил Гуча, сунув морду в кабину, — а что делать с капитаном?

— Ах, да… — отозвался Берзалов. — Развяжем и простим. Кец, как твоего друга звали?

— Ванька, — ответил Кец. — Ванька Габелый.

Сэр от радости и нетерпения вывалил язык и перебирал лапами. Кец держал его за поводок.

— Кажется, я начал понимать, куда он делся.

— Куда, дядя Роман? — Кец так внимательно посмотрел на Берзалова, что ему стало не по себе.

Не выходили у него из головы слова генерала Грибакина и намёки Русакова о детях, которые бесцельно бродят и не умеют говорить, а лишь свистят. Кец другое дело, соображал Берзалов. Сгодится для переговоров. Кец свой в доску, будущий десантник, а как же иначе? А ещё он чувствует радиацию лучше всяких приборов. Опять же где‑то здесь друг его Ванька Габелый. В общем, Берзалов сам не знал, зачем взял парня. Взял, и всё тут, явно вопреки мнению Спаса, который заявил: «Пацану не место в Комолодуне».

— Правда, Кец? — спросил Берзалов.

— Правда, — поднял на него глаза Кец, и глянув в них, Берзалов на одно — единственное мгновение засомневался. Отвык он от детских глаз, перестал их понимать, забыл, каким сам был в детстве, но Кец от этого не вызывал у него меньше симпатии. Помнил он себя точно таким же — белобрысым и стойким, как оловянный солдатик.

— А куда Ванька делся?

— Сюда и делся, — уверенно ответил Кец. — Правда, непонятно, зачем.

— А великоновгородцы?.. — стал догадываться Гуча и посмотрел на Берзалов восторженными глазами.

— Через квантор, — объяснил Берзалов, — больше никак. Скрипей заманивает. Точно заманивает!

— Во — о-т гады! — изумился Гуча. — Выходит, великоновгородцы нас перещеголяли?

— Выходит, — согласился Берзалов.

— Кто же их убил?

При этих словах все невольно поежились и даже оглянулись в сторону реки, а Сэр на всякий пожарный спрятал язык и зарычал.

— Пойдём, развяжем капитана и разгадаем все тайны, — оптимистически сказал Берзалов.

— А то он, наверное, от страха в штаны наложил, — ехидно хохотнул Гуча.

Но капитана они не обнаружили. Валялась лишь знакомая куртка реглан.

— А кто его освободил? — удивился Гуча, поднимая с земли обрывки верёвки, и посмотрел в чёрную пасть туннеля.

Оттуда несло нехорошим духом, и второй раз лезть туда не хотелось.

— Кто бы это ни был, он сообразительней нас, — сказал Берзалов и сообщил бойцам: — Здесь какие‑то странные дети, мне говорил о них генерал Грибакин и намекал капитан.

— А что именно? — Архипов глядел на него так серьёзно, что Берзалов едва не рассмеялся.

Была у Архипова такая черта — беспрекословно верить начальству. А верить нельзя, подумал Берзалов. Подчиняться можно, но верить нельзя, по крайней мере, не всем. Мне можно, я как отец родной, а остальным нельзя.

— Ничего не сказали конкретно. Только я видел мальчишку, который, как паук, бегал по скалам.

— И я… — признался Сундуков, — и я видел… только мне показалось, что мне показалось.

Все засмеялись, но не так чтобы очень весело, а с оглядкой на обстоятельства, включающие в себя черепа, изрыгающие пламя. Пойди пойми, что там впереди?

— По детям зря не стрелять, — сказал Берзалов. — Мало ли что… дети всё‑таки, наше будущее. Правда, Кец?

— Правда, — как‑то странно согласился Кец, и Берзалов внимательно посмотрел на него, но ничего не понял.

Они двинули в горловину ущелья. Гуча, кроме личного оружия, тащил ещё и два огнемёта «шмель — м», как он выразился: «На всякий случай».

— Кец, а ты от меня ни на шаг не отходи, — приказал Берзалов. — И беспрекословно слушайся старшего сержанта Гучу.

— Есть слушать, Гучу, — ответил Кец и дёрнул Сэра за поводок: — Слышал?

Сэр посмотрел на него и улыбнулся так, как умеют улыбаться только собаки, то есть оскалив передние зубы. Уши у него стояли торчком, пушистый хвост кренделем лежал на спине, а агатовые глаза были смышлёными — смышлёными, и снова Берзалову показалось, что он видит, но не понимает какой‑то тайный смысл.

Цитадель

Нехорошо было оставлять «главный» дот в тылу, но выбирать не приходилось: или исследовать его досконально, чтобы понять, куда спрятался мальчишка — паук, или топать вперёд. Мальчик — паук — это второстепенное, от отчаяния решил Берзалов, точно так же, как и туннель, в котором пропал капитан Русаков. Бог с ним. Баба с возу — кобыле легче. Только я думаю, что с капитаном мы ещё встретимся, обязательно встретимся. Чувство у меня такое.

Он приказал установить на входе «сигналку».

— Может, настоящую?.. — кисло уточнил Архипов в том смысле, что если уж рванёт, так рванёт со всеми вытекающими последствиями.

Задача с двенадцатью неизвестными. Поди узнай, кто притаился в туннеле. Даже если великоновгородцы, то не убивать же их? Обычная «сигналка» для звукового и визуального контроля. В конце концов мы ищем не великоновгородцев, а инвазивных захватчиков. Точнее, поправил себя Берзалов, ведём разведку. Пока нас никто не убивает, а только пугают. Вдруг удастся договориться? Иметь таких союзников — большущий плюс. Но судя по всему, все здесь давно передохли, хотя чем чёрт не шутит.

— А вдруг капитан захочет выйти? — спросил он у Архипова. — Убьём, на фиг. Жалеть будем. Ты хочешь убить капитана?

Берзалов поймал себя на мысли, что давно не думал о Варе, о его вечно прекрасной Варе. Это было нехорошо, это было маленьким предательством.

— Нет, — ответил, Архипов и прилепил мину сбоку к штырю, торчащему из земли, а проволоку натянул поперёк туннеля.

Двинули вперёд по всем правилам разведки в горах, то есть двумя группами: Берзалов с Гучей, Кецом и Сэром по правому флангу, а все остальные во главе с Архиповым — по левому. Правые страхуют левых, левые — правых. Обычная тактика.

— Перед колючкой могут быть мины, — предупредил Берзалов.

— Нашли одну разряженную, — ответил Архипов.

Берзалов опустил бинокль, в который разглядывал «главный» дот, и сказал:

— Может, здесь уже кто‑то побывал?

Не нравился ему «главный» дот, ох, как не нравился, но дот был скромен и тих, как целомудренная девушка на первом свидании. Почему в него залез мальчишка — паук, одному богу известно. Однако любопытство придётся оставить про запас, решил Берзалов. Он добежал до «уаз — хантера» и подал знак. Архипов выскочил из‑за камней и в три прыжка преодолел расстояние до сгоревшего «маза».

В наушнике прозвучал голос Архипова:

— Всё нормально.

— У нас пока тоже, — ответил Берзалов, разглядывая бензовоз.

Сердце колотилось где‑то в горле, страшно хотелось пить. Бензовоз не дополз всего‑то метров пяти до цели — двухъярусного дота, его передние колеса попали в канаву, и из‑за этого кабину свернуло набок, почти на девяносто градусов. Хороший хук он получил, подумал Берзалов.