Михаил Белозёров - Атомный век

Он перекатился под бензовоз и по глухому звуку обнаружил, что цистерна полна бензина. Лужицы под колёсами источали соответствующий запах. По спине у Берзалова пробежал холодок. Значит, здесь боя не было, понял он. А «маз» сгорел раньше, может, ещё до войны. А потом уже кто‑то с помощью бензовоза пытался взорвать дот, но по какой‑то причине у него ничего не вышло.

Он обогнул кабину, дверь которой была распахнута, и увидел высохшего мертвеца. Его руки сжимали руль, а голова в каске покоилась на клаксоне. Слабый запах тлена ударил в ноздри. Форма на трупе сгнила, и только по звездно — полосатой эмблеме на рукаве можно было понять, что это американский десантник. Однако времени разбираться не было. Подбежали Гуча, Кец и Сэр. Сэр тащил Кеца так, что тот летел, как стрела, но поводка не отпускал.

— За мной! — скомандовал Берзалов.

И вопреки всем правилам вывел всех троих на открытую позицию перед казармой с одной стороны и двухъярусным дотом с другой. И всё из‑за страха, что бензовоз может взорваться именно сейчас.

— Живых никого, — доложил Архипов.

— У нас тоже, — ответил Берзалов.

Оказывается, пока он разглядывал водителя в машине, Архипов беспрепятственно успел проскочить позицию через центр и нырнуть в казарму. На своём забрале Берзалов увидел сплошь трупы на койках в два яруса и уже знакомые звездно — полосатые эмблемы. Должно быть, внутри казармы стояла ужасная вонь, потому что Сундуков и Колюшка Рябцев ходили, заткнув себе нос.

— А противогазы, противогазы зачем?! — зло напомнил Берзалов.

— Манкурты — ы… — с удовлетворением произнёс Архипов, словно ему нравилось вдыхать трупные запахи.

— Отлично, — среагировал Берзалов. — Но противогазы надеть!

— Есть надеть, — ответил Архипов, и Берзалов увидел, как Колюшка Рябцев полез в подсумок.

Сами не могли догадаться, разозлился Берзалов, геройствуют. Вашу — у-у Машу — у-у!.. Любят они с русским шиком утвердиться на могиле врага.

— Манкурты, — подтвердил Архипов. — Да, это им не у себя в Америке бананасами питаться и виски жрать. Шлёпнули в одночасье.

— Чему радуешься? — спросил Берзалов и подумал, что убила‑то, наверное, их всё та же «умная» то бишь «зелёная пыль». Как бы самим не влипнуть. — Ты там поаккуратнее, — напомнил он, — помни о «пыли».

— Есть помнить, — отозвался Архипов, — только она как песок. Да я и так слежу, Роман Георгиевич. Нет здесь никого.

— Ну и молодец, дойдём до перевала и домой. Нечего здесь делать, — и едва не добавил: «Глаза мозолить непонятно кому».

Берзалов в казарму не пошёл, а вбежал в двухъярусный дот и на первом ярусе увидел уже знакомую картину: «уснувшего» механоида, кучу костей вперемешку с остатками формы и гору пустых «предметов», то бишь батареек. Пока он рассматривал всё это, Гуча проскочил на второй ярус и сообщил:

— Здесь тоже мертвецы.

Берзалов между тем выглянул в амбразуру и понял, что американцы отчаялись вконец и пытались взорвать дот. Должно быть, они направили в ущелье бензовоз, он у них ничего не вышло: водилу каким‑то образом убили, а машина застряла. На этом война и закончилась.

— Товарищ старший лейтенант… — тихо позвал Гуча.

— Слушай… — наконец удивился Берзалов, — а из чего они стреляли?

— Как из чего? — переспросил Гуча.

— Вот я и спрашиваю, из чего? Оружие при них есть?

— Нет… — неуверенно ответил Гуча.

— Слышь, Архипов, ты оружие механоидов нашёл?

— Не было никакого оружия.

— Странно… — сказал Берзалов.

В этот момент сработала сигналка в туннеле: раздался громкий свист. Сэр зарычал, Кец дёрнул его за поводок, а Берзалов подскочил к амбразурам и посмотрел вниз. Сигналка ещё немного посвистела, а потом стала выстреливать «звёздки» зелёного и красного цвета. Однако рядом со входом с туннель никого видно не было.

В центре помещения второго яруса стоял стол с остатками трапезы. Кто‑то совсем недавно пил чай из большего закопченного чайника и ел американские галеты. По углам всё та же картина: механоиды, кости и пустые «предметы», припорошенный всё той же «умной пылью». Затем Берзалова ещё раз выглянул в амбразуру и сообразил, что тот, кто здесь чаевничал, видел его их ссору с капитаном, а потом спустился по туннелю в горе и развязал его. Быстро капитан нашёл союзника. Неужели Фомин? — гадал Берзалов. А почему не стрелял? Может, боялся привлечь к себе внимание? Или… Точно! Бензовоз! Конечно же, бензовоз. Потому что взорвись он его, никто не уцелел бы. Как будто в подтверждение его мыслей Гуча сообщил, что из дота есть выход в туннель. Берзалов связался с Архиповым и предупредил:

— Слушай, наш капитан и ещё один тип по фамилии Фомин надумали партизанить. Будьте осторожны.

— Так точно, — беспечно продублировал Архипов. — Будем осторожны. Мы здесь механоидов нашли целую роту.

— У нас такого добра тоже полно, — ответил Берзалов, хотя роты у них, конечно, не было, да и Архипов приврал для красного словца.

— А ещё пещеру…

— В пещеру не ходите! — предупредил Берзалов. — Мало ли что.

Собственно, думал он, меня не очень волнует Фомин и капитан Русаков. Фомин, конечно, бывалый, ему с нами воевать не с руки. Не полезет он в драку, потому что укрепрайон Комолодун — это совсем не то, что он хотел обнаружить. Значит, он, как и мы, влип по уши. Может, он охотник за иноземным оружием? Куда‑то же оно делось? А вот «умная пыль» может ожить на последнем дыхании, и тогда мало не покажется. Что касается механоидов, то без батареек они всего лишь куски железа. Правда, есть ещё лоферы, изрыгающие пучковую энергию, но пока мы их не видели. А надо бы, потому что, раз американцы с их «абрамсами» и «бредли», не сладили с ними, то у нас шансов вообще никаких.

— Карта не совпадает, — пожаловался Архипов.

— И не только в этом месте, — согласился Берзалов, вспомнив город теневых людей.

— Как же ориентироваться?

— На местности, на местности, — посоветовал Берзалов. — Не впервой. Да, и поищи иноземное оружие. Сдается мне, что мы что‑то пропустили.

И тут, в тот самый момент, когда Берзалов решил было, что Комолодун мёртв окончательно и бесповоротно, в тот самый момент, когда подумал, что им повезло и пора возвращаться в бригаду, чтобы доложить о результатах глубокой разведки, раздался тот самый зловещий удар барабанных палочек, а затем запел Скрипей. Только самого пения Берзалов не услышал, просто воздух в доте стал упругим, как вода в водопаде, и ударил по барабанным перепонкам с такой силой, что Берзалов потерял ориентацию, куда‑то пополз, лишь бы подальше от Скрипея, и очнулся словно после глубокого обморока. Он обнаружил себя сидящим рядом с бензовозом и мало чего соображал, пока на него не налетел очумевший Гуча. Скрипей давно замолчал, но его свист всё ещё стоял в ушах. На этот раз Скрипей превзошел самого себя.