Макс Ридли Кроу - Сердце Рима

Лорин неторопливо подошла ближе и с отвращением плюнула ему в лицо. Римлянин громко выругался, схватился за шпагу, и тут же отпустил. Он расхохотался, утирая лицо перчаткой.

– Я приду на твою казнь. Кстати, – добавил он, переступая порог камеры, – знаешь, кто не так давно прибыл в Лондон? Наш общий знакомый. Какое горе, что Роберту Клайву, барону Плессей, ни к чему была бы шумиха из-за любовницы-шпионки, не так ли?

Бросив на нее последний взгляд, он вышел из камеры. Лорин дождалась, когда за дверью снова станет тихо, и лишь тогда со всей яростью швырнула подсвечник о стену. Проклятье! Клайв – барон? Великолепно. Но будь он хоть трижды королем, то не спас бы ее.

И не захотел бы.

Лорин ударила дверь кулаком. К своей судьбе она испытывала почти что равнодушие. Боль, которая поначалу кажется невыносимой, постепенно становится тупой. То же случилось и со страхом за себя. Но иные страдания не давали ей покоя. Римлянин не бросался пустыми угрозами. Если он захочет, то узнает, где скрывается Маргарет Харди. Из ненависти к Лорин он без жалости убьет ее детей. И как ему помешать? Как остановить, кому молиться?!

Лорин воспитывали в монастыре, и первое время она часто задавала Харди один и тот же вопрос о Боге. Если Созидатели всё знают, то должны знать и об этом. Есть ли Бог? А рай и ад после смерти? Наставник никогда не отвечал ей, и со временем Лорин стало казаться, что она сама нашла ответ. Если то, что творят люди, допустил Бог, то она отказывается в него верить. Проще думать, что после смерти ждет пустота, чем принимать жестокость того, на чью милость уповают в минуту крайней нужды.

Но в этот миг, стоя на коленях в камере агент по прозвищу Химера готова была молиться всем известным ей богам, лишь бы те защитили ее детей.

Наутро ее вновь отвели на допрос. Хэмилтон выглядел отдохнувшим, но свежести и приветливости ему это не добавило. Точно жаба из густого лесного болота, он сидел, опершись на стол, и смотрел из-под заплывших век на Лорин. После бессонной ночи и слёз она больше походила на тень, но держалась как и накануне.

– Верю, что вы освежили свою память и сможете теперь дать вразумительный ответ.

Одного взгляда на него Лорин хватило, чтобы понять: тот знает о визите Римлянина. И хорошо, если не слышал о появлении Харди. Что бы она ни сказала, ее будущее уже определено. Вопрос в том, как скоро петля обовьется вокруг ее шеи.

На допросе Лорин делала то, что умела лучше всего: играла роль. Глупее всего кажется человек, который уверен, что умен. Именно это она и продемонстрировала. Рассыпаясь в лишних и ненужных подробностях, вспоминая совершенно незначительные детали, делая поспешные умозаключения и прозрачные выводы, Лорин создала образ доверчивой, желающей услужить дрессированной собачки. Как ни крутил Хэмилтон, но не сумел добиться от нее путных ответов, хотя говорила пленница много и, вроде как, по существу. Ее спектакль удался на славу. Спустя несколько часов ведущий допрос созидатель попросил увести ее в камеру, но напоследок угрожающе произнес:

– У меня хороший нюх, леди Питерс. К вашему сожалению, я чую ложь. И если так, то есть методы, которые развеют тень сомнения. Подумайте об этом до нашей следующей встречи.

Лорин понимала, что это значит. Теперь они не ограничатся разговорами. Она не имела ни малейшего представления, как связаться с Харди, но даже если он вдруг узнает о том, что ей грозит, изменит ли свое решение? Великий Могол больше чем камень. Теперь он даже не атрибут величайшей власти. Это символ новой эпохи Созидателей. И тот, в чьи руки угодит бриллиант, определит не будущее ордена, а будущее человечества.

После изнуряющих двух дней и ночи Лорин уснула прямо за столом, и даже во сне ей не было покоя от крадущихся теней. Она задыхалась, ее лихорадило, и звук отпирающегося замка сперва показался частью липкого кошмара. Но дверь открылась наяву, и Лорин, впившись в стол, смотрела на замерший силуэт в рыжем свете факела. Неужто рассвет настал и за ней пришел палач? Пускай! Даже если с нее сдерут кожу и выжгут глаза, она не предаст Харди. Не ради него, а ради детей и того, чтобы шакалы, пробравшиеся в главенство ордена, не заполучили камень.

Она поднялась, незаметно пряча за рукой тяжелый подсвечник.

– Лорин Питерс?

У говорившего был странный голос. Когда он сделал шаг вперед, стал виден шрам, перечеркнувший горло. Человек был высокий, кожа испещрена оспой и шрамами, глаза почти желтые, как у волка, волосы поблекшие. Он был одет в форму солдата, но Лорин моментально поняла, что это маскарад.

– Вы в ее камере, – ответила она насторожено.

– Идемте за мной. Быстро.

– С чего бы это?

Он тяжело вздохнул. Похоже, происходящее было ему не по душе.

– Однажды вы помогли моему ордену. Мы не остаемся в долгу. Я выведу вас из темницы.

«Ордену? Ассасинам или тамплиерам? Я такая добрая, что всем помогаю», – подумала Лорин, но вслух не спросила. Какая разница, если удастся покинуть темницу?

Она последовала за ним. Заметив лежащего у двери солдата с лиловым следом от удавки на шее, Лорин присела, подхватила пистолет и сняла пояс с саблей, после чего нагнала ушедшего вперед спасителя.

– Не отставайте, – бросил он через плечо. – Моя задача вывести вас отсюда, а не сопровождать на прогулке.

– Значит, вы будете рады, если не понадобится изображать джентльмена и спасать даму от опасности.

Обернувшись, он увидел, что Лорин застегивает пояс, смерил взглядом ножны и заправленный пистолет. Никак на это не отреагировав, незнакомец ускорил шаг.

Когда они подошли к лестнице, ведущей вниз, мужчина остановился, прижавшись к стене и, скользя словно тень, начал спускаться. Лорин мешало платье. Оно выдавало ее своим шуршанием, а объемные юбки замедляли шаг. Ей пришлось немного отстать и подождать, пока спаситель разберется со встреченными солдатами. Подхватив у одного из них плащ, а у другого – шляпу, Лорин поторопилась вслед за спутником.

Дрожа от внутреннего напряжения, она выбежала во двор. Морозный воздух и колючая ледяная крошка обожгли кожу. Она втянула полной грудью свободу, на которую уже и не рассчитывала. Здесь их дожидались две лошади. Отсутствие стражи объяснялось мельтешением теней у стен. Значит, спаситель пришел не один.

Лорин села верхом и, дождавшись спутника, выехала в открывающиеся ворота, все еще не веря происходящему. Оглянувшись, она посмотрела на молчаливо суровые стены Тауэра. Когда Созидатели поймут, кого упустили, небо рухнет на землю. С этой ночи начнется охота. Не просто охота – травля. Но ей безразлично. Она вырвалась из пасти самой смерти, и теперь не позволит себя поймать снова.

– Моё задание завершено, – сообщил незнакомец, остановившись на середине дороги. Визгливый ветер заглушал его слова, рвал их в клочья. – Вы должны отправиться в порт, вас будут ждать на лодке у пирса Черри-Гарден.