Виктор Точинов - Великая степь

«Ну ладно», — подумал Гамаюн. Думал, как-то поможет эта грабка в поисках — не сложилось. Хотя один слабый следок она дает. А удивляться нигде и никем не виданным существам подполковник разучился. После лицезрения с близкой дистанции оскаленной пасти Водяного Верблюда — разучился.

— А что с прапорщиком? — спросил Гамаюн.

— Леша… У нас ведь тут не ЦБСМЭ с сотней специалистов. Отложили мы прапора в сторону, за конечность вами найденную принялись… Прапорщиков на свете много, а ручонка эта единственная и неповторимая. Один белок мышц чего стоит…

Кремер долго мог рассказывать про загадки восьмипалой руки. Но Гамаюн с Ткачиком спешили. Час назад подполковник получил официальный, на бумаге, приказ Таманцева — выступить во главе группы спецназначения в степь. В рейд. Численность, состав и оснащение группы Гамаюну предлагалось определить самому.

Подготовка уже велась, быстро и деловито — не впервой ходить в рейды. Выступление запланировали на завтрашнее утро — след, оставленный похитителями, остывал…

— Знаешь, Леша, — сказал Кремер на прощание, — информация о восьмипалых конечностях мне все же попадалась. Не знаю, правда, насколько это поможет делу…

Карахар тоже был знаком с этой информацией. Восемь пальцев на руках, если верить степному фольклору, имели онгоны.

Духи войны, витающие над битвами.

Вселяющиеся в души воинов.

Спустя два дня, когда руки у Кремера дошли (в самом прямом смысле) наконец до тела прапорщика Рюханова, мнение майора кардинально изменилось. Прапорщиков на свете много, но этот был в своем роде уникальный… Причем уникальность оказалась сродни кое-каким свойствам таинственной конечности.

Гамаюн об этом не узнал. Его группа к тому времени вышла за пределы радиосвязи.

Они уходили на рассвете, по холодку.

Уходили по-простому, без прощаний. Как в обычный рейд. Обычный состав колонны плюс два бензовоза. Боезапас — двойной. Людей — даже меньше, чем обычно. Шестьдесят семь штыков. Лучшие — Звягинцев никому уходить не препятствовал. Но доукомплектовал Отдел своими орлами из группы оперативного реагирования, ныне расформированной…

Необычным было одно — никто не знал конечной цели маршрута.

… Замыкающий БТР нырнул в облако пыли, поднятое передними машинами. Ворота КПП медленно закрывались. Гамаюн оглянулся на Девятку, хоть и знал — дурная примета. Спящий городок казался вымершим. Лишь там, где у сороковых домов местность повышалась, двигалось крохотное белое пятнышко.

Гамаюн поднес бинокль к глазам. Женщина в белом платье, машет рукой. Лица не разглядеть, далеко. «Кого-то из бойцов провожает», — подумал Гамаюн. Его провожать некому.

Там, на холме, стояла Женька Кремер…

Сергей Кулай, по прозвищу Пак, уехал накануне, сразу по окончании переговоров с Нурали. Путь его лежал на юго-восток, а задание он получил самое странное.

«Дожил, — думал Пак. — Сподобился. Еду по степи, собираю фольклор. Сказки, легенды, анекдоты. Да, про тосты не забыть бы. Вдруг в тостах что-нибудь про восьмипалых онгонов прозвучит… А мы: раз! — и на диктофончик…»

Сергей издевался над собой и над Гамаюном, отправившим его тернистой тропой Фрезера, Афанасьева и товарища Шурика. Издевался, чтобы скрыть тревогу. Просто так, ради пустого интереса, Карахар ему ничего не поручал. Никогда.

Гамаюн вел колонну к юго-западу, параллельно озеру. Уверенный — похитители пошли туда. Там местность достаточно изрезанна, и у них имелись все шансы остаться незамеченными с вертолетов, что вели поиск до глубокой ночи.

Он долго прорабатывал предполагаемый маршрут отхода похитителей. И, заодно, — расположение гипотетической базы врага. Получалось — километров триста к юго-западу по прямой. Там горы спускаются к озеру, там можно спрятать все, что угодно. В гладкой, как стол, степи от кочевников особо не замаскируешься — слухи о таинственных пришельцах уже поползли бы…

Но триста кэмэ по прямой — это четыре с лишним сотни в объезд. Подобные расстояния предполагают некий транспорт — и, пожалуй, не лошадей. Раньше Гамаюн предполагал, что их техника не вызывала у степняков панического ужаса по одной причине — удачно наложилась на степные легенды о Драконах. Теперь — усомнился. Могли быть не только легенды. Мог быть и реальный опыт таких встреч…

Техника же имеет обыкновение оставлять следы. Места, где никто и ни на чем проехать бесследно не смог бы, — исследовали с особым тщанием. Ничего. Существуют, конечно, аппараты на воздушной подушке — весьма удобные для ровной местности. Они следов не оставляют… Но в предгорьях торчат из бесплодной земли острые обломки скал, большие и малые каменюги, — и юбке летящего-скользящего над землей аппарата быстро бы пришел конец…

Можно, конечно, предположить что угодно. Открывай любой НФ-роман и предполагай вволю: неприятели (в мыслях Гамаюн стал называть их онгонами) скользят над степью в глайдерах с гравитонной тягой. Или в скутерах — с позитронной. А бортовое оружие — лазеры, фазеры, мазеры, скорчеры, бластеры, станнеры… Плюс старый добрый аппарат инженера Гарина. Предположить можно все. Хотя сомнительно — для скользящих на глайдерах и палящих из бластеров размах онгонов мелковат. Мышиная возня. Мелкое интриганство. Можно было бы раз и навсегда прихлопнуть Девятку, будь на то силы и средства. Значит — нет. И скутеров нет, и скорчеров…

Зато должен остаться след… Но и следа пока не обнаружилось. Гамаюн слегка изменил курс. Направление — Сухой Ручей.

Там он надеялся получить информацию…

Их было трое — выехавших в степь через час после колонны.

Вовка-Череп, приятель террориста-неудачника Кешки. Марусик (не прозвище — фамилия), сын прапорщика с девяносто пятой части. И Олег Звягинцев — восемнадцатилетний оболтус, верховодивший в этой компании.

Выехали на охоту — со дня на день ожидался массовый проход сайгаков. Однако стада задерживались или шли чуть стороной — троица выехала на разведку.

На КПП их пропустили за обещание поделиться добычей, яичная диета полковника Радкевича стояла всем поперек горла. Опасений за судьбу охотников дежурные не испытывали — даже старенький «Минск» Черепа (в просторечии — «макака») мог дать изрядную фору скакунам степняков. А «Ява» Марусика и «Хонда» Олега — тем более. Хотя на деле из троих мотоциклов наибольшей надежностью отличалась именно «макака» — руки у Черепа были золотые. Жаль, сам дурак полный…

Съездили зря, сайгаков не нашли. Впустую прокатались два часа, сжигая сбереженный зимой бензин — привезли одного зайца на троих. На КПП посетовали на неудачу, отдали лопоухого — возиться, обдирать и потрошить никому из троицы не хотелось. Договорились с парнями из наряда, что через несколько дней, в их смену, попытают счастья снова — те не возражали. Риск, что кто-нибудь из начальства засечет охотников в момент въезда или выезда — минимальный.