Игорь Вереснев - Младшие братья

И не дожидаясь, пока те вернутся, подскочил к двери, распахнул, бросил внутрь первое, что нащупал в сумке — полоску вяленого мяса.

— Ты чем кидаешься?! — возмущённо завопил коротышка. — Это же НЗ!

Мясо шмякнулось на пол и осталось лежать посреди комнатки-тамбура. Вспышки не было.

Минуту спустя все четверо стояли перед следующей дверью… цветок на которой сиял тёмно-коричневым.

Им пришлось просидеть почти полчаса под второй дверью, дожидаясь нужного оттенка. Потом ещё столько же — под третьей. На счастье, дезинтегратор — или как там эта штука называется? — срабатывал, лишь пока дверь была открыта. После того, как она возвращалась на своё место, цветок на ней мог выделывать какие угодно кульбиты. Однако сидеть и ждать, зная, что в стенах и потолке скрыты направленные на тебя жерла смертоносного оружия, всё равно жутко.

Зато едва они миновали третью преграду, как были вознаграждены.

— Выход! — радостно завопил Гуня.

И точно — в дальнем конце зала мерцала медленно вращающаяся лазоревая спираль. Коротышка хотел помчать к ней сломя голову, но Шур поймал его за шиворот:

— Я думаю, здесь нам следует вести себя особенно тихо и незаметно.

Максим вгляделся в зеленоватый полумрак и понял, что друг прав. Ох, как прав!

Весь зал был уставлен стеклянными — хотя вряд ли это было стекло — прозрачными колоннами-колбами. Цилиндрические сосуды метр в диаметре и не меньше трёх в высоту заполняла жидкость с плавающими в ней… Максим не мог понять, что это за существа, пока Огница не охнула, не схватила его за руку:

— Зелёные! Сколько же их здесь…

В колбах и в самом деле находились криссы! От крошечных, смахивающих на головастиков зародышей до вполне сформировавшихся, двуногих, двуруких, большеголовых и пучеглазых. Максим шёл по залу, открыв рот от изумления. Вертел головой по сторонам, пытаясь понять — что это, как это? Кто и зачем собрал этот паноптикум?

Справа, в нескольких метрах от прохода, по которому они шагали, тихо зашуршало. Нет, скорее забулькало. Друзья замерли. В одной из колб-колонн уровень жидкости начал быстро снижаться. Голова крисса показалась над её поверхностью, плечи, грудь, живот, бёдра. Затем и вся жидкость с тихим журчанием исчезла в отверстии на полу, напоследок завертевшись водоворотом. Оказывается, крисс не висел и не плавал в ней. Он стоял. И выглядел вполне настоящим. Только серо-стального комбинезона недоставало.

Колба мелодично звякнула… и исчезла. Максим не понял, куда она делась — то ли мгновенно в пол ушла, то ли в воздухе растворилась. Но удивиться такому обстоятельству он не успел. Потому что крисс ожил! Вздрогнул, повёл плечами и открыл глаза.

— Ик!

Гуня икнул на весь зал. Медленно попятился, стараясь укрыться за спиной Шура. А Максим, опомнившись, выхватил станнер. Крисс смотрел прямо на них, однако ничего не предпринимал, и взгляд его казался бессмысленным.

Пауза тянулась минуты две. А затем сверху, с невидимого потолка, на крисса упал световой обруч. Вернее, это сначала он выглядел обручем, но едва достиг головы зелёного, как растянулся, превращаясь в цилиндр. Крисс продолжал неподвижно стоять внутри световой колонны. И так же неподвижно стояли путешественники, завороженные действом.

Внезапно световой цилиндр погас. И тотчас сверху ударила ослепительная молния. Крисс вздрогнул… и оплыл, переставая существовать, растёкся по полу густой лужей. Жерло отверстия зачмокало, всасывая жидкость, похожую на протоплазмовый бульон в ваннах-бассейнах.

— За что ж его так, бедолагу? — не выдержал повисшей тишины Гуня.

— Видимо, выявлен скрытый дефект, — предположил Шур. — Бракованный экземпляр.

— Бракованный? — с недоумением переспросил Максим.

— Завод. Цех по производству криссов. В других цехах их одевают, заполняют мозг информацией. Возможно, есть и другие процессы.

— Ты хочешь сказать, что криссы — роботы?! Биокиберы?

— Да, ты сам это видишь, — вновь мигнул сфинкс.

Максим ошеломлённо посмотрел на бесконечные шеренги колб, теряющиеся в полумраке. Прошептал:

— Но если они роботы… кто тогда их сделал? Кто это всё построил? Кто всем управляет?

— Хотел бы и я это знать, — тихо промолвил сфинкс. И уже громче добавил: — Только не в этот раз. Думаю, нам следует быстрее убираться отсюда.

В подтверждение его слов невдалеке опять забулькало, зашуршало. Не оглядываясь больше, друзья поспешили к выходу.

Максим шагнул в дверь и… не смог из неё выйти. В первое мгновение он не понял, что происходит. Он ничего не видел, не мог пошевелить ни ногой, ни рукой. Он будто завяз в густом чёрном тесте.

В спину сильно толкнули, вминая ещё глубже в «тесто» — Огница вошла в спираль. Максим попытался развернуться, предупредить, чтобы остальные сюда не совались. Тут же вспомнил — предупредить не получится, эта дверь действует в одном направлении. И ещё сообразил — вокруг никакое ни тесто, а грунт. Что означало очень простую вещь. И очень неприятную для путешественников: выход засыпало. Из-за чего, неизвестно — то ли природный катаклизм, то ли местные жители проделали здесь то же, что Рен-Рендук в Добрии с выходом из Задвери. Но причина Максима не интересовала, потому как дышать тоже не получалось. И если они немедленно не выберутся из ловушки, то не выберутся вообще. Останутся погребёнными в безымянной могиле.

Он бы задохнулся, если бы не комбинезон криссов. Там, в коридоре перед смертоносным «шлюзом», им не показалось — вокруг головы коротышки и правда возникала прозрачная сфера. Сейчас точно такая же мерцала перед лицом Максима. Она позволяла не задохнуться. Но с каждой секундой справлялась с этим всё хуже и хуже.

Огница судорожно забарахталась, что-то забормотала, не разберёшь. Потом толкнули снова — Гуня. Максим принялся поспешно врываться в землю, стараясь отодвинуться, пока они не передавили друг друга.

Грунт был не спрессованный, не каменистый, его вполне можно было копать руками, раздвигать, вминать, прокладывая туннель. Но скоро Максим сообразил, что не может определить направление — где здесь верх, а где низ?! Даже сидевший в мозгах пониматель оказался бессильным. А когда барахтанье позади прекратилось, он и вовсе растерялся. Что делать? Ползти неизвестно куда, или возвращаться, пытаться нащупать друзей? Вдобавок накатывающее всё сильнее удушье… Он отчаянно заработал руками, задрыгался, забился, как пойманная в сеть рыба. Захотелось кричать — дико, во всё горло. Но кричать было глупо и бесполезно. Да и нельзя кричать, нужно экономить силы и воздух!

Время словно завязло, не могло двигаться, как ему положено. Прошло всего пять минут, как они угодили в ловушку, а казалось — целый час. От удушья, от ужаса голова начинала кружиться, в глазах темнело… нет, это прежде было темно, а теперь поплыли алые кровяные пятна. Руки больше не хотели слушаться, пальцы не сгибались. Максим дёрнулся из последних сил…