Игорь Вереснев - Младшие братья

Коротышка фыркнул.

— Эвона, карта! У тебя в сумке харч был, козлятинка — вот чиво жалко. Что ж я её зря коптил? — Он пошарил у себя за спиной. И достал измятую, перепачканную землёй сумку! — На, не теряй в другой раз.

Максим поспешно схватил, развязал тесёмку, сунул внутрь руку. Карта была на месте. Фляга с водой, вернее, с протоплазмовым бульоном, миска и ложка из небьющейся криссовской керамики, нож, подстилка, оставленная на всякий случай руббольная форма. Единственное, чего недоставало…

— НЗ куда-то подевалось.

— Я его в надёжное место перепрятал, чтобы ты больше не разбрасывался, — хмыкнул коротышка, потирая пузо. — Нужно ж мне было силы подкреплять, пока я грунт утрамбовывал.

— Ты умудрился под землёй мясо сжевать? — изумился Шур. — Как?! На тебе же силовой гермошлем был?

— И чиво?

Судя по всему, требовать объяснений такому чуду было бесполезно. Да и не до объяснений пока было. Они пробились в новый мир, и пришла пора с ним познакомиться.

Шур с Огницей «выкопались» почти на самой верхушке склона, там, где он переставал быть склоном, превращался в бескрайнюю, поросшую низкой, серебристо-зелёной травой равнину. Нора Максима чернела ближе к основанию, где склон оборачивался неширокой лощиной. По дну лощины тёк ручей, вокруг него поднимались кусты и невысокие деревья с округлыми кронами. И над всем этим посреди изумрудного неба висело неподвижное солнце.

Максим взглянул на небо, вздохнул. Поймал себя на мысли, — а точно ли на Земле небо было синим? Стопроцентной уверенности в этом уже не было. Ещё несколько таких же миров, и он начнёт сомневаться, что звёзды видел.

Он пролистнул карту на нужную страницу, сверился.

— Нам на северо-восток, как раз вдоль этой лощины. Дойдём до реки, и будем подниматься вверх по течению, до самой двери. Меток там нет, значит, мы её сразу увидеть должны. Она прямо на берегу расположена.

— Увидим, если её не засыпали, — возразил сфинкс. — Спираль двойная?

— Двойная, — подтвердил Максим. — Думаешь, двери специально закопали?

Можно было и не спрашивать. Не с неба же упали эти тонны грунта? Кто-то тщательно и целенаправленно наращивал холм. Причём довольно давно — склон густо порос травой.

— Давай спустимся к ручью, — вдруг предложила Огница. — Помыться хочется.

Максим оглянулся на неё, потом осмотрел себя, сфинкса, коротышку. Комбинезоны обладали многими полезными качествами. Кроме того, что силовыми гермошлемами головы своих владельцев защищали и кислородом снабжали, они ещё и не пачкались. Даже ладони остались чистыми! Видно, «силовые рукавицы» комбинезон тоже наращивал. А то, что в любой криссовской одежде не потеешь, давно известно. Так что предложение Огницы Максиму показалось обычной девчоночьей блажью.

Но Шур неожиданно поддержал её:

— Хорошая мысль. Мы пока не знаем, кто здесь обитает. Маячить на открытом месте не целесообразно. Лучше идти по лощине.

Спорить с этим доводом никто не стал. Правда, склон под конец оказался настолько крут, что единственным способом спуститься по нему, было съехать на заднице. У Максима это получилось нечаянно — поскользнулся, шлёпнулся и поехал. Но Гуня нечаянности не заметил, и пока Шур и Огница встревожено замерли, плюхнулся и себе на пятую точку, и с весёлым гиканьем помчался вниз.

На дне лощины их встретила густая упругая трава, в которой Гуня мгновенно застрял. Максим проехался чуть дальше, до самого ручья. А когда примеру друзей последовала Огница, то она умудрилась в этот ручей и бултыхнуться с разгона. Впрочем, девушка ничуть таким обстоятельством не огорчилась.

Ручей был слишком мелким, чтобы в нём купаться. Зато вода оказалась прохладной, кристально-чистой, вкусной. Шур снял станнером несколько пичуг, сидевших на ветвях ближайшего дерева, и пока Максим с Гуней ломали и стаскивали в кучу дрова, выпотрошил и ощипал добычу. Птички хоть и были невелики и костлявы, но зажаренные на вертеле вкус имели отменный. Не сговариваясь, друзья вылили из фляг опротивевший бульон, прополоскали их, наполнили чистой водой. Этот мир обещал не оставить их голодными.

Мир выглядел чем-то средним между Добрией и Коолайнелем. Он не был таким красочным и приторно-прекрасным, как мир лупоглазов. И одновременно в нём не было вечного добрийского увядания. Максим попробовал придумать шкалу для пройденных миров. Коолайнель несомненно был июлем, Вирия — июнем, Добрия походила на август, «Гвыхия» — на март. А теперь они попали в май. Тепло, но не жарко, свежая зелень вокруг, в воздухе нет запаха пыли. Ему очень нравилось это время года. Учёба в школе заканчивается, ещё немного — и каникулы, куча свободного времени, море, солнце, отдых. Сейчас он снова попал в май. Только это была не Земля. Похожее, но другое. Максим не смог узнать ни одного дерева, росшего в лощине, ни одного кустика, ни одной былинки. Даже пичуги, которых они зажарили и съели, даже многочисленные жучки и козявки, снующие в траве, не походили на тех, что ему доводилось видеть на Земле. Конечно, можно убеждать себя, что и в ботанике ты не силён, и мест посетил на родной планете не так уж много. Убеждать можно, но ненужно.

К реке они вышли спустя три часа. Была та широкая, полноводная, как Мотеца у Главца. И так же оба берега оказались пологими. Хотя, не совсем пологими — с этой стороны вплотную к воде подступал склон холма, поросший всё теми же похожими на пушистые зелёные шары деревьями.

Шур подошёл к воде, прищурился, вглядываясь в противоположный берег. Произнёс:

— Это цивилизованный мир. На той стороне — возделанные поля.

Коротышка хмыкнул, почесал макушку.

— Нам же на ту строну не надо, а?

— Как раз надо, — возразил Максим. — Давайте решать: здесь будем переправляться, или выше по течению?

— А чиво решать? Я плавать не умею, а дальше мож мелко будет.

— Может и мелко, — задумчиво произнёс сфинкс. — Но переправиться стоит здесь. Иначе местные жители решат, что мы прячемся. Кто прячется, у того враждебные намерения. Лучше сразу установить контакт.

— Эвона, контакт! А ежели здесь гвыхи какие-нибудь живут? Лучше не высовываться, пока не заметили.

— Уже заметили.

— Почём знаешь?

— Смотри.

Он повёл головой влево и все повернулись вслед за ним. Неподалёку от места, где они стояли, на берегу лежали две лодки. Чуть далее угадывались туго натянутые лески, тянущиеся к разноцветным поплавкам на воде.

— Гы, рыбачат, — удивлённо хмыкнул Гуня. — А хозяева где?

— Хозяева увидели нас и спрятались. Если мы уйдём, они оповестят сородичей. До двери нас могут не допустить. Если она ещё…

Он не договорил, Максим и так понял: «если она ещё существует». Но произносить вслух подобное ему тоже не хотелось. Если и та дверь закопана, то чтобы найти её, чтобы разрыть целый холм, им понадобится много дней работы… А то и месяцев! Инструменты вдобавок. И, главное, чтобы никто не мешал.