Владимир Корн - Страж Либерилля

Ближе к обеду, уже при прощании, я от нее услышал:

— Крис, ты снова был бесподобен! Но если еще хоть раз назовешь меня ее именем!..

И хотя Сесилия пригрозила мне пальцем шутливо, было видно, что мой промах ее серьезно задел. Сам я никак не смог вспомнить, в который именно раз из нескольких назвал ее Кристиной. Ну а кем же еще?

Я отошел от дома Сесилии едва ли на два десятка шагов, когда за спиной послышался звук открываемых дверец авто. Смутно знакомый голос произнес:

— А ну-как постой!

Я обернулся.

Неподалеку от дома Сесилии стоял мой недавний знакомый Марк, и в руке его тускло поблескивал покрытый воронением револьвер.

Большой такой револьвер, можно даже сказать огромный. И крупнокалиберный. С таким на буйволов впору охотиться. Или даже на хищников, тех же медведей. Обращался Марк с револьвером уверенно. По иным стрелкам сразу можно заметить, что те держат оружие с некоторой опаской. Этот же — нет.

И еще мне почему-то подумалось: «Поди, он и шпагой владеет отменно».

Шпагами сейчас практически никто не пользуется, их давно уже, если можно так выразиться, сняли с вооружения. По крайней мере, в армии. И все же этот вид оружия достаточно популярен, особенно в студенческой среде. Бывает, даже дуэли случаются, правда, до первой крови. А если особенно повезет, можно заполучить шрам на лице, увидев который, дамы будут визжать от восторга. Ну а само умение фехтовать придает особый статус, чем-то облагораживает. По крайней мере, так считается.

Хотя кому в современном мире интересны все эти князья, графы и маркизы, если у них нет денег? Прошли те времена. Вот и у нашего президента предки были далеко не дворянами.

За спиной Марка стояли еще два человека. Один из них, с побитым оспой лицом, выглядел ровесником моего нового врага. Второй, в низко надвинутом на глаза кепи, был совсем мальчишкой, лет семнадцать от силы. Чуть дальше их дожидалось авто. Дорогое, с тщательно отполированным лаковым покрытием вишневого цвета, со сверкающими колесными спицами. Такие колеса сами по себе стоят немало: покрывающий спицы никель ценится чуть ли не на вес золота.

На авто я обратил внимание, как только вышел из дома. И еще успел подумать, что при желании вполне смогу такое или ему подобное позволить, необходимо только придумать способ легализовать деньги.

— Давно уже здесь? Проголодаться, поди, успели? Или у вас с собой ланч?

Вопросы резонные: нет сомнений, что они дожидались именно меня. Ну а если бы я ушел от Сесилии ранним утром?

— Быстро сел в авто! — Грозно нахмурив брови. Марк указал большим пальцем свободной руки себе за спину. Мне только и оставалось, что пожать плечами: мол, куда деваться? Вон какой револьвер грозный!

Да, забыл уточнить: оружие он держал без страха, но как полный придурок — на вытянутой руке. Будь Марк хоть чуточку поумнее, он обязательно прижал бы локоть к ребрам, и тогда проблем у меня было бы куда больше, а так…

Проходя мимо Марка, я перехватил его запястье одной рукой. Отводя оружие в сторону, уцепился уже двумя. Тут правило простое — две руки всегда сильнее одной. Крутнув ему кисть, сделал пару шагов назад, рассматривая револьвер.

«Ковару подарю, — решил я. — Этот куда лучше, чем у него».

Я засунул оружие за ремень на спине, спрятав под курткой, повернулся и, не оглядываясь, пошел прочь. Револьвер действительно был отличный — с переламывающейся рамой, когда одним движением экстрактора барабан полностью освобождается от стреляных гильз.

Что же касается этой троицы… Даже если оружие есть у кого-нибудь еще, не будут они стрелять мне в спину, побоятся. Этот район в столице — один из самых фешенебельных, если не самый. К тому же Марк — точно не сын президента: фотографии счастливого семейства Ренардов появляются в газетах постоянно. Да и нет у президента сыновей с именем Марк. Каким бы ни был наш президент, но узнай он о стрельбе в самом центре столицы, не пожалеет никого, сколь высокий пост ни занимал бы папаша этого хлыща, прецедентов достаточно. Лицо самого молодого из его спутников показалось мне смутно знакомым, но я тут же о нем забыл.

Мясо в «Боцмане Хью» — запеченный до хрустящей корочки цыпленок — уже ждало меня. Хотя я и не был так голоден, как после прошлого визита к Сесилии, — начинаю у нее дома осваиваться, но выглядело оно так аппетитно, что я без раздумий приступил к трапезе.

— Доведет скоро жизнь человека, — задумчиво, с явно наигранным сочувствием сказал Дуглас, пододвигая ко мне поближе блюдце с хлебом, и, не выдержав, хохотнул.

— С такой женщиной жизнь любого бы довела, — философски вздохнул Рамсир. — Крис, я читал, — потряс он утренним номером «Трибуны Ангвальда», — что твоя Сесилия среди тех, кто будет принимать участие в праздничном концерте в президентском дворце.

— От нее самой знаю. — Тут мне не удалось удержаться, чтобы не похвастать: — Вероятно, мне тоже придется там побывать.

— «Придется»! Все слышали? Он сказал: «Придется»! Вот же мужество у человека: он и без того измучен визитами в президентский дворец, а тут снова придется его посетить! — со смехом выдал Ковар.

Я не обижался нисколько — в нашей компании так принято: шутить или даже язвить над чем только получится. Да я и сам частенько вел себя так же. Любой человек обязательно перенимает обычаи социума, пусть даже крохотного, частью которого является. Иначе он будет выглядеть в нем инородным и нелепым, как рыболовная сеть посреди бескрайней и безводной пустыни. Тот же Рамсир, попавший в нашу компанию не так давно, поначалу все не мог привыкнуть, но сейчас иной раз может выдать в чей-нибудь адрес такое, что и ответить-то ему нечем.

— Держи, шутник, — протянул я Ковару под столом револьвер.

У того даже глаза разгорелись, когда он его рассмотрел.

— Сколько?! — только и сказал Ковар.

— Подарок. Мне он бесплатно достался. Не буду же я из тебя за него деньги тянуть?

— Дай взгляну, — сразу же потребовал Дуглас. И через некоторое время уточнил: — Крис, там больше таких не осталось? Пусть даже за деньги?

Но я лишь отмахнулся.

— Вопрос сразу ко всем: на складе никто перчаток не снимал?

Во вчерашней газете главный полицейский Либерилля господин Греттон не только обещал всяческие кары негодяям. Греттон во всеуслышание объявил, что криминалистика не стоит на месте, и с недавних пор такой ее части, как дактилоскопия, можно доверять безоговорочно. Именно этот момент меня и навел на мысль, которую я собирался сейчас прояснить.

Хорошо помню, что лишь усилием воли мне удалось не скинуть перчатки, когда перезаряжал револьвер. И все же я их не снял, а значит, моих отпечатков остаться на складе не должно. Но вот что касается других…