Грэм Макнилл - Повелители Марса (ЛП)

Лют тяжело дышал. У обоих принцепсов были изранены плечи, руки и шея, но раны Люта оказались глубже. Скамёльд жаждал стать альфой, но Лют знал, что он ещё не готов вести воинов стаи. Он задумался, не гордость ли стоит за нежеланием уступить контроль над стаей, пока он не станет слишком слабым, чтобы вести её.

Нет, решил Лют, глядя в жёлтые глаза Скамёльда.

Лунная Синь был убийцей и когда-нибудь станет великим лидером.

Но этот день ещё не настал.

По крайней мере, Лют надеялся на это.

Скамёльд кружил по растаявшему кровавому снегу, высматривая слабое место противника. Лют видел, как дикая усмешка появилась на его лице, когда он нашёл. Лют хромал, левая рука неподвижно висела вдоль тела. Лют видел, как Скамёльд обдумывал последнее столкновение и обнажил клыки, когда понял, что старший принцепс не наносил сильные удары левой рукой. Сокрушительный удары, которые он обрушивал всего несколько секунд назад, теперь почти не отличались от нежных шлепков.

— Уступите стаю мне, — произнёс Скамёльд, красная пена показалась в уголке его челюсти. — Вам незачем умирать.

— Я и не собираюсь умирать.

Скамёльд рассмеялся. — Посмотрите на кровь на земле, Арло. Моей там мало. Вам не победить. У вас нет руки. Сухожилия в локте и плече ни на что не годны.

— Я и одной рукой побью тебя, Эрикс.

— Хорошо, хорошо, у вас ещё есть боевой дух, — усмехнулся Скамёльд. — Победа — не победа, если одержана над противником, который уже смирился со смертью.

— Тогда иди и прикончи меня, — произнёс Лют, опустив плечо.

Скамёльд атаковал, обрушив удары на Люта справа и слева — каждый удар был подобен молнии в небесах и раскату грома. Лют отступал шаг за шагом, низко присев под ливнем ударов усмехавшегося Лунной Сини, которые он больше не мог парировать.

Но Скамёльд не видел, что он отступал только в поисках устойчивой опоры под ногами. Лют почувствовал, что ступает больше не по снегу, а по коренные породам чёрно-серебряной горы. Он напряг ноги, словно бегун в стартовых колодках, и выжидал свой шанс.

Этот шанс наступил, когда Скамёльд вырос над ним, триумфально взревев и вскинув когти, собираясь добить ослабевшего альфу.

Лют контратаковал.

Подобно лавине, сокрушавшей всё в потоке опустошения и набравшей силу больше чем за тысячу миль голого склона, Лют оттолкнулся и нанёс свирепый удар по раскрывшемуся Скамёльду.

Это был чудовищный, ужасный, смертельный удар. Когти Люта пробили туловище Скамёльда и разорвали всю правую половину грудной клетки. Сломанные кости закружились в воздухе, кровь испачкала снег на десять метров.

Скамёльд упал на колени перед Лютом, кровь лилась из распоротого живота и мерцавшее сине-розовое мясо разорванных лёгких медленно сочилось наружу. Лунная Синь неожиданно оказался беспомощным и готовая оборвать жизнь рука Люта замерла перед горлом Скамёльда.

— Сдаёшься? — резко спросил Зимнее Солнце.

— Сдаюсь, — кивнул Лунная Синь.

— Я — альфа?

— Вы — альфа.

— Тогда стая снова едина, — произнёс принцепс Лют, и чёрно-серебряная гора исчезла.

— Хотите выпить? — спросил Робаут, наливая себе хорошую порцию спиртного, которое он приобрёл у купца по имени Гослинг в торговой экспедиции вокруг скоплений Иабал и Ивбал. Жидкость была бледно-бирюзовой, что всегда казалось Робауту странным, но он не мог спорить со вкусом, напоминавшим амброзию из залов древних богов Макрагга.

— Нет, спасибо, — ответил Таркис Блейлок. — Подозреваю, что молекулярное содержание напитка вступит в плохую реакцию с моей внутренней химией.

Фабрикатус-локум появился на «Ренарде», когда Робаут собирал детали и инструменты с магосом Павелькой для ремонта повреждённых грав-саней. Полуразрушенные обломки лежали, ржавея, в углу грузовой палубы, и их плачевное состояние стало занозой в сердце после возвращения с Катен Вениа.

Павелька неоднократно напоминала ему данные во время бегства от кристаллических существ обещания, в которых он клялся починить сани, и предупредила, что отказ сдержать слово равносилен богохульству. Робаут едва не рассмеялся над ней, но передумал, увидев, что Силквуд поддерживает магоса с серьёзным выражением на лице и тяжёлым гаечным ключом на плече.

Затем пришёл магос Блейлок и спас его от послеобеденного ручного труда.

Вскинув руки с выражением «что я могу сделать», он оставил Павельку и Силквуд, и повёл Блейлока и его кружок карликов по «Ренарду» в свою каюту на верхних палубах. Сейчас, с выпивкой в руке, он начал задумываться, правильно ли поступил, покинув грузовые палубы.

— И так, чем обязан удовольствию видеть вас, Таркис? — спросил Робаут, сев за роскошный стол из красного дерева и делая глоток.

— Полагаю, это я получу удовольствие, — ответил Блейлок, перебирая механическими руками перед собой, как человек, любящий сообщать плохие новости.

— Звучит зловеще.

— Для вас возможно.

Робаут поставил стакан на стол рядом с компасом астронавигации, который он забрал из обломков «Наставника». Он заметил, что стрелка дрожала, покачиваясь из стороны в сторону, хотя начиная с путешествия по Шраму Ореола она показывала устойчивый курс. Фабрикатус-локум кивнул в сторону памятных подарков и сувениров, которые Робаут повесил на стены каюты: благодарности, розетты, лавры и гололитическая камея с Катен, девушкой, которую он давно оставил.

— В прошлый раз, когда я пришёл к вам, меня больше всего впечатлили почётные грамоты, которые вы заработали в своих путешествиях, — произнёс Блейлок.

— Нет, не впечатлили, — сказал Робаут. — Вы подражали человеческому поведению и сразу после этого попросили отдать катушку памяти «Томиоки». Точно как и сейчас, поэтому предположу, что вы собираетесь попросить меня о какой-то услуге, которую я, вероятно, не пожелаю оказать вам.

— В этом вы ошибаетесь, господин Сюркуф.

— Тогда переходите к делу, Таркис.

Блейлок кивнул, словно он был разочарован, что Робаут не стал тянуть время.

— Хорошо, — произнёс он, обошёл стол и остановился перед каперским свидетельством Робаута. Он долго смотрел на него, а рука Робаута тем временем скользнула к верхнему ящичку стола, пальцы быстро набрали код и открыли замок. Он внимательно следил за стоявшим к нему спиной Блейлоком, пока открывал ящичек.

— Каперское свидетельство — могучий артефакт, — сказал Блейлок, снимая позолоченную рамку со стены. — В правильных — или в неправильных — руках он может стать мощным оружием. С таким документом человек может создать собственную империю среди звёзд. Или избежать множества… бюрократических сложностей, в которых погрязнут меньшие торговые флоты.

— Истинная правда, Таркис, — произнёс Робаут, засунув руку в ящик. — Это — единственный положительный момент службы на «Наставнике». Мой послужной список сыграл большую роль в решении офицеров Бакки, что я достоин такого свидетельства.