Грэм Макнилл - Повелители Марса (ЛП)

Колебания Варды стали достаточным ответом.

— Что ты видел? — упорствовал Танна. — Скажи мне, брат.

— Я не знаю, что видел, — ответил Варда. — Точнее я не могу это чётко сформулировать. Я видел нас в мире молнии, где миллионы лучей света отражаются от стекла и…

Варда замолчал, его слова перебила ненависть.

— Продолжай. Говори.

— Я видел эльдарку, ту самую суку-псайкера, которая убила Элия. Я видел, что сражаюсь рядом с ней, и да простит меня Император, видел как мой клинок спас ей жизнь. Скажи, Танна, разве такое может быть правдой? Почему Он показал мне видение предательства? Какое зло должно случиться, что я стану сражаться за жизнь ксено-ведьмы, которая убила Элия и нашего реклюзиарха?

Танна слышал отчаяние в словах Варды и понял причины его гнева. Получить благословение Императора и в момент апофеоза увидеть акт явного предательства, это должно рвать душу Варды, словно осколки стекла.

— Брат Варда, — произнёс Танна, поставив молот на наковальню и положив руку на макушку бритой головы Варды. — Ты был избран Императором стать Его чемпионом, и Он не дарует Своё благословение просто так. Из всех воинов, рядом с которыми я сражался за века, никого я не хотел бы видеть чемпионом Императора, кроме тебя. Считать, что ты способен на предательство, значит считать, что Император ошибся, помазав тебя. И я отказываюсь верить в это.

Варда поднял взгляд, и Танна увидел одобрение.

Танна протянул руку, но Варда покачал головой и поднялся с плавным изяществом мастера-мечника. Он взял цепь с наковальни и провёл по ещё горячим звеньям мозолистой ладонью. Удовлетворённый, он забрал чёрный меч с верстака и зажал железные оковы вокруг запястья.

Проверяя работу Танны, чемпион Императора выполнил несколько приёмов, состоявших из рубящих и колющих ударов, выпадов и контратак. Полуночный клинок свистел, рассекая душный воздух кузни.

— До мастера тебе далеко, — сказал Варда, его ястребиные скулы освещали голодные утробы пылающих печей. — Но это подойдёт.

Вызов пришёл менее часа спустя и Робаут немного удивился, что это заняло столько времени, учитывая оперативность, с которой могли общаться жрецы Марса. Короткое сообщение от архимагоса Котова не дало ключа к разгадке относительно характера предстоящей аудиенции, но Робаут не сомневался, что за демонстративное пренебрежение законами последует немедленное прекращение всех привилегий на борту «Сперанцы» и разрыв контракта с Механикус.

Пара высокофункциональных сервиторов-лакеев в светло-кремовых одеждах сопровождала его через позолоченные двери апартаментов Котова, богато украшенному помещению с множеством приёмных, библиотек и вспомогательных залов, которые ответвлялись с математической точностью.

Он чувствовал себя, словно осуждённый убийца на пути на казнь, но всё же это его мало беспокоило. Робаут был готов принять любое наказание, которое Котов сочтёт нужным, станет это лишением свободы или казнью, но в тоже время собирался сражаться изо всех сил, чтобы опала не коснулась его экипажа.

Сервиторы привели его в огромный круглый зал с высокими мраморными колоннами, поддерживающими сводчатую крышу, которая была добрых триста метров шириной и украшена фресками с изображением ранней колонизации Марса. Сложные голографические модели сакральной геометрии, священных алгебраических уравнений и тригонометрических доказательств парили между колоннами, бесконечно пересчитывая сами себя от начала до завершения.

Вдоль изогнутых стен стояли сотни безголовых манекенов, подставок для доспехов и частей роботизированной арматуры, но вскоре Робаут принял свою ошибку, когда узнал несколько из них, служивших Котову телами в экспедиции. Сервиторы остановились в центре зала, молча указав, что Робаут должен ждать и ушли.

Робаут повернулся, рассматривая фреску на внутренней поверхности купола, и понял, что это была огромная карта Марса, а в центре располагалась гора Олимп, словно Робаут смотрел на неё сверху. На её головокружительном пике стоял воин в красной броне над связанным человеком с кожей из серебряных чешуек. Воина окружало множество артистов, поэтов и музыкантов, каждый из которых являлся признанным мастером в своём искусстве. Голову воина окружал золотой ореол, и его лучи омывали Красную планету, как благотворные потоки знания, освещавшие далёкие уголки мира.

— Я полагаю, она называется «Марс побеждает невежество», господин Сюркуф, одна из последних работ Антониса Классенса перед его безвременной кончиной во время легендарной наночумы в улье Рожник во время Объединительных войн, — произнёс архимагос Котов, появляясь из восточных проходов, если верить компасу на фронтоне. — Она лежала, выцветая и разрушаясь, в забытом хранилище под Фарсидским нагорьем и я потратил немалую сумму для её восстановления и перевозки на «Сперанцу».

На эту аудиенцию Котов пришёл в одеждах, в которых он больше напоминал архимагоса, чем рыцаря в нефритовой или золотой броне. Чёрно-белые узоры в форме шахматных клеток украшали подол его облачения, а щёлкающие и жужжащие механодендриты окутывали тело, словно электромагнитная проводка. Архимагоса сопровождали два сервитора-лакея с приятными лицами, а также Таркис Блейлок и пара закованных с ног до головы в броню скитариев, наплечники которых инкрустировали золотыми драконами.

— Очень впечатляюще, — сказал Робаут, удивлённый, что Котов не начал с бинарной тирады, обличая двуличие вольного торговца.

— Это — пропаганда и история, замаскированные под искусство, — произнёс Котов тоном учителя. Он откинул капюшон, прежде чем продолжил. — Каждая деталь работы Классенса насыщена символами и метафорами, большинство из которых стёрло время или мы не можем их понять, но кое-где ещё осталась возможность интерпретировать смысл, скрытый за изобразительными элементами. Связанного человека, например, можно принять за символизацию пуританской секты современных монотеистов или же просто за физическое воплощение невежества.

Котов указал на место, похожее на пещеру в конце лабиринта длинных каньонов, которые ломали ландшафт, словно расползавшаяся паутина фрактальных узоров. Что-то серебристое блестело в пещере, но было невозможно разобрать, что именно.

— И вы видите пещеру? Если верить досужим домыслам, то она ведёт в…

— Архимагос, — перебил Робаут. — Вы же вызвали меня не ради урока истории искусств, поэтому может сразу перейдём к делу? Не сомневаюсь, что магос Блейлок произнёс уже достаточно напыщенных речей, поэтому просто скажите, что хотите сказать и покончим с этим, потому что я в не настроении для проповедей.