Николай Бенгин - Командировочные расходы

– И что же мне причитается?

– А чего ты хочешь?

Он издал неопределенный звук и сбился с шага.

– Ага-а, – протянула Фэ, – и что значит это твое «ы-э-ых»?

– Знаешь, принцесса, – медленно заговорил Биллинг, уловив плохо скрытые интонации в ее голосе, – ты очень юная, а я уже старый, и так думаю, что ты меня за нос водишь.

– Вот как?

– Да, и могу сказать, что чувствовать себя пожилым болваном еще хуже, чем начинающим. Давай так: я простой полицейский из довольно-таки захолустного звездного райцентра. Ты – очень красивая, очень…

– И сколько же тебе лет?

– Мы – в разных категориях, а ты идешь со мной, как со столичным принцем на отдыхе. Я к тому, что если попала в беду, постараюсь выручить, сильно постараюсь, но не делай вид, что со мной так уж интересно!

– Ладно, не буду. Тем более что мы уже пришли, – Фэ махнула рукой в сторону показавшейся фуникулерной станции, другой она по-прежнему спокойно держала Биллинга под руку. – Но, как ты сам говорил, нам есть, что обсудить. Мне тоже вниз.

Прозрачные кабинки слегка покачивались у причала, как пузыри на пруду. Колоссальный обрыв убедительно падал прямо в жемчужную россыпь далеких и неярких еще вечерних огней Третьего яруса. Биллинг недоверчиво ступил на плиты повисшего над пропастью причала. Очень ярко вспомнился эпизод на «Небесах», когда он тоже так вот шел-шел по плитам, а потом ка-ак…

– Что случилось, воин? Проблемы с высотой?

– Глупости, – проворчал Биллинг, но тем не менее остановился, сделав вид, что ждет помощника. Гро и в самом деле подотстал. Он что-то горячо доказывал Фит, причем оба размахивали руками, как нашедшие друг друга фанаты.

– …Мы их взяли, и тут такое мясо началось!

– Нельзя было брать… Если б тот парень с бластером не успел взорвать проход наверху…

– Так мы же все в ошейниках были…

– О чем это они? – осведомился Биллинг, нервно переминаясь на пружинящих плитах причала.

– Не знаю, – отрезала миэмка. – Да что с тобой? Живот заболел?

– Не заболел, – Биллинг решительно прошагал по предательским плитам и плюхнулся в маленькую кабинку фуникулера.

– Если хочешь, фонарь можно сделать непрозрачным, – предложила Фэ, усаживаясь рядом.

– Глупости, – повторил он, но уже гораздо бодрее. В кабинке инспектор сразу почувствовал себя нормально, – такую панораму грех не посмотреть.

– Я что-то пропустила?

– Гро, – закричал он, – мы спешим!

– У тебя отвратительная привычка – не отвечать на вопросы, – заметила Фэ.

– Извини. А что ты спросила?

Фит направилась к причалу, а Гро вместо того, чтобы поспешить следом, стал нервно озираться с видом человека, который засиделся в веселой компании и вдруг сообразил, что ему давно пора совсем в другое место.

– Мы не поместимся, – сообщила Фит, останавливаясь у края площадки.

– Что-то вы все здесь, какие-то… тормознутые, – озабоченно нахмурилась Фэ. – Ты что, первый раз?! Садись в любую капсулу, и поехали, наконец. Где там этот юноша?

– Быстрее, Гро! – сердито закричал Биллинг. – У нас мало времени!

Фэ подождала, пока Гро нехотя доплелся до фуникулера и залез вслед за Фит в соседнюю кабинку, потом легко коснулась передней панели. На круглом золотисто-синем экране тут же вспыхнула надпись: «Максимальная нагрузка». Прозрачный колпак фонаря захлопнулся. Они тронулись в путь.

– Минут семь у нас есть, – сказала Фэ, – что делать будем?

Кабинка действительно была совсем маленькой, а Биллинг довольно-таки упитанным, поэтому они сидели, тесно прижавшись друг к другу, и он очередной раз пожалел, что в сюртуке.

– Да сними ты сюртук, – покосилась на него Фэ, – зачем маешься?

– Не мешает, – соврал он, насупившись.

– Как хочешь. А это тебе Темный на охолуи показал?

– Кто это?

– Ладно, забудь. Тогда как догадался?

– Знаешь, это ерунда, а не разговор. Не хочешь – не отвечай, тогда и я помолчу!

– Не злись. Про Темного я просто так сболтнула.

– Так может, он за всем и стоит?

– Угу, – Фэ поелозила на сиденье, устраиваясь удобней, – делать ему нечего. А ты совсем ничего ни помнишь после медмодуля?

– При чем тут? Все я помню… – Биллинг запнулся, чувствуя, как что-то очень важное стремительно исчезает в темном провале памяти. Перед глазами почему-то мелькнула дымящаяся, как головешка, кисть, а потом, словно наяву, – лицо, круглое и оранжевое, чужое лицо. Еще вспомнился яркий, разноцветный, зловещий шар, из которого вылезала неестественно большая, но живая рука. Биллинг озадаченно уставился на Фэ. – Ерунда какая-то…

– Постарайся. Важно сейчас вспомнить, потом не получится.

– Медмодуль я и сейчас хорошо помню и потом не забуду, – заявил он, слегка краснея, – и ты была…

– Да, – отрезала она, – была именно я, к сожалению. Но тебе надо сосредоточиться на том, что было дальше.

– Зачем?

– Ну-у, – Фэ задумчиво поглядела на уже начавшего потеть под сюртуком инспектора, – если совсем ничего не вспоминается, может, и правда незачем.

– Отлично поговорили.

– Перестань. Это я должна злиться. Ты же видел, что на «Небесах» бывает. Там ведь в самые дикие фантазии несет, чем безумнее – тем круче. Это как водовороты: который глубже, тот всех и засасывает. И барахтаешься в чужом сне в уродской какой-то роли. Я, к примеру, пока ты в бассейн не бухнулся, сначала своих рабов воспитывала…

– Кого?!

– У меня пять штук рабов имелось, мужского пола. Было весело, по крайней мере мне. Потом на нас медузы волосатые с верхнего трюма полезли, а я подумала, что смогу их обмануть… м-м-м. Короче, я никак не рассчитывала, что окружающие видят мое лицо. Ты понимаешь, что все видели меня, а не маску?! И сейчас смакуют, как я… да как меня… – Фэ зло пнула консоль панели управления, кабинка ощутимо качнулась.

– Я ничего такого не видел.

– Угу. – Фэ еще раз пнула несчастную консоль. Кабинка клюнула носом.

– Динамическая перегрузка, – сообщил механический голос. – Сохраняйте спокойствие.

– Заткнись!!

– Так и сломать можно, – проворчал инспектор, присматриваясь к тонкой трещине, появившейся на боковой стенке консоли.

– И я думаю, – несколько тише продолжала принцесса, – именно ты меня и засветил.

Он только молча пожал плечами. Разговор не клеился. Кроме того, в сюртуке стало действительно жарко, а снять его, сидя в тесной кабинке, казалось делом весьма сомнительным.

– Ты ведь хотел встретиться именно со мной. Хотел? Хотел! И это наверняка не все!

Биллинг продолжал угрюмо молчать. Никаких медуз он не видал – ни волосатых, ни стриженых – в памяти упорно крутился образ разноцветного шара, и еще совсем уж бессмысленно лезли в голову две непонятные скалы с зажатым между ними янтарно-желтым кругом. Его охватило тревожное чувство опаздывания, будто что-то очень важное вот-вот уйдет, исчезнет навсегда, но пока еще можно успеть, надо только поторопиться. Он попробовал определить источник беспокойства, но ничего, кроме все тех же невразумительных образов, на ум не шло.