Валентин Иванов - Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии [сборник litres]

Так, выматываясь днями и сладко уставая ночами, я пропустил момент отлета принца и принцесс. Честно говоря, я не слишком опечалился. Так было лучше – для меня. Вздохнул пару раз, безмолвно пожелал им удачи и занялся системой ирригации и дренажными трубами: впереди нас подкарауливали долгие холодные дожди… надо укрепить и купола крепостей – они должны выдержать тяжесть снега…

Не знаю, сколько времени утекло. Кажется, годы. Однако время щадило молодость Королевы, время не подточило нашу привязанность друг к другу. Время не отражалось на нашей повседневной жизни. Нынешний день походил на предыдущий и повторялся на следующий. В первых лучах солнца – ободряющее всенародное купание с властителями во главе. Все войска Империи под знаменами, начеку, пока купание не заканчивалось для гражданских, а затем легион за легионом входили в воду, совершая общий ритуал. Государственные дела, осмотр мастерских, фабрик, Яслей, амбаров, складов, планы, статистика, актуализация карт, смотр нововыросших полков – и так без остановки. Королева принимает Вестоносца: «Опять мы завладели чужим муравейником!» Обед, дрема, краткое совещание с милой насчет доспехов. Железа не хватает, но скорлупы орехов подходят под панцири и шлемы… Прогулки по Дворцу-Столице – посижу у Маток, по-отцовски обниму генерала, которому назначено укрепить пограничный гарнизон на севере… Вечер, купание, солнце садится, страна засыпает, перекликаются стражники ночного дозора, а мы с моей повелительницей продолжаем плыть, теперь уже в водах нашей любви, которую не описать словами, да и не нуждается она в словах…

Военная кампания на Северо-западе затянулась – бои продолжались четвертые сутки, и новости с фронта мне совсем не нравились. Возможно, Королева знала больше меня, но почему-то не сочла нужным поделиться информацией… или не знала, как это сделать? Я видел, что она настолько расстроена неудачами наших войск, что не отреагировала на мое ворчание.

Донесения Вестоносцев – я читал пиктограммы о потерях и числе взятых в плен, которых конвоировали во внутренние территории державы и приобщали к Семье. Счет раненым и убитым врагам мы не вели. И вот, наконец-то рапорт – вражеская Царица захвачена, Царя убили во время штурма Цитадели. И вместе с тем – сообщение, смутно встревожившее меня. Уже побежденный враг оказывается использовал оружие дистанционного поражение. Неуклюжее описание – что-то вроде «хромого арбалета». Что писарь-грамотей хотел этим сказать?.. Неужели… лук и стрелы? Речь явно про это.

Смущение вылилось в сердитые упреки Вестоносцу – почему не доставили образец? Что, трофеев не взяли, что ли?!

Я поспешил с несдержанными словами, следующий курьер принес экземпляр «хромого арбалета». И сначала я утешил задрожавшего от огорчения Вестоносца, а потом взял рассматривать трофей.

Я вертел в руках штуковину со смешанными чувствами. Рефлексный лук из трех частей. И потрясающе – модель была воплощенной в дерево, кость и кожу МОЕЙ идеей, блестяще развитой до конца. Я же не пошел дальше бумаги (бумаги собственного производства!). Просто не дошли руки повозиться с умельцами и реализовать проект на практике.

Однако больше всего меня смутил выжженый каленым железом знак на одном плече лука – корона, сильно напоминающая нашу.

Так вот почему на поле боя часто возникала неразбериха! У противника почти такие же знаки различия, как и у нас самих! Вот что сбивало с толку нашу армию!.. Я нашел в себе смелость признать, что это значит…

Я молился, чтобы вражеская Царица умерла по дороге.

Не повезло.

Ее привезли живой, даже повязки с ран успели снять, отметины наших мечей зажили на ее плоти.

Узницу представили перед нами в Тронном зале. И я заметил, что лицо моей Королевы побледнело. Самую малость. У меня же на лбу выступил пот, и сам я, наверное, стал белее полотна.

Пленница была похода на нас с Королевой как никто другой из наших чад. У нее был овал лица и фигура матери. От меня она взяла голубой цвет глаз и вьющиеся светло-каштановые волосы, которые спадали сейчас ниже пояса. И рот, кажется, совсем, как у меня…

Мы молча смотрели друг на друга.

А потом произошло самое кошмарное.

Она заговорила!

Сначала повернулась к Королеве и произнесла:

– Мама…

Без радости, обреченно, с ужасом. Потом обратилась ко мне:

– Отец… – На этот раз в ее голосе прозвучала мольба, надежда…

Тогда Королева подняла руку – знак исполняющему вынесенные самой судьбой приговоры гвардейцу, но я завопил жутко, не щадя глотки:

– Стой!

И позволил себе поступить так, как прежде никогда не решался в присутствии кого-либо другого, кроме нас двоих. Я схватил Королеву чуть выше локтя и бесцеремонно потащил в самый дальний угол зала.

Я знал – вздумай она воспротивиться моей грубости, сделает она это шутя, ибо гораздо сильнее меня, несмотря на видимую хрупкость. Но она позволила мне бестактный поступок, хотя в изгибе ее губ мне почудилось отвращение.

Вполголоса я попытался ее убедить, умолял, даже повысил голос, обвинил, что нет у нее сердца, и снова говорил, говорил, говорил… Уповал, что поток слов заставит повелительницу пощадить нашу дочь. «Сделаем ее своей союзницей… Наместником, – бормотал я. – Объединившись с ее муравейником, мы расширим Империю скачком… Нет?.. Тогда давай отправим ее в ссылку, в самое захолустье… Какую я несу чепуху! Милая, любимая, опомнись! Это мы дали ей жизнь, не нам отнимать ее, мы меньше кого-либо имеем право поступить так…»

Она выдернула руку столь резко, что я едва не упал. Приблизилась к узнице и застыла перед ней, глядя ей прямо в глаза. Но и сигнала палачу не подавала. И на мгновенье мне почудилось, показалось, привиделось, что я все же успел, что удалось ее уговорить… Мать и дочь пристально смотрели друг на друга, не моргая. А потом пленница опустила голову, и сама приподняла волосы, обнажая шею…

Никогда не забуду ее нежную белую кожу.

А Королева медлила с казнью…

И тогда я понял. Она просто ждала, когда я уйду.

С глухим стоном я бросился прочь из зала.

Весь день я обходил Дворцовые секторы Столицы стороной. Я бродил по коридорам и штольням. Я плакал, я падал и рыдал, потом сидел неподвижно и опять брел, не ведая куда… Бил кулаками деревянные стены Дома. Проклинал и кричал. Все шарахались от меня. Успокоился лишь к ночи.

От кого я прятался? От нее? От себя?

Я пренебрег купаньем. Пробрался воровато в Тронный зал. Королева уже лежала в постели. Камин не растоплен. Светлячки съежились будто в тоске, и едва мерцали на стенах и потолке вместе с прядями грибницы на полу.

Я подошел, лег рядом, но не смог обнять ее. Однако мои пальцы сами нашли ее руку, и в ответ она яростно впилась в мою ладонь, мы сплели кисти, сжали пальцы до боли, дрожи и онемения. Так остались лежать, не заснув до самой зари…