Валентин Иванов - Третье пришествие. Современная фантастика Болгарии [сборник litres]

С тех пор мы очень редко занимались любовью, лишь в силу потребности плоти. И не просыпались в объятиях друг друга по утрам.

Моя жизнь проходила, как в тумане. Смотр солдатских занятий на плацу. Инспекция новой партии оружия. Испытания новых образцов копьеметов. В Яслях, амбарах и социальных мастерских царит порядок – как всегда. Чистота и безупречность во всей столице. Отхожие места проветрены, обеззаражены и дезодорированы – как обычно. Все сломанное, стертое, обветшалое чинится и заменяется новым – как всегда своевременно, даже загодя. Населения уже почти пятнадцать миллионов. Почти все дороги вымощены, глубокие зимние укрытия хорошо укреплены, коридоры проходят вдоль толстых корней, изолированы от влаги смолой, от холода – мхом. Склады при зимних убежищах пополняются вяленым мясом и сухофруктами, зерном и ореховой мукой. В Империи исправно работают около четырнадцати тысяч водяных колес и свыше пятисот ветряных мельниц. Мостов полторы тысячи. Ощущается нехватка кожи для доспехов и спецодежды, требуемой на некоторых видах работ. Мало и ткани для пошива одежды, слишком многих надо одеть и обуть. В южных провинциях успешно разводят улиток, на востоке методично собирают лесные орехи…

Днем я почти не виделся с Королевой. Что-то оборвалось между нами. Или я просто не мог понять… принять… простить…

Я стал замечать, что единственной музыкой в державе было пение птиц да сигналы военных труб. В Семье никто не танцевал ради удовольствия. Не сочиняли сказок, не украшали спальные помещения, женщины не плели себе венков в косы, мужчины не драили пряжки ремней и бляхи на куртках, чтобы блеснуть перед миром. У нас не было выходных, не было богов, не было праздников. Лишь встреча и проводы солнца, сочетаемые с купаньем в двухстах тысячах выложенных камешками и ракушками прудов.

Меня сводила с ума мысль о том, что единственная из наших Дочерей, которой посчастливилось стать Царицей, умерла безымянной. Имя в Империи носил лишь я один. Даже у Королевы его не было. Как и у всех пятнадцати миллионов наших подданных.

Я ввел украшения, велел хоть чуть-чуть разнообразить наряды, циновки стали плести нарочно из разноцветного материала. Задумался над системой имен… Суета сует и всяческая суета. Разве это кому-то нужно?..

Мое мягкое сердце явно не принадлежало этому миру.

Беда грянула внезапно – с севера. Вторжение напоминало шквал. Уже на второй день стало очевидно, что агрессия долго и тщательно планировалась. И ничего удивительного, что мы проморгали подготовку нападения, и что нас застали врасплох.

Вторжение не было сухопутным, как следовало бы ожидать.

На нас налетели с воздуха. Перед рассветом, на выходе к купальням.

Это были прекрасные создания. Неотразимые в своей красе. Как на подбор стройные, с тонкими талиями, точеными ногами, руками и лицами. Амазонки с полосатой желто-смуглой кожей. За плечами у них жужжали крылья, и они, бесспорно, были гораздо более верткими и опытными летчицами, чем наши принцы и принцессы. Вдобавок – отлично вооруженными. Я разглядел, чем они косили наших солдат. Пружинный скорострельный самострел, он поражал дальше, точнее и быстрее, чем наш стандартный арбалет. А наконечники осиных дротиков были вымазаны ядом. Не привыкшая отражать воздушные атаки, наша армия гибла, гибла, гибла…

Свирепые амазонки истребляли все, что двигалось, обстреливали даже катящиеся по инерции повозки, запряженных в плуги жуков, светляков и тлей, разводимых ради выделяемого ими сладкого сиропа. Осы нападали роем, облако дротиков бросало тень на землю. После их налета оставались поля трупов. Воздушные убийцы стремительно опустошали крепости и Дома, смерть косила широкой косой наших бойцов. Я не успевал предупредить все гарнизоны не предпринимать контратак, не бросаться в драку и преследование врага, который не отступал вовсе, а просто отклонялся, делая вираж на новый заход. Я приказал войскам не высовываться из-под куполов и стремиться расстреливать крылатых разбойниц из укрытий. Но мои Вестоносцы не успевали передать распоряжения командирам, да и большинство их гибло по пути. Сигнальные вышки с флажками и серебряными зеркалами оказались чересчур уязвимыми для летающего противника. Я потерял связь с армией. И не успел опомниться – вот уже вражеский рой пошел на приступ Дворца.

Империя распадалась, созданное великим трудом рушилось, мой народ таял. На подступах к столице, в самом Дворце гибли мои дети… наши с Королевой дети. Гибли безымянные, умирали как герои. Но ничего не могли противопоставить безжалостным осам, кроме как отважно сражаться и умирать, заслоняя нас своими телами от отравленных дротиков врага.

Я плохо помню бой во дворце. Кажется, сбил стрелой из арбалета пару разбойниц, солдаты добили их, колчаны Королевы опустели… И нас успели зацепить дротиками, которые содержали парализующий яд, как я понял, когда рухнул на пол и не умер, а беспомощно глядел на происходящее. Осы перебили в Тронном зале всех обездвиженных отравой, а нас с Королевой привязали спиной к спине, распяв на двух скрещенных в виде буквы Х шестах. Затем подхватили шесты и понесли наружу. Взлетели…

Меня тошнило – от высоты, от яда, но я отчаянно сдерживал рвоту, боясь запачкать мою Королеву. Я понимал, почему крылатые разбойницы сменили смертоносный яд на парализующий при штурме Дворца. Им приказали взять нас живыми. И ясно куда несли – на традиционную в этой реальности казнь перед лицом главарей победившей нас летучей орды. Когда-то пленников бросали к нашим ногам, но вот, пришел и наш черед… Наступил конец великой державы… Наш народ – дети, внуки, правнуки, плоть от плоти нашей, кровь от крови – был уничтожен. Наверное, оставались гаснущие очаги сопротивления, но все кончилось…

Мне трудно было дышать, но не от встречного ветра – от боли, от мельтешащих перед глазами картин жестокой бойни. Сто раз я хотел умереть, я не хотел мириться с тем, что пришельцы истребляют наших детей…

Я ощутил, что Королева тычется щекой мне в затылок. Я повернул голову и ответил на ласку. И вдруг почувствовал успокоение. Я понял: скоро мы последуем за своими детьми. И это меня утешило. Отступили страх и отчаяние. Я чувствовал тепло от тела моей Королевы. И застыл в ожидании, всем существом впитывая запах ее кожи и волос, которые щекотали мне лицо. Казалось, полет продолжается долго, очень долго – до скончания времен…

Не берусь назвать Гнездо ос мрачным и скверным. Напротив – изящная конструкция из шестиугольных камер, обвитых балконами, витыми лесенками, толстыми травяными балками для жесткости. Материал напоминал бело-сероватый мрамор, но шуршал, как бумажный, под ногами, слегка прогибался, легкий, воздушный, крепкий.