Брайан Селзник - Хранитель времени

– Ребёнок не врёт, – вмешалась мадам Эмили. – Я уж не знаю, его ли это дядюшка, но хранитель времени действительно утонул в Сене.

– Точно, – поддакнул мсье Фрик.

– Так, спокойно… – гаркнул инспектор. – Продолжим дознание: там в каморке ещё была игрушка. На вид очень диковинная. Наверняка тоже краденая.

– Неправда! – воскликнул Хьюго и в отчаянии посмотрел на Жоржа Мельеса.– Представляете, я уронил его! Я сломал нашего человечка!

– Ну, вдвоём-то мы уж точно справимся и починим его, – успокоил его старик. —

И, господин инспектор, должен вас разочаровать: эта игрушка принадлежит Хьюго. Мадам Эмили, а вы не переживайте: мы компенсируем вам причинённый ущерб. А теперь прошу нас извинить – нам пора домой.

И папаша Жорж, обняв детей и накинув на них фалды своей волшебной накидки, удалился.

Хьюго надел смокинг и огладил его руками. Потом подошёл к зеркалу: надо же, как он взросло выглядит. По привычке мальчик принялся теребить красивую блестящую пуговицу, но спохватился: теперь у него всё хорошо, – и оставил пуговицу в покое.

И правда: теперь у Хьюго был и свой дом, и своя семья. Часть денег, полученных от Академии киноискусств стараниями Рене Табара, старики Мельесы потратили на то, чтобы отремонтировать у себя в квартире маленькую пустующую комнату. И у Хьюго появилось своё уютное жилище – с письменным столом (ведь он снова ходил в школу), с верстаком и инструментами (чтобы мастерить игрушки), с маленьким резным армуаром (похожим на тот, большой) и стеллажом для книг, на котором, кстати, недавно появились сувениры со Всемирной Парижской выставки.

Но оставался в сердце потаённый уголок, в котором навеки поселилась память об отце – хорологе и мечтателе, отдавшем свою жизнь ради того, чтобы починить для любимого сына механического человечка. До конца своих дней Хьюго будет хранить его блокноты, черпая из них силы и вдохновение.…

Наконец-то в семье Мельесов был снят запрет на кино – теперь Изабель с Хьюго частенько бегали в кинотеатр, не пропуская ни одной премьеры. Хьюго любил, когда в зале гаснет свет и начинается путешествие во времени и пространстве…

Можно увидеть и услышать, как хрустит галька под лапами динозавров или испытать морскую качку на пиратском корабле… Можно побродить по городу будущего среди огромных домов, царапающих небо – видно, потому они и называются небоскрёбами… Можно полетать на аэроплане или пересесть на суперсовременный океанский лайнер… Можно покачаться на горбу «корабля пустыни» верблюда, оказаться носом к носу с огромной змеёй, сворачивающейся перед тобой в пирамиду из скользких зелёных колец… Но самое прекрасное – можно вырасти и много чего интересного увидеть в реальной жизни!..

Хьюго вздохнул и отошёл от зеркала. Что-то он замечтался, а ведь их ждут в Киноакадемии. По старой привычке сунув в карман крошечные приспособления для фокусов, колоду карт и дядюшкины эталонные часы, Хьюго повернулся к механическому человечку. Да-да, тот был уже починен, смазан и поселился в комнате вместе с Хьюго.

– Пока, человечек! – сказал Хьюго. – Пойду потороплю Изабель…

Он не узнал её – Изабель была в длинном, до пят, белом сверкающем платье.

– Хьюго, ты ли это? – Девочка окинула его восхищённым взглядом. – Ой, что это у тебя карманы оттопырены… Хьюго, ты неисправим! – Изабель весело сморщила носик, по весне обильно усыпанный веснушками.

Потом пришёл Этьен – тоже в смокинге и с черной бархатной повязкой на глазу. Вообще, сегодня все мужчины были в смокингах: и Хьюго, и Жорж Мельес, и Этьен. А мама Жанна в своём нарядном платье с летними мотивами помолодела лет на двадцать.

– Жорж, не забудь, пожалуйста, накидку со звёздами. Хьюго, где пригласительные? – как всегда, раздавала она команды.– Ой… – Хьюго побежал в гостиную, чтобы взять со стола пригласительные, выполненные на роскошной плотной бумаге, виньеточным шрифтом:

Французская Академия киноискусств приглашает вас на вечер, посвященный легенде кинематографа Жоржу Мельесу.

Впятером они спустились вниз – прямо к подъезду были поданы два шикарных парадных авто.

– Ой, теперь я кое-что забыла! Хьюго, ты садись, я сейчас! – крикнула Изабель и побежала в дом.

Нога её давно зажила, и она снова порхала как бабочка. Через пять минут она вернулась и протянула Хьюго новый фотоаппарат – чёрный, с серебристыми хромированными деталями:

– Вот, подержи, пожалуйста. А запасную кассету положи в карман, до кучи. Да, а это тебе лично. На фотографии, сделанной совсем недавно, – он в обнимку с Антуаном и Луи, их школьная троица. У всех улыбка до ушей.

– Спасибо, – сказал Хьюго довольно.

– На здоровье, Господин Тик-Так, – ответила Изабель и, грациозно подобрав полы платья, села в машину.

И вот они уже на парадной лестнице Академии киноискусств. Папа Жорж очень волнуется – у него даже очки запотели. Он специально надел их, чтобы разглядеть всё получше.

– Эх, сколько лет прошло, – вздыхает он. – Помнится, я подарил Киноакадемии свою картину. Она называлась «Прометей». Где-то она теперь?..

– Так это ваша картина? – воскликнул Хьюго. – Я сразу догадался, что это Прометей! Он цел и висит в библиотеке.

– Неужели? Что ж, это хорошо. Дети, а вы знаете, чем закончилась история с Прометеем? Прометей был освобождён от цепей. Не напоминает ли вам эта легенда историю из чьей-то жизни? – сказал старик и весело подмигнул Изабель и Хьюго.

Зрительный зал был набит до отказа. На сцену вышел мсье Табар и обратился к публике:

– Приветствую вас, дамы и господа. Меня зовут Рене Табар, и я буду вести наш сегодняшний вечер. А собрались мы здесь по весьма торжественному поводу – чтобы чествовать Жоржа Мельеса, одного из пионеров кинематографа, человека, принёсшего в кино магию и волшебство.

В течение многих лет его фильмы считались пропавшими, и мы полагали, что сам режиссёр давно умер. Но это не так! Жорж Мельес сейчас здесь, с нами, в этом зале! Мало того, мой студент Этьен Прюшон и два подростка Изабель и Хьюго, которые, кстати, являются приёмными детьми семьи Мельесов, ведут поиск пропавших фильмов. Одну из плёнок, всю перепутанную, Этьен обнаружил в архиве Киноакадемии. Мы привели её в порядок, поставили на кинопроектор и убедились, что автором фильма является Жорж Мельес.