Максим Майнер - Погоня за Тенью. Книга 1

Путешествие окончилось так же неожиданно, как и началось — у входа в какой-то дом, который ничем особенным не отличался от остальных, разве что был чуточку крепче на вид.

Девушка открыла массивный замок блестящим медным ключом, запихнула меня внутрь единственной комнаты, заставленной какими-то непонятными стеллажами, и тут же затворила дверь на тяжёлый засов.

Сделав несколько шагов вглубь помещения, похитительница устало опустилась на большой мешок, набитый неизвестно чем, и громко выдохнула.

— Не помнишь меня?

— Нет, — честно ответил я, — а должен?

— Мы встречались, — девушка прикрыла глаза и облокотилась на ближайший стеллаж. — Правда, это было давно. Я с трудом тебя узнала... Хорошо, что ты не изменил внешность!

При создании аватара я действительно практически ничего в себе не менял. Так, только убрал мешки под глазами.

— А когда мы встречались? — не могу назвать свою память идеальной, но за четыре года, проведённых здесь, я её точно не видел.

— Это очень сложный вопрос, дружок! — моя собеседница улыбнулась, так и не открыв глаз. — Зависит от того, как считать... Четыре года назад? А может быть десять? Или все семьдесят?

Сейчас, после этих слов, глядя на сидящую на мешке девушку вот так, сверху вниз, до меня наконец-то дошло.

— Вспомнил, — сказал я и опустился на земляной пол.

- Ваше величество, вот лучшее средство от головной боли!

-Шути, палач, - сурово произнес Карл I Стюарт, - но,

помни

, руби только по-моему сигна…

Голова короля со звонким треском ударилась о помост эшафота.

Из книги «Самые неудачные пароли, шифры и знаки в истории»

Ничего странного, что я не узнал её сразу. Виделись мы только однажды, да и то мельком! В коридоре больницы, в тот день, когда лысеющий доктор сделал мне заманчивое предложение… Тогда ей было лет пятнадцать – шестнадцать на вид, и мы улыбнулись друг другу, встретившись взглядами. Одна короткая встреча.

Сейчас она выглядит лет на двадцать пять, не меньше, и не очень-то похожа на саму себя в юности, только остренький носик остался прежним. Конечно, внешность здесь значит не так уж и много, ведь её можно изменить при создании аватара. Внешность, но не рост.

- Когда тебя… Разбудили? – поинтересовался я.

- Чуть больше десяти лет назад… - девушка открыла глаза.

Двенадцатое апреля две тысячи девятнадцатого года. Я даже вспомнил дату, когда мы встречались. В тот же день меня бросила Светлана, и я решился-таки поучаствовать в программе. Можно сказать, что Светик спасла мне жизнь! Ведь только назло ей я согласился на заморозку или на погружение в криогенный сон, как предпочитали говорить врачи.

Само мероприятие состоялось ровно через две недели – двадцать шестого числа, после сдачи целой кучи анализов. Как всё происходило, я не помню, если честно. Меня привезли в обычную операционную и накачали наркозом, а остальные процедуры проводили, когда я уже был без сознания. Можно сказать, что в тот день закончилась моя нормальная жизнь…

- С того момента, как разморозили меня, прошло четыре года, - зачем-то сказал я.

- Знаю, видела в новостях. Ты был последним, - моя собеседница с тяжёлым вздохом поднялась на ноги и принялась шарить по полкам.

Мне обещали, что выведут из криогенного сна, как только появится эффективное средство против моей болезни. Пара лет, не больше. Ну, может быть, пять – это предел. Врачи шутили, что я отосплюсь на всю жизнь вперёд…

Лекарство от лейкемии стало доступно только через двенадцать лет, и, наверное, мои родители были в восторге, узнав эту новость. Конечно, не пять лет и тем более не два года, обещанные ранее, но это определённо лучше, чем смерть.

Правда, радовались они недолго… Как оказалось, технология, которую использовали для погружения в криогенный сон, ранее применялась только для заморозки на относительно небольшие промежутки времени – не превышающие нескольких лет. Когда же дело дошло до людей, проспавших более десяти, выяснилось, что разбудить их без критического вреда для здоровья, при имеющихся знаниях, просто невозможно.

Отец этих событий не пережил, его убил обширный инсульт. А мама написала отказ от моей разморозки до того момента, пока это не станет безопасным. Позже я видел запись в электронной истории болезни. Не знаю, чего ей это стоило, но, судя по всему, очень многого - она скончалась через шесть лет…

Я же, вместе с другими везунчиками, продолжал спать. Со временем, специальные контейнеры, в которых мы находились, развезли по разным местам. Для поддержания необходимых условий нужно было значительное количество электроэнергии, а в большом городе имелись другие, более важные потребители – торговые центры.

Вот так, в состоянии замороженного полуфабриката, я пережил серию последовательных локальных конфликтов середины двадцать первого века, в которые, несмотря на их локальность, были вовлечены миллиарды человек. Проспал установление в России религиозной диктатуры, когда наши капсулы хотели отключить, дабы не нарушать замыслов Божьих. Не видел объединения Китая и Индии в одно государство Китинд, и масштабные торговые войны, захлестнувшие планету. Мимо меня прошло падение и крах режима религиозной диктатуры, и включение России в состав Европейского союза…

Пока я спал, ученные наконец-то разрешили парадокс Ферми, получив осмысленные сигналы из далёкого космоса. Многие назвали это событием века, но вскоре выяснилось, что послание было отправлено миллионы лет назад, и расшифровать его в ближайшие столетия никак не получится.

Происходили события и поменьше: корпорация Apple обанкротилась и под этим брендом стали выпускать дешёвенькие сигареты, а рэпер Фэйс, на восьмидесятом году жизни, выпустил свой последний альбом под названием «Хиты моей молодости»…

В общем, событий было множество.

В семидесятых годах появились технологии, которые позволяли прервать длительный криогенный сон без ущерба для человека, но к тому времени наши капсулы уже успели потеряться на просторах необъятной Родины.

И только в восьмидесятых, какой-то бдительный чиновник, заметив излишнее потребление электричества, обнаружил всех замороженных, которых осталось к тому времени совсем немного. Именно тогда нас начали потихоньку будить.

Мне выпала честь стать последним - до юбилейного, семидесятого, года в капсуле, я не долежал буквально несколько дней. Меня разморозили девятнадцотого апреля две тысячи восемьдесят девятого года. С тех пор прошло чуть больше четырёх лет.

- Ты мне поможешь? – девушка прекратила шарить по полкам и обратилась ко мне.

- Тебя как зовут-то? – ответил я вопросом на вопрос.