Майкл Стэкпол - Темный прилив — I: Натиск

Они не просто выращивают доспехи — эти доспехи живые!

Юужань-вонг высоко поднял амфижезл и обрушил его вниз на голову Джейсена. Джедай поднял меч, чтобы блокировать удар, но амфижезл неожиданно потерял твердость и, словно хлыст, обвился вокруг правого запястья юноши. Короткий рывок заставил Джейсена упасть вперед, прямо на правое колено противника, ударившее его в живот.

Джейсен почувствовал, как рука воина мощной хваткой сжала его шею, и в следующий миг его голова погрузилась в грязную воду, закипевшую от клинка светового меча. Амфижезл продолжал удерживать правое запястье Джейсена, не давая нанести ответный удар.

Юноша подавил возникшую панику и призвал Силу. Он собирался отбросить противника в сторону, как делал это множество раз во время тренировочных поединков в академии, но тут же обнаружил изъян в своих планах и почувствовал, что ему не хватает кислорода.

Я не чувствую его посредством Силы. А значит, не могу воздействовать на него с ее помощью.

Когда Джейсен понял, что сейчас захлебнется, ему пришла в голову идея использовать Силу, чтобы вытащить себя из воды. Но он задыхался и не мог сосредоточиться. Закончившийся запас воздуха в легких заставил его сделать рефлекторный вдох — и он закашлялся.

О нет, подумал Джейсен, когда мир вокруг начал чернеть, это не видение. И не сон. Это кошмар…

Энакин прятался среди кустов лаванды, наблюдая за небольшой группой дантари. Во внешности туземцев-кочевников не было ничего необычного. Они общались друг с другом, пользуясь довольно ограниченным запасом слов, помогая себе жестами и гримасами. Они умели делать простые инструменты, но обходиться с металлами еще не научились. У двоих Энакин заметил ножи, изготовленные из обломков брони имперских шагоходов, но ни разу не видел, чтобы они ими воспользовались. Энакин решил, что ножи — своеобразный символ власти, поскольку оба их владельца были крупными седовласыми мужчинами.

На мгновение юноша пожалел, что рядом нет C-3PO, который перевел бы ему речь дантари, но стоило ему представить золотистого дроида, прячущегося в лиловой траве, как его разобрал смех.

Лагерь дантари раскинулся на небольшой поляне неподалеку от деревьев блба. Один из старших мужчин нарисовал углем картинку — эмблему Империи — на груди одного из юношей. Затем при помогли шипа дерева блба и палки он принялся вбивать угольную пыль в грудь юноши, чтобы татуировка осталась на ней навсегда.

Молодой дантари был не единственным, кто мог похвастаться таким украшением. У его соплеменников Энакин заметил на руках и ногах грубые изображения шагоходов, бластеров или очертания доспехов имперских штурмовиков. Маленькие дети завороженно наблюдали за процессом. Старейшины с гордостью смотрели на юношу, не издавшего ни звука за время болезненной процедуры.

Энакин отвернулся и попытался отвлечься от ритмичного постукивания палки по шипу. Он посмотрел туда, где сидела Мара, и отметил, что она выглядит очень усталой. Он тут же отвел взгляд, затем вновь взглянул на нее. Теперь Мара взяла себя в руки, а ее глаза потеплели.

То, что я видел ее усталость, означает, что ей совсем плохо. Раньше бы она ни за что не позволила видеть себя такой.

Энакин улыбнулся Маре и бесшумно подполз к ней.

— Я бы не хотел, чтобы мне сделали татуировку, — прошептал он.

— Лучше избегать любых опознавательных знаков, — заметила Мара, хитро посмотрев на него. — Никогда не знаешь: вдруг кто-нибудь из джедаев решит прийти за тобой.

— А у тебя есть татуировки?

— Не знаю, Энакин. — Мара весело пожала плечами. — В конце концов, меня изловил джедай, так что, возможно, и есть.

Он хотел задать вопрос, но в последний момент передумал.

— Лучше уж мне не знать, — смущенно пробормотал он.

Мара рассмеялась, но тут же прикрыла рот рукой. Энакин потянулся вперед Силой, не понимая, что удастся сделать, но обнаружил, что уже поздно. В их сторону шли несколько дантари — трое юношей впереди и мужчина, торопившийся обогнать их, чтобы встать между ними и источником непонятного звука.

Не думая ни секунды, Энакин вскочил на ноги и встал между приближающимися дантари и Марой. Мужчина был на полметра выше его и намного шире в плечах, да и килограммов на шестьдесят тяжелее юного джедая. Глаза Энакина округлились от удивления, но в следующую секунду он сел на корточки и оскалился.

Атакующий дантари застыл на месте. Он поднял массивные кулаки над головой и взвыл, но Энакин не отступил, поскольку его движение не было случайным. Он уже достаточно долго наблюдал за дантари и знал, что подобная поза означает вызов на бой за главенство. В большинстве случаев такие схватки заканчивались тем, что более крупному мужчине удавалось напугать своего противника. Энакин ни разу не видел, чтобы дантари поменьше не отступил перед старшим.

Не сводя с противника глаз, Энакин уперся локтями в колени. Он знал, что может вобрать в себя Силу и заставить дантари сделать то же самое, но решил обойтись без этого. За неделю, проведенную на планете, он практически отвык пользоваться Силой, и, хотя тело у него болело, а руки покрылись мозолями, ему нравилось все делать самому. Сила — это союзник, а не опора. Даже если я больше ничего не почерпну из своего опыта, этого будет достаточно.

Дантари вновь взвыл, но Энакин никак не отреагировал. Он продолжал сидеть и молча смотреть на своего противника, находясь между ним и Марой. Мужчина коснулся кулаками земли и опустился на корточки. У него за спиной молодые дантари последовали примеру вожака.

— Хорошо, мне удалось усадить его и успокоить, — прошептал Энакин. — И что дальше?

— Возьми.

Энакин протянул левую руку назад и взял у Мары маленький металлический диск. Он заметил, что у нее холодные пальцы. Энакин сообразил, что это пуговица, и у него на лице расцвела улыбка.

— Надеюсь, у меня получится.

— Жаль, что на ней символ Новой Республики, а не Империи.

— Но она блестящая, поэтому стоит попробовать.

Продолжая внимательно наблюдать за дантари, Энакин наклонился вперед. Теперь он стоял на руках и коленях. Затем Энакин ползком преодолел половину расстояния, разделявшего его и дантари, и положил на голую землю полученную от Мары пуговицу, после чего вновь уселся на корточки.

Старейшина осторожно переместился вперед, протянул руку к серебристой пуговице и неуверенно ткнул в нее пальцем. И тут же испуганно отдернул руку, а юноши с пронзительными криками отскочили на несколько шагов. Мужчина наклонился, понюхал пуговицу и еще раз потрогал ее. После некоторых колебаний он взял пуговицу в руки и принялся завороженно ее разглядывать.

Энакин оглянулся на Мару: