Виктория Самира - AYENA

*****

Тагир чувствовал, что все идет не так. Все было плохо. Виктор Коннор был слишком положительным героем для того, чтобы внезапно сделать из него чудовище, заклеймить и отдать на растерзание палачу. Еще недавно он был героем газет и передач, а теперь что? Казнить его означало расписаться в своей слепоте. В провальности кадровой политики империи. Тагир должен был после такого отречься от престола, признав себя никчемным правителем.

Но передать власть было просто некому. Сын умер, благо, успел оставить наследника. Только принц Джеремиан не давал особого повода для гордости. Скорее, наоборот. Изможденный император мечтал уйти на покой, но мужественно держался на троне, зная, что с его уходом все станет только хуже.

Нельзя было смахнуть Виктора, как надоедливую муху. И допускать самоуправства тоже нельзя, иначе каждый будет считать себя судьей.

«Пожалуй, стоит посмотреть, что гласит закон на эту тему», — подумал Тагир.

*****

Ахасо и оба старших Коннора нетерпеливо ждали возле входа в здание совета. Ким, де Зирт и лорд Райвен вышли одновременно, не переговариваясь. Совещание прошло скверно. Отвратительно. Говорить с кучей бестолковых, перепуганных лордов было не о чем. А император, похоже, был рад как можно раньше избавиться от необходимости выслушивать весь этот бред.

— Ну что? — нетерпеливо спросила Нора.

— Пока ничего, — уныло ответил магистр, — Совет не принимает окончательного решения.

Эдвард витиевато выругался на альварском. И на нем же спросил у де Зирта:

— Я правильно понимаю, что под окончательным решением этих золотоносных говорунов ты подразумеваешь рекомендацию приговорить к смертной казни?

— Да, друг мой.

Нора вцепилась в руку мужа.

Пока альвы беседовали, Ким аккуратно подцепил лорда Райвена под локоть и отвел в сторону.

— Ты хорошо выступил, — похвалил он совершенно разбитого и растерянного Гаральда.

— Не время для сарказма, патриарх.

— Это не сарказм. Просто ты говорил не с теми людьми. Они боятся Виктора. Народ его любит, а эти… ты сам понимаешь причины их страха.

— В том-то и дело, что я все понимаю, а сделать ничего не могу. Мое слово на совете ничего не решает.

— Рано опускать руки. Совет — не единственная инстанция. К слову, Гаральд… уж прости, я без титулов, мне дозволено.

— Конечно, патриарх.

— Так вот. Я искренне сожалею, что недооценил тебя. Мне говорили, что ты умный мальчик, а я думал, что это обыкновенная родственная гордость. Сегодня я увидел, насколько был не прав.

— Я привык.

— Не надо. Не привыкай. Иначе однажды сам в это поверишь. Ты умнее, чем все твои… коллеги вместе взятые. Чаще приезжай в общину, не забывай, что ты наполовину друид.

— И не имею ни капли друидских способностей. Ведь поэтому меня отдали в человеческую семью, — криво ухмыльнулся Гаральд.

— Это не повод забывать родственников. Ты должен понять, нам тяжело принимать подобные решения, но именно человеческая семья помогла тебе развить свои таланты в полной мере. Ты получил хорошее образование, ты делаешь головокружительные успехи.

— И теперь обо мне вспомнили? Выпью сегодня за это.

— Я понимаю причину твоей… обиды. Но сейчас нам нужно объединиться. И надеяться, что мы сможем что-нибудь придумать, чтобы спасти твоего друга. Хотя бы от эшафота.

*****

Триединая Империя, Джалан

Район Фирих, департамент финансов

Гаральд Райвен уже двадцать минут стоял в коридоре и гипнотизировал телефон. Впервые за все время дружбы с Виктором понял, каково ему с таким характером: когда приходится подолгу терзаться сомнениями и взвешивать малоприятные решения с позиции «а не пойти ли самым прямым и коротким путем». Сейчас коротко и прямо его могли послать до самой Каменной пустоши с полным на то правом.

Гаральд позволил себе помучиться еще немного, а затем набрал номер.

— Привет, предатель, — мурлыкнул знакомый голос с хищными интонациями. — Текстовая шлюха на проводе.

— Всегда преклонялся перед твоим умением помнить цитаты дословно, — Гаральд мысленно выдохнул. Если ответила, значит, не все потеряно.

— Прогиб засчитан, что тебе нужно?

— Сразу к делу, без предварительных ласк?

— Ты в них не силен.

— За пару лет многое могло измениться.

— За твоими переменами, что карьерными, что размерными, мы наблюдаем всей страной, — съязвила девушка.

— Я рад, что хотя бы ты не стала плюшевой и забывчивой. Надо встретиться.

— С какой целью, милый?

— С высшей, драгоценная.

Повисла пауза. И это был хороший знак, она думает.

— Через час, ресторан «Донжон», там подают дивную пасту с белыми трюфелями.

— Ради встречи с тобой я согласен даже на это, — заверил Гаральд.

— До встречи, милый.

Связь разъединилась.

Гаральду стоило больших усилий не высказать вслух все, что он думал о заявленных условиях. Забронировать столик в самом дорогом ресторане столицы можно было разве что за месяц. И, даже если совершить чудо, идти придется в парадном мундире — таковы были непреложные правила для посетителей из высшего сословия. Благо, этот пыточный ужас после совещания висит в шкафу, переодеться — пять минут. Но провести в нем еще пару часов? Короче, она просто издевалась. В сущности, имела право.

Триединая Империя, Джалан

Район Хеске, редакция журнала «Дива»

Лория Алиссандра Маоджаджа была родом из Халахи, небольшого полуострова на юго-западе. Де-юре земля принадлежала Империи, де-факто ее жители считали себя отдельной нацией и с завидной регулярностью требовали независимости от имперской диктатуры, а в идеале — полной сепарации с превращением полуострова в остров. Свою обособленность халахинцы подчеркивали с маниакальным упорством: носили экзотическую одежду, брили волосы на висках и затылке или укладывали в умопомрачительные прически. К этому добавлялись замысловатые татуировки, часто декорирующие половину тела, а то и все — с головы до ног.

Халахинцы редко заключали браки с «материковыми», но Лори родилась как раз в такой смешанной семье. Поэтому внешностью обладала характерной, фамилию носила по меркам империи непроизносимую, однако полжизни прожила в столице, блестяще окончила Академию Искусств и в свои двадцать шесть уже была звездой гламурного глянца.

Сейчас, собираясь на совершенно спонтанную встречу, она мельком оценила себя в большом зеркале: все та же хрупкая женственная фигура, которую подчеркивало глубокое декольте и разрез от бедра. Роскошные дизайнерские туфли от местной феи обувного эксклюзива и оригинальная сумочка из последней коллекции. Морщинок не появилось, дополнительных килограммов тоже. В общем, этому скоту не к чему будет прицепиться. Ах да, духи подновить.