Алексей Поляринов - Центр тяжести

Теперь он мой начальник, и моя работа – осаживать его, держать в рамках реальности.

Это ужасно утомительно.

Вот, например, на днях какая-то совсем упоротая история. В сети ходит видеоинтервью Боткина, где он в самом конце случайно платком стирает свою знаменитую родинку со щеки. Нелепость, конечно, но боже-мой, как все возбудились – сколько конспирологии сразу. Ей-богу, люди словно никогда не слышали о графических редакторах и вирусных видео. И Грек, естественно, повелся – ему ведь так скучно писать «обычные» новости и делать «обычные» спецпроекты. И вот – что он сделал? Откопал где-то мужика, который, блин, на голубом глазу утверждает, что он – двойник Боткина и что двойников у президента не меньше трех. Но самое упоротое в другом – этот сумасшедший заявляет, что никакого Боткина уже нет. То есть он есть, но никто не знает, где он.

Президент. Сбежал. Из страны.

И получается, что страной вот уже целый год управляет, эмм, – теневое правительство? Кардинал Ришелье? Колесо решений?

Надо маме рассказать, вот порадуется – жизнь, кажется, опять подражает ее сказкам. На этот раз – даже без помощи гиперреалистов.

История (опять же, со слов «двойника») такая упоротая, что хоть каждое слово кавычками выделяй: президент Боткин действительно был, но полтора года назад он пережил инсульт и стал почти бесполезен, больше не мог выступать – левая часть лица у него не двигалась, левый глаз не открывался, а уголок рта не поднимался при улыбке. В таком беспомощном виде показаться народу он не мог. Ему нашли двойника. Затем – еще одного. Двойников было несколько, их постоянно меняли, зачем – неясно.

Но самое прекрасное даже не в этом, а в том, как настоящий Боткин исчез. Он стал подозрителен и недоверчив, часто даже отказывался есть, боялся, что отравят. Свои же. Его пугало собственное бессилие. И, говорят, что новый виток репрессий – как раз результат его нарастающей паранойи, попытка как-то закрепиться в реальности, любой ценой пустить в нее корни. Он все еще надеялся победить свое тело и каждый день занимался с физиотерапевтом. И в прошлом году, зимой отправился в Китай, в какую-то сверхдорогую клинику то ли в Гонконге, то ли в Шанхае, к одному из лучших физиотерапевтов Азии, доктору Ву. Два дня он занимался на тренажерах, ходил на массаж и принимал солевые ванны, устраивал прогулки по горам с личной охраной. Был бодр и доволен собой.

А потом исчез. То есть – буквально. Опять же, как утверждает «двойник», однажды утром Боткин просто не вышел из своего номера. Когда охрана ворвалась внутрь, номер был пуст, балконная дверь открыта настежь. Боткин – в лучших традициях старых фильмов про затворников-беглецов – снял шторы с окон, связал их вместе, привязал к кованым прутьям балкона и спустился вниз с третьего этажа.

Неделю вся президентская рать искала шефа в близлежащих городах и селах. Но он оказался умнее. И хитрее. Говорят, из номера он сбежал не с пустыми руками: исчез его лыжный костюм, палки для скандинавской ходьбы и походный рюкзак с какой-то нехилой суммой денег. Есть версия, что он ушел в монастырь, возможно, даже перешел границу с Тибетом.

А дальше – опять же, если верить «двойнику» – началась тихая, подковерная грызня между опричниками, борьба за опустевший трон. Кто победил в итоге – неясно, но было решено замять историю с исчезновением Боткина: все оставили как есть, ему просто нашли двойника; чучело, которое теперь время от времени достают из чулана, отряхивают от пыли и выставляют напоказ, чтобы народу было кого любить и почитать.

Мы с Греком сегодня поссорились на этой почве – не помню даже, когда я так орал на него в последний раз. Он собирается «разрабатывать» это дело и далее опубликовать материал о «двойнике» и «сбежавшем президенте». Я пригрозил, что уйду из «Осмоса», если эти желтушные бредни появятся на сайте издания. Нет, ну в самом деле – что за фигня? Может, тогда еще и про летающие тарелки начнем, блин, писать?

У нас была очень неприятная беседа – он прямо на планерке стал хвастаться тем, какую шумиху поднимет статья о «двойниках».

– Ах, значит, шумиха – вот что тебя теперь волнует, – сказал я. – Мы теперь за сенсациями охотимся, стало быть.

Грек как-то странно на меня посмотрел, дернул головой, словно убрал с глаз несуществующую челку.

– А что плохого в сенсациях? Сенсации – это хорошо, они привлекают аудиторию и увеличивают конверсию на сайте, – сказал он и как-то натянуто улыбнулся. Было странно слышать от него такое, раньше он всегда неохотно говорил о доходах-расходах; когда я приходил к нему обсудить новый контракт с рекламодателями, он вечно ворчал: мол, наша цель – рассказывать истории, и если они будут хорошие, то будет и результат. Плохие, желтые истории тоже дают результат, говорил он, но лишь на короткой дистанции – на длинной желтизна убивает любой журналистский проект.

– Помнится, когда мы только открылись, один из нас – и это был не я! – сказал, что слепая погоня за трафиком и цифрами – первый шаг к деградации СМИ.

Грек стыдливо опустил голову, разглядывал грязные шнурки на своих кедах.

– Мы открывались в другой стране, Петро.

Мне следовало обратить внимание на эту реплику, но я был слишком зол и ничего не заметил. Я повернулся к Оле:

– Оль, ради бога, поговори с ним, я больше не могу.

Оля массировала переносицу. Она у нас главный судья и миротворец, вечно улаживает спорные вопросы.

– Петя прав, – сказала она, и я с облегчением выдохнул. – Если у тебя нет подтверждения хотя бы двух источников, ты не имеешь права публиковать подобное. Это вопрос репутации.

Грек затравленно смотрел на нее – как школьник, который знает, что учителя неправы, но не может это доказать.

– Вы все еще не понимаете, да?

[5 августа 20ХХ]

На нас давят. Сначала через инвесторов давили, теперь – напрямую. Постоянно к материалам придираются, хотя к чему тут придерешься? Эзоповым языком мы овладели в совершенстве, за текстами статей следим внимательно, и если и показываем кому-то средний палец, то всегда старательно маскируем его под указательный.

Стараюсь не впадать в безумие, но мне и самому уже кажется, что взялись за нас как раз после того, как Грек начал копать эту историю с «двойниками». Он даже отправился в Гонконг, где попытался найти тот самый пансионат, в котором, если верить «двойнику», Боткин боролся с последствиями инсульта и из которого, собственно, сбежал.

Мы с Олей не возражали – мы понимали: у Грека очередной период «вселенской тоски», – когда с ним такое случается, он начинает творить всякие глупости: выдумывает себе новые проекты, вляпывается в неприятные истории или же отправляется на край света, где лезет под пули ради красивого кадра, – в общем, все что угодно, лишь бы «не сдохнуть от скуки». Вот и сейчас то же самое, все бросил на нас и уехал в Гонконг, расследовать долбаное «дело о двойниках».