Сэмюэль Дилэни - Нова. Да, и Гоморра

— Ты просишь меня, дьявола в серебристых портках, забрать тебя отсюда?

Она нахмурилась:

— Вернись и поговори с Роджером.

— Накануне войны встречаются военачальники противоборствующих армий. Говорят, что война будет всем только во вред. Однако вся вселенная знает, что они будут воевать.

Она глянула вопросительно.

— Это цитата.

— Пойди поговори с Роджером.

Я встал и пошел обратно к костру. Минут через пять меня окликнули:

— Блэки!

Я остановился у дуба, обхватившего мощными корнями валун. В таких местах большим деревьям не за что удержаться, и они рано или поздно падают.

— Я видел, как ты ушел в эту сторону.

— Роджер, — сказал я, — на Ядозубе все не так здорово, как хотелось бы.

Он пошел рядом со мной.

— Ты не можешь сделать так, чтобы сюда не тянули линию? — Он покрутил перстень на покрытом шрамами пальце.

— В законе сказано, что такому-то числу людей полагается столько-то энергии. Послушай… Ну протянем мы линию. Обязательно ли вам ею пользоваться? Не понимаю, почему это так вас пугает.

— Не понимаешь?

— Я говорил, что сочувствую…

Он сунул руки в карманы. Под деревьями было темно, и, хотя сквозь листья проникал свет, я не видел его выражения.

Его тон меня удивил.

— Ты не понимаешь, что тут происходит, да? Фидесса сказала, не понимаешь. — В голосе его слышалась усталость. — Я думал, ты… — Тут ход его мысли переменил направление. — Эти ваши линии… Знаешь, что удерживает здесь наших ребят? Я не знаю. Зато знаю, что они привязаны к этому месту не так крепко, как ты думаешь.

— Фидесса говорила, они отсюда уходят.

— Я никого не держу против воли. И Сэм не держал. В этом была его сила, и моя. Их свобода была нашей силой. Вы протянете сюда ваши линии, и, будь спокоен, ими станут пользоваться. Может, не сразу. Но станут. Если человека долго бить, он в конце концов сломается.

За деревьями я видел яму для барбекю.

— Может быть, ты просто с этим смиришься.

Он покачал головой. Лицо было совсем скрыто в тени.

— Мне-то что. У меня это было недолго, так что и потерять будет не жалко. Но нет.

— Роджер, ты ничего не теряешь. Ну проведут сюда линии — да наплюй на них, и все.

— Я говорю о силе. О моей силе.

— Не понял?

— Они видят, что происходит. — Он повел рукой, как бы обнимая всех ангелов Небесной обители. — Знают, что идет борьба. И я в ней проиграю. Было бы лучше, попробуй я действовать, как Сэм? Он бы попытался проломить тебе башку. Потом атаковал бы ваш серебряный драндулет с воздуха. Вероятно, угодил бы в кутузку, и мы вместе с ним.

— Да.

— Ты когда-нибудь терял что-нибудь для тебя дорогое, Блэки? Настолько дорогое, что невозможно даже говорить, как оно тебе дорого? Этого не стало. Ты провожал его взглядом. И вот его нет.

— Да.

— Да? Что это было?

— Моя жена.

— Она ушла к другому?

— Сгорела на оголенном кабеле. Это было в Тибете, мы работали ночью. И я все видел. И ее не стало.

— Знаешь, — сказал Роджер, помолчав, — мы с тобой во многом похожи. — Он опустил голову. — Я думаю, каково это будет… потерять Фидессу…

— Почему ты говоришь это именно мне?

Он пожал широкими плечами.

— Бывает, женщина ведет себя так, что чувствуешь… Сэм знал. Но это глупо, да? Ты думаешь, это глупо, Блэки?

Зашуршали листья, послышались чьи-то шаги. Мы обернулись.

— Фидесса?.. — спросил Роджер.

Она остановилась в полумраке. Я догадывался, что она не ожидала нас здесь увидеть.

Роджер глянул на меня. Потом на нее.

— Что это вы там делали вдвоем?

— Просто сидели, — ответила она, прежде чем я успел открыть рот.

Еще мгновение мы стояли молча. Было уже совсем темно. Под нами лежала Обитель. Потом Роджер резко повернулся, раздвинул ветки и зашагал к поляне. Я пошел за ним.

Поросенка уже разделали. Бо́льшую часть окорока срезали. Однако Роджер схватил кость и повернулся ко мне:

— Эй, Блэки, ты пришел сюда веселиться! — Его покрытое шрамами лицо исказилось хохотом. — Давай, Блэки, веселись! — Он швырнул горячую кость мне в руки; она обожгла мне ладони.

Роджер обнял кого-то за плечи и начал протискиваться между пирующими. Кто-то сунул мне банку пива. Кость, которую я уронил на бурые сосновые иглы, скоро почернела под подошвами ангелов.

Поесть я себе все-таки добыл. Достал еще выпить. А потом еще.

Помню, как стоял на верхней террасе Обители, опершись на остатки перил. Сью сидела у пруда. Возле нее сутулился Дэнни; плечи его блестели, словно он только что отошел от горна.

Голос за моей спиной:

— Полетаем? Сшибем луну с неба? Я вижу три звезды! Кто их погасит? — Роджер, расставив ноги, балансировал на стойке для птероциклов и грозил небу кулаком. — Я буду летать! Пока моя метла не проткнет в небе дырку! Бог, слышишь меня? Мы идем к тебе в гости! Мы забьем тебя метлами до смерти и будем швырять вниз метеоры…

Вокруг него орали ангелы. Затарахтел птероцикл. Потом еще два.

Первая метла сорвалась с бетона, Роджер отскочил в сторону. Остальные расступились. Метла метнулась над террасой, провалилась за кромку леса и вдруг взмыла над ветвями деревьев, расправляя темные крылья.

— Полетишь со мной вместе?

Я хотел было пожать плечами, но его рука остановила мое движение.

— Там есть боги, на которых стоит взглянуть. Посмотришь со мной?

Кроме пива, они все еще и закидывались таблетками.

— Боги — это низкое содержание сахара в крови, — сказал я. — Святой Августин, индейский пейотль [29] … индейский пейотль … — Пейотль (пейот) — туземное название галлюциногенного кактуса лофофора Уильямса, содержащего мескалин. Индейцы Мексики и юга США почитали пейотль как божество и употребляли при различных обрядах. … Ты знаешь, как это действует…

Он повернул свою ладонь так, что ее тыльная сторона уперлась мне в шею.

— Летим!

Дерни он руку на себя, перстень прихватил бы дюйм моей яремной вены.

С площадки сорвались еще три метлы.

— Ладно, почему бы нет?

Он уселся на свой птероцикл. Я взгромоздился за его спиной. Заскрежетал бетон. Мы сорвались с краю, и опять внутри у меня все упало. Ветки цепляли нас, ветки проносились мимо.

Вот мы уже над Обителью.

Вот мы уже над горой, которая выше Обители.

Ветер запрокинул мою голову; я смотрел в ночь. Ангелы проносились над нами.

— Слышь, Блэки! — проревел Роджер, полуобернувшись ко мне. — Ты когда-нибудь шоркал?

— Нет! — твердо сказал я.

Роджер кивком показал, куда смотреть.

В сотне ярдов впереди и выше, прямо над сияющей луной какой-то ангел расправил крылья, развернулся лицом вниз, и вдруг локти его резко сошлись: разом крутанув обе рукоятки газа, он отключил обе турбины.

И его метла камнем полетела вниз, в темноту ночи.

Ниже.