Сэмюэль Дилэни - Нова. Да, и Гоморра

Двое рыбаков из городка сидели бок о бок на перевернутом корыте и играли на гитарах. Пение, пронзительное и ритмичное, раздирало уши, даже несмотря на то, что от певцов меня отделяла полоса бледного песка. Танцевала старуха, на шее у нее тряслось ожерелье из акульих зубов. Еще какие-то люди сидели на перевернутой лодке и ели.

С краю костра стояла сковородка двух футов в диаметре, и на ней пузырилось масло вокруг бледно-розовых островков — креветок. Одна женщина выкладывала их на сковородку, другая снимала.

— Тио Кэл!

— Смотри, Тио Кэл тут!

— Эй, что вы двое тут делаете? Вам не пора спать? — спросил я.

— Папа Жоан нам разрешил! Он тоже скоро придет.

Я посмотрел на Ариэль:

— Почему они все тут собрались?

— Потому что завтра на рассвете будут прокладывать кабель.

Кто-то бежал к нам по пляжу, размахивая бутылками, зажатыми в обеих руках.

— Они не хотели тебе говорить про этот праздник. Думали, это может ущемить твою гордость.

— Мою… что?

— Если ты узнаешь, что они так празднуют дело, которое тебе не удалось…

— Но…

— …и при этом ты еще покалечился. Они не хотели, чтобы ты грустил. Но Торк хочет тебя видеть. Я сказала, что ты не будешь грустить. И потому пошла и привела тебя сюда, вниз.

— Ну… спасибо.

— Тио Кэл?

Но на этот раз голос был низкий, совсем не детский.

Он сидел на бревне чуть поодаль от огня и ел печеный батат. Отблески огня играли на смуглых скулах, на мокрых черных волосах. Он встал, подошел ко мне и протянул руку. Я протянул свою, и мы схлопнулись ладонями.

— Хорошо. — Он улыбался. — Ариэль сказала, что ты придешь. Завтра я прокладываю электрический кабель по дну Шрама.

Его руки обтягивала блестящая чешуйчатая униформа. Он был очень сильный. И, даже стоя неподвижно, он двигался. Это было видно по игре света на ткани.

— Я… — Он умолк; мне представился робеющий и счастливый танцор. — Я хотел с тобой поговорить про кабель.

Мне представился орел; мне представилась акула.

— И про… аварию. Если ты не против.

— Конечно, — ответил я. — Если я могу рассказать что-нибудь полезное.

— Видишь, Торк, — сказала Ариэль. — Я тебе говорила, он не откажется.

Я слышал, как изменился ритм его дыхания.

— Тебе в самом деле не неприятно говорить об этом?

Я мотнул головой и догадался кое о чем. Это голос мальчика, притворяющегося взрослым. Торку не больше девятнадцати лет.

— Мы скоро идем ловить рыбу, — сказал он. — Пойдешь с нами?

— Если не помешаю.

Женщина у ящика с креветками передала бутылку одному из гитаристов, потом бутылка перешла к Ариэль, ко мне и к Торку. (Спиртное гнали в пещере, в семи милях от берега, и это был почти ром. У меня слишком сильно натянута кожа с левой стороны рта, и потому мне трудно пить залпом, как пьют настоящие мужчины. «Ром» потек у меня по подбородку.) Торк выпил, вытер рот, передал бутылку дальше и положил руку мне на плечо:

— Пойдем к воде.

Мы пошли прочь от костра. Кое-кто из рыбаков пялился нам в спину. Несколько амфибий взглянули и отвели глаза.

— А что, вся молодежь в деревне зовет тебя «дядя Кэл»?

— Нет, только мои крестники. Мы с их отцом дружим с тех пор, когда я еще был… ну, моложе тебя.

— А. Я думал, это прозвище. Потому и назвал тебя так.

Мы дошли до мокрой полосы песка, на которой играли оранжевые отсветы. Разбитая спасательная шлюпка качалась в лунном свете. Торк присел на бортик. Я устроился рядом. Вода плескалась, доходя нам до колен.

— А что, другого места, чтобы проложить кабель, не нашлось? — спросил я. — Кроме как по дну Шрама?

— Я хотел спросить, что ты думаешь обо всей этой затее. Но я уже понял. — Торк пожал плечами и похлопал одной ладонью о другую. — Все проекты по эту сторону залива разрослись и жрут электричество со страшной силой. Старые линии перегружены. В июле прошлого года в Кайине, в мезопелагической зоне случились перебои с питанием. Вся подводная деревня два дня сидела без света; двое людей-амфибий умерли из-за переохлаждения в холодных течениях, идущих из глубин. Если проложить кабель выше, мы рискуем помешать не только деревенским рыбакам, но и собственным рыболовным операциям.

Я кивнул.

— Кэл, что случилось с тобой в Шраме?

Решительный и испуганный Торк. Теперь я припомнил — не катастрофу, а ночь накануне, когда мерил шагами пляж и у меня крутило живот от страха и предвкушения. Индейцы в тех местах, где гонят местный ром, до сих пор используют вместо письменности узлы на пальмовом волокне. Если бы в ту ночь кто-нибудь взглянул на мои кишки или сегодня — на кишки Торка, он мог бы прочесть по ним наше будущее.

Мать Жоана владела узелковым письмом, а вот он сам и его сестры так и не удосужились научиться. Они хотели быть современными, но по молодости принимали за современность новое невежество, которому недостает и современных знаний.

— В детстве мы подначивали друг друга пройти по доскам паромного причала. Солнце палило, и доски качались на волнах, а когда паром стоял тут же, можно было убиться, если провалиться между ним и пристанью. — Он покачал головой. — Мальчишки в этом возрасте чокнутые. Мне тогда было лет восемь-девять, и я еще не стал водяным.

— Где это было?

Торк поднял голову:

— А. В Маниле. Я с Филиппин.

Море лизало нам колени, и планшир уходил под воду от нашей тяжести.

— Что случилось в Шраме?

— Там у основания вулканический разлом.

— Знаю.

— И море в том месте сверхчувствительное. Ему слова поперек не скажи. Случился обвал. Кабель лопнул. Искры были такие горячие и такие яркие, что в пятидесяти футах над нами, на поверхности, море кипело.

— А почему случился обвал?

Я пожал плечами:

— Может, просто неудачное совпадение. Там все время бывают обвалы. Может, шум от машин, хотя мы их хорошо звукоизолировали. Может, наведенные токи от других кабелей, поменьше. А может, просто кто-нибудь случайно выбил ногой камешек, на котором все держалось.

Перепончатая рука сжалась в кулак, ударила в ладонь другой и бессильно повисла.

— Кэл! — позвал кто-то.

Я поднял голову. Жоан, в закатанных до колен штанах — рубашку развевал морской ветер, — стоял в кружевной полосе белой пены. Торк тоже посмотрел туда. Ветер приподнял его волосы с шеи; на пляже ревел костер.

— Сейчас будут ловить большую рыбу! — крикнул Жоан.

Люди уже сталкивали лодки в воду. Торк хлопнул меня по плечу:

— Пойдем, Кэл. Сейчас время охоты.

Мы пошли вброд к берегу.

Как только я выбрался на песок, Жоан перехватил меня:

— Кэл, ты со мной в лодке!

Кто-то подошел с едко пахнущими, шипящими подводными факелами. Мы двинулись по воде к лодкам. Море лизало их борта.

Жоан впрыгнул в лодку и взялся за весла. Вокруг нас зеленые люди-амфибии входили в море, отталкивались и исчезали в воде.