Аркадия Мартин - Память, что зовется империей [litres]
- Название:Память, что зовется империей [litres]
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Литагент 1 редакция (13)
- Год:2021
- Город:Москва
- ISBN:978-5-04-117943-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Аркадия Мартин - Память, что зовется империей [litres] краткое содержание
Память, что зовется империей [litres] - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
– Ты делаешь из нас наживку , – говорит Декакель Ончу. – Стычка между Тейкскалааном и этими пришельцами случится прямо у нас по соседству…
– Не наживку , – отвечает Дарц Тарац. – Я делаю из нас то, что империи, которая постоянно угрожает нас поглотить, ценнее сохранить в нынешнем виде. Стычка случится не здесь : флот пройдет через наши Врата Анхамемата и все остальные врата, где видели те корабли, туда, откуда являются инопланетяне.
Ончу воображает себе образ мышления Тараца: должно быть, он видит в Тейкскалаане волну, что-то такое, что нахлынет и отступит, оставив океан прежним. Однажды она видела океан. Видела, что делает прилив с береговой линией.
Тарац же думает не о волнах. Он думает о тяжести: о том, что он изо всех сил давит на весы галактики, сдвигая равновесие всего чуть-чуть. Не более, чем сдвинет один человек, который отправится в Тейкскалаан и полюбит его всем сердцем и разумом, и соблазнит так же, как соблазнился сам: и тем самым приведет к гибели.
– Чего ты хочешь? – спрашивает Ончу в тишине своей капсулы.
– Конца, – говорит Дарц Тарац, уже немало постаревший, пока без конца налегал на весы. – Конца империй. Чтобы неостановимая сила столкнулась с несдвигаемым объектом и сломалась.
Ончу шипит сквозь зубы.
Глава 17
Патриций третьего класса Одиннадцать Ель скоропостижно скончался после болезни.
Патриций третьего класса Одиннадцать Ель, отважно служивший империи в Двадцать Шестом легионе под командованием яотлека Один Молния, умер вчера после быстротекущей болезни, сообщает его ближайший генетический родственник – сорокапроцентный клон Один Ель, к которому наш репортер обратился за комментарием на место его службы в Северо-Восточном отделе Центрального транспортного ведомства. «Смерть моего генетического предка застала всех врасплох, – сказал Один Ель, – и теперь я пройду множество анализов, чтобы определить, не ношу ли и я генетические маркеры, ведущие к инфаркту…»
Газета «Трибуна», некрологи, 252.3.11-6ПНа подходе к нашему сектору замечены тейкскалаанские суда – запрашиваем приказ – перехват невозможен из-за их высокого числа – на марше как минимум легион…
Сообщение, полученное Декакель Ончу в должности номинальной главы обороны станции Лсел, от пилота Камчата Гитема, 252.3.11-6П (по тейкскалаанскому летоисчислению)Очнулась Махит в тусклом свете, в зудящем уюте от грубой ткани под руками и щекой, и с самой страшной головной болью в ее жизни. Рот как будто превратился в грязную пустыню – не сглотнуть от сухости, гадкий привкус. Горло саднило от крика, а левая рука глухо ныла – почти так же, как после случая с ядовитым цветком, – и она не мертва , и все еще мыслит полными предложениями.
Пока что неплохо.
«Искандр?» – с опаской спросила она.
<���Здравствуй, Махит>, – сказал Искандр устало. В основном голос принадлежал другому Искандру – послу Агавну: постарше, погрубее, чем у Искандра, которого она знала и потеряла.
В основном, но не до конца. Ее Искандр как будто все еще существовал где-то в промежутках и трещинах – пропал хранивший его имаго-аппарат, но сам он все же не слабее ее присутствовал в фантазиях воспоминаний и образов после удаления аппарата. Они вместе населяли одну нервную архитектуру и эндокринную систему чуть больше трех месяцев. Маловато для интеграции – иначе не пришлось бы его заменять, – но она еще чувствовала его, помнила его версии воспоминаний Искандра: на пятнадцать лет свежее, с другими интонациями.
Теперь это ее воспоминания. От мысли о них мутило, из-за удвоенной памяти кружилась голова – вот почему, решила она, добавка второй версии того же имаго, даже записанной позже, не самая лучшая идея и почему этого никогда не делали.
«Здравствуй, Искандр», – сумела подумать она, перебарывая тошноту. Уголки рта растянулись в широкую улыбку – его улыбку, – и она укорила его, мягко (им придется столько всего начинать заново , и, зар-раза, как же она скучала по собственному имаго):
– Проваливай из моей нервной системы.
<���Я тоже по нему скучаю, – сказал Искандр. – Кто же не скучает по своим двадцати шести?>
«Это все-таки не одно и то же», – подумала Махит.
<���Нет. Видимо, нет>.
Махит вздохнула, и горлу стало больно даже от вздоха. Похоже, кричала она громко. «Знаю, – подумала она. – Теперь мы есть друг у друга. Вся наша линия: первый и второй послы в Тейкскалаане».
<���А ты устроила еще больше неприятностей, чем даже я, – сказал Искандр. Она чувствовала, как он перебирает последнюю неделю ее жизни, словно пролистывает инфокарты. – Впечатлен, впечатлен>.
«Ничего бы не случилось, не завари ты кашу первым, – сказала она. – А теперь мне нужна твоя помощь. И нужно… понять, кем мы будем. У нас разные приоритеты…»
Проблеск, эмоциональный шип в солнечном сплетении от того, как она себя чувствовала во время разговора с императором.
<���Так ли?>
«Разные, – повторила она. – И держись подальше от моей нервной системы, я ведь уже сказала. Ты умер. Ты мой имаго, моя живая память, и мы – лселский посол…»
<���Ты мне нравишься, – сказал Искандр. – Всегда нравилась>.
Где-то в расщелинах замерцала версия, которую она знала. И все-таки чувствовала Махит себя так, будто в нее кто-то влез, будто она отяжелела от незнакомого ментального веса кого-то другого , кого-то еще живее ее, повидавшего больше, знавшего Тейкскалаан лучше, – беспомощно и внезапно она подумала о том, как себя почувствует девяностопроцентный клон, если в его десятилетнюю голову разом втиснется весь Шесть Путь, и ощутила сочувственную боль.
Чувства Искандра – как тяжелого веса, так и ярких лохмотьев – отступили. Возможно, так они извинялись.
Махит набралась смелости, приготовилась к неизбежным физическим последствиям и открыла глаза. Со светом тут же всплеснулась головная боль, как она и ожидала, но ее не стошнило, не охватила очередная судорога, не пошли тут же визуальные искажения. Могло быть и хуже.
Она лежала на бирюзовом диване – прямо как тот, что стоял у Пять Портик в гостиной. Ткань под щекой оказалась обивкой. Может, у Пять Портик есть целый гарнитур из бирюзовой мебели. Может, купила все вместе на распродаже. В последний раз Махит просыпалась после операции на мозге в медцентре Лсела, в стерильной и уютной серебряно-серой палате. Теперь же все было… иначе.
<���Весьма>, – сказал Искандр саркастично. Махит усмехнулась – и уже вот это было больно .
Осторожно, с таким ощущением, будто все ее тело иссушило в вакууме, она села. В поле зрения не было ни Пять Портик, ни Три Саргасс, ни Двенадцать Азалии. Так что она не стала торопиться перед тошнотворным процессом сползания с дивана и пути к единственной двери на виду. Ребра стянуло, когда она попыталась вздохнуть полной грудью, – а, это же спортивный бандаж, все еще вокруг ложных ребер, как и до начала операции.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: