Томас Леннон - Ронан Бойл и Мост загадок [litres]

Язык у меня слишком болел, чтобы кричать, а во рту чувствовался привкус крови. Раньше со мной никогда не случалось ничего подобного. Я плохо помню, как выбрался из галереи Дули, но несся, должно быть, очень быстро. Следующее воспоминание: стою в магазине, прислонившись носом и языком к морозилке с батончиками Cadbury. Еще и зонт потерял по пути.

Час спустя я уже сидел в поезде, отходящем от Хьюстона, все еще дрожа и держась за нос, на котором теперь виднелись следы маленьких зубов. Съел шесть замороженных батончиков, которые менеджер заставил меня купить после того, как я измазал их раненым носом и языком. Они были очень вкусные и помогли мне хоть немного прийти в себя.

Уверен, что Дули хотел навсегда испугать меня, но в глубине души я знал, что, когда в следующий раз наши дорожки сойдутся… буду готов ко всему.

Да и зонт не мешало бы вернуть – он мне очень нравился.

В казармы я прибыл только ближе к вечеру и смог правильно спеть песню Коллинз-хаус далеко не с первой попытки. Язык у меня дрожал, и сложная часть в середине все не поддавалась. С трудом поднявшись по лестнице, рассказал Лог обо всем, что случилось. На этот раз – впервые – она даже не хихикала. Видя, что я глубоко расстроен, Макдугалл спела мне красивую песню на языке животных, правда, я ни слова не разобрал.

Мне немного неловко говорить, но в итоге я уснул прямо на руках у Лог и так крепко не спал уже несколько месяцев. Как только проснулся, она тихонько хихикала в своей обычной сумасшедшей манере. Но в тот момент мне показалось это даже милым.

На закате, когда я уже был готов надеть униформу, ожил интерком.

– Бойл! Явиться к капитану де Валере, она у крытых гаражей, – раздалось ржание сержанта О’Брайен, сегодня, судя по всему, лошади…

Аккуратно надев и расправив любимый берет, я поспешил к гаражу, который был в восьми минутах ходьбы, в другом конце дома.

Когда прибежал, обливаясь потом, Шиобан де Валера чесала за шеей ирландского волкодава, такого огромного, что сначала я принял его за пони.

– Это Лили, – сказала она, кивком показывая на собаку. – Лили, это новый кадет, Ронан Бойл. Скажи «привет».

Я ждал, когда собака что-нибудь ответит, пока не сообразил, что капитан хочет, дабы поздоровался именно я.

– Она не умеет говорить. Она же просто собака, – наконец произнесла Шиобан де Валера.

– Ага, ну да, – запинаясь, проговорил я. – Рад познакомиться, Лили. Ронан Бойл. – Я протянул руку, и она положила на нее свою огромную лапу, почти пригнув мою руку к земле.

– Ну а теперь в отель «Мэлтон», Бойл. И быстро! Там произошло ограбление, – сказала де Валера, бросая мне связку ключей. Я тупо уставился на них – одно из моих самых ценных качеств.

– Но, капитан, я ведь не умею водить, – запротестовал я, – и никогда не умел. У меня и прав-то нет. Я бы и за год их не получил, даже если бы захотел.

– Тогда тебе лучше не съезжать с дороги, – сострила она, залезая на заднее сиденье джипа. – Долгие годы меня возил Пэт Финч, но последняя психологическая оценка присвоила ему первый класс: СЗЧВ – Слишком Злой, Чтобы Водить, даже для Ирландии. Ты можешь себе это представить, Бойл?

– Финч? Слишком злой? Охотно верю.

– Ты никогда не заставишь меня водить на этом острове, Бойл! Я еще не сошла с ума. – Она не шутила. С этого момента я стал ее новым водителем, хотя это было с любой точки зрения незаконно.

После нескольких фальстартов, толчков, рывков и веселой поездки задним ходом восемнадцать минут спустя я уже вовсю рулил джипом капитана. Он был камуфляжной расцветки и с теми загадочными номерами, которые я видел еще у замка Клифден. Оказалось, что арфа означает принадлежность машины Специальному отделу, а цифра всегда семь, потому что она приносит удачу, ну и просто потому что ирландцы – до жути суеверный народ.

Мои пальцы вцепились в руль с такой силой, что я потом с трудом их разогнул. Я изо всех сил старался держаться крайнего левого ряда, несколько раз съезжая в кювет и не превышая скорости. Капитан, похоже, моих мучений вообще не замечала, поглощенная каким-то отчетом.

Шиобан де Валера расположилась на заднем сиденье, задрав вверх высокие сапоги, а рядом с ней слева устроилась Лили. Так они обычно и сидели. Я до сих пор не понимаю, почему капитан решила сделать меня своим протеже, но однажды случайно услышал, как она разговаривает обо мне с каким-то офицером, и оказалось, что у меня «очень приятное лицо, но не настолько, чтобы нарушать субординацию».

Когда мы прибыли в очаровательный отель «Мэлтон» в Килларни, двое местных полицейских провели нас в кабинет, где менеджер, некто мистер Догерти – потный рыжий мужчина лет пятидесяти – сидел весь в слезах.

– Все пропало, до последней капли! – рыдал он в насквозь мокрый платок.

– Расскажите с самого начала, – попросила капитан де Валера.

– Пойдемте, сами все увидите, – сказал мистер Догерти, и мы последовали за ним. Он нажал на потайную панель в книжном шкафу и направился в проход, ведущий в глубины отеля.

Когда оказались внизу, я увидел, что мы стоим в самом потрясающем винном погребе из всех, что ожидаешь встретить в этой части страны. Лакированные стеллажи с восхитительной резьбой были сделаны из вишни. Полки поделены по региону происхождения: Рона, долина Луары, Бургундия и так далее. Но самой заметной деталью этого захватывающего храма стало то, что самого вина не было ни одной бутылки.

– Нас обокрали! – заявил мистер Догерти дрожащим голосом. – Всего на сумму около тридцати тысяч евро, может, больше. И никто ничего не слышал. Поэтому мы и заподозрили, что без малого народца не обошлось.

– Пожалуйста, всем оставаться на местах, – скомандовала капитан, подняв шилейлу, чтобы никто не затоптал улики. – Лили, работаем!

Собака рысцой пробежалась по диаметру комнаты, кое-где на мгновение принюхиваясь. Обоняние у этих животных в тридцать тысяч раз сильнее человеческого и может поймать даже самый слабый след. Лили вернулась к капитану, дважды топнула массивной лапой, ворча и крутя головой, указывая направо.

– Что она говорит? – спросил мистер Догерти.

– Она не умеет говорить, – повторила капитан. – Это же просто собака. Но она чует запах одеколона ганконера [27] В фольклоре – фейри, которого называют «ласковым любовником» за навыки обольщения (Прим. ред.) . .

Лили топнула лапой еще раз, очень уверенно, на этот раз дважды коротко гавкнув. – И лепрекона тоже, – добавила капитан. – Мистер Бойл, вы не будете так любезны проверить следы?