Бернар Вербер - Революция муравьев [litres]

Комиссар вернулся домой в подавленном настроении.

Он заперся у себя в кабинете, сел перед монитором. И снова запустил «Эволюцию». Он уже изрядно поднаторел и довольно быстро управлялся с виртуальными цивилизациями. Так, меньше чем за тысячу лет он умудрился довести китайскую цивилизацию до такого уровня развития, что у нее появились автомобили и самолеты. И поскольку у его китайской цивилизации все ладилось, он ее бросил.

– Макъявел, прием!

На экране компьютера высветился глаз, и встроенный голосовой синтезатор изрек через динамики:

– Слышу тебя отлично.

– Опять у меня не ладится с этим лицеем, – начал полицейский.

Он поведал компьютеру о последних событиях, связанных с этим учебным заведением, однако на сей раз Макъявел не стал пичкать его историями осад прошлых времен. Он посоветовал ему наглухо изолировать лицей.

– Отключи им воду, электричество и телефон. Лиши их комфорта – они очень скоро начнут умирать с тоски и будут помышлять лишь о том, как бы улизнуть из этой ловушки.

Черт побери, как же он сам до этого не додумался? Отключить воду, телефон и электричество – это не преступление и даже не проступок. В конце концов, не кто иной, как система народного образования, не мятежники, платит по счетам за пользование информационной сетью, светом в спальных помещениях, кухонными электроплитами и телевизорами, которые у них там работают беспрестанно. Максимилиан лишний раз признал, что сметки Макъявелу не занимать.

– Да у тебя, старина, и впрямь светлая голова.

Объектив встроенной в компьютер цифровой камеры сфокусировался.

– Можешь показать, как выглядит их главарь?

Удивленный такой просьбой, Максимилиан, однако же, показал ему фотографию Жюли Пенсон, опубликованную в местной газете. Макъявел запомнил ее и сравнил с фотографиями в своем архиве.

– Это особа женского пола, верно? Она красивая?

– Это вопрос или утверждение? – изумился полицейский.

– Вопрос.

Максимилиан взглянул на фото и сказал:

– Да, красивая.

Компьютер, похоже, обрабатывал изображение, пытаясь сделать его более четким.

– Значит, вот она какая, красота.

Полицейский заподозрил неладное. В механическом голосе Макъявела не чувствовалось интонаций, и тем не менее Максимилиан уловил в нем легкое беспокойство.

И понял. Компьютер не способен определить понятие красоты. У него несколько неопределенные представления о юморе, он почти ничего не смыслит в механизмах парадоксов и не имеет ни малейшего понятия о том, что такое красота.

– Я не могу оценить это понятие, – признался Макъявел.

– Я тоже, – признался Максимилиан. – Порой люди, которых мы когда-то считали красивыми, через некоторое время кажутся нам невзрачными.

Глаз компьютера моргнул.

– Красота субъективна. Поэтому, несомненно, я ее и не воспринимаю. Для меня это либо нуль, либо единица. Но нуль не может быть сначала нулем, а потом единицей. Мне это непонятно.

Максимилиан удивился такому замечанию, исполненному скорее сожаления. Ему казалось, что компьютеры последнего поколения становятся полноценными помощниками человека. Неужели компьютер и в самом деле высшее достижение человечества?

Деисты?

Королева мертва. Ко входу в камеру робко приближается группа белоканцев. Стало быть, кто-то все же выжил. От них отделяется какой-то муравей и, выставив вперед усики, приближается к разведчикам. 103-я принцесса узнает его. Это 23-й.

Значит, 23-й тоже уцелел после первого крестового похода против Пальцев. 23-й. Вскоре этот воин ударился в деизм. Прежде они не больно жаловали друг друга, но сейчас, оказавшись здесь, в родном городе, оба муравья, переживших множество приключений, внезапно почувствовали тягу друг к другу.

23-й мгновенно чувствует, что 103-й обратился в половую особь, и поздравляет его с таким превращением. 23-й тоже в прекрасной форме. На челюстях у него виднеются следы прозрачной крови, но он испускает приветственные феромоны в сторону разведчиков.

103-я принцесса держится начеку, но 23-й заверяет ее, что теперь все спокойно.

Муравьи начинают кормить друг друга.

23-й рассказывает свою историю. Побывав в мире богов, 23-й возвратился в Бел-о-Кан, чтобы распространять благую весть. 103-я принцесса замечает, что 23-й старается не поминать Пальцев и называет их «боги».

Он сообщает, что поначалу город, обрадовавшись, что из первого крестового похода вернулся хотя бы один уцелевший, устроил ему добрый прием, и 23-й стал постепенно открывать им тайну богов. Он возглавил целое религиозное направление – деизм. И потребовал, чтобы мертвецов больше не выбрасывали на свалку, а хоронили на кладбищах – в погребальных камерах.

Подобное нововведение не понравилось новоиспеченной королеве Бело-киу-киуни, и она запретила заниматься деизмом в городе.

Тогда 23-й забился в самый дальний угол столицы и оттуда через малочисленную группу сподвижников продолжал распространять благую весть дальше. Последователи деизма избрали своим символом круг. Ибо так муравьи представляли себе Пальцев, которые собирались их уничтожить.

103-я принцесса качает головой.

Так вот что означают все эти знаки в проходах.

В сторонке жмущиеся друг к дружке муравьи затягивают псалом:

Пальцы – наши боги.

103-я принцесса и ее спутники удивлены до крайности. Ведь это они хотели первыми рассказать сородичам уйму всего интересного про Пальцев, а этот 23-й возьми да опереди их.

24-й принц допытывается, отчего кругом такое запустение.

23-й объясняет, что новоявленная королева Бело-киу-киуни в конце концов разгневалась на вездесущих деистов. И подвергла их гонениям. На деистов по всему городу устроили настоящую травлю – многие из них стали мучениками и погибли.

Когда же нагрянула 103-я с войском и огнем, 23-й не преминул использовать столь удобный случай. Он прорвался в царскую камеру и расправился с королевой- маткой.

А поскольку другой королевы не было, город целиком подвергся саморазрушению, и у всех белоканцев разом перестали биться сердца. Так что теперь в выжженной пожаром столице, превратившейся в город-призрак, остались только деисты, и они встретили революционеров, чтобы вместе с ними построить муравьиное общество на основе почитания Пальцев.

103-я принцесса с 24-м принцем на самом деле не разделяют рвения пророка, но, поскольку город теперь в полном их распоряжении, они решают этим воспользоваться.

Однако 103-я испускает феромонный сигнал, предупреждая:

Белый плакат возле Бел-о-Кана означает великую опасность.

Возможно, это вопрос нескольких мгновений. Так что надо бежать не мешкая.

Ей верят.

Через несколько часов все снимаются в путь. Разведчики выдвигаются на поиски другого соснового пня, пригодного для строительства города. На улиток, носильщиц огня, грузят спасенные яйца с личинками, а также уцелевшие в пожаре грибы с тлей.