Бернар Вербер - Революция муравьев [litres]

К счастью, через какой-нибудь час перехода передовой отряд обнаруживает обитаемый пень. 103-я прикидывает расстояние – достаточно ли далеко будет располагаться их убежище от белого плаката, близ которого вот-вот разразится катастрофа.

Пень сплошь изрыт проходами, которые проделали черви, к тому же внутри вполне может разместиться Запретный город с царской камерой. А вокруг пня 5-й собирается быстро возвести новый Бел-о-кан.

Муравьи, все как один, живо берутся за дело.

103-я принцесса предлагает построить сверхсовременный город с широкими, чтобы не было заторов, путями доставки дичи и штуковин, необходимых для создания новых технологий. Она думает установить большую центральную вытяжную трубу, чтобы через нее выходил дым из лабораторий огневых испытаний. Кроме того, она предполагает провести каналы для дождевой воды как в грибницы, так и в лаборатории, чтобы мыть штуковины, которые там будут использованы.

Хотя 103-я принцесса пока еще не матка, она, тем не менее, единственная самка в Бел-о-кане, поэтому ее избирают королевой не только их возрождающегося города, но и всего здешнего союза рыжих муравьев, объединяющего шестьдесят четыре города.

Город впервые обретает принцессу, не способную откладывать яйца. За отсутствием населения выдвигается новое понятие: «открытый город». В самом деле, 103-я принцесса рассчитывает, что так они смогут завлечь насекомых других, чужеродных видов, и те, обосновавшись здесь, смогут обогатить город своей самобытной культурой.

Но раствориться в одном плавильном котле не так-то просто. Различные этнические группы мало-помалу расселяются по разным углам. Черные муравьи занимают самые глубокие ярусы в юго-восточной части города, желтые обосновываются на средних ярусах в западной стороне, жнецы занимают верхние ярусы – поближе к урожайным хранилищам, а ткачи перебираются на север.

В новопостроенной столице повсюду кипит творческая техническая деятельность. Чисто по-муравьиному, то есть вопреки логике, опробуется все подряд в зависимости от того, что творцам приходит в голову, а результаты оцениваются потом. Хранители огня сооружают большую лабораторию в самом глубоком подземелье города. Там они жгут все, что попадается им в лапы, проверяя, во что огонь превращает тот или иной материал и как он дымит.

Во избежание пожаров они обкладывают лабораторию негорючими листьями плюща.

Механики оборудуют себе просторное помещение и начинают испытывать там простые рычаги и всякие хитроумные, перевязанные растительными волокнами рычажные устройства, ворочая с их помощью булыжники.

24-й принц вместе с 7-м устраивают себе творческие мастерские на минус пятнадцатом, минус шестнадцатом и минус семнадцатом ярусах. Там они занимаются живописью на листьях, лепкой из помета жуков и, конечно же, резьбой по панцирю.

24-й принц надеется доказать, что, используя технологии Пальцев, можно делать предметы в типично муравьином стиле. Ему хочется создать «муравьиную культуру», а точнее, белоканскую. В самом деле, если взять его роман или наивные живописные работы 7-го, ничего подобного на Земле пока еще не существует.

Со своей стороны, 11-й намеревается создать муравьиную музыку. Он просит нескольких насекомых поднять стрекот, чтобы на его основе создать многоголосый хор. Это напоминает скорее какофонию и мало походит на типично муравьиную музыку. Но 11-й не отчаивается: он надеется привести все эти звуки в гармонию и создать полифонические произведения на основе многооктавных ладов.

15-й оборудует себе кухни и пробует там на вкус все отходы, которые сжигают в лаборатории огневых испытаний. Обугленные листья и букашек, которые кажутся ему вкусными, он откладывает направо, а все противное на вкус отправляется налево.

10-й создает по соседству с механическими мастерскими научно-исследовательский центр по изучению поведения Пальцев.

Примененная на практике технология Пальцев и впрямь дает им преимущество над всеми насекомыми. Как будто они выиграли тысячу лет за один день. Однако 103-й не дает покоя одно обстоятельство: выйдя из подполья, деисты расползаются по всему городу и заметно оживляются. Так, в первый день вечером 23-й и его последователи отправляются к белому плакату поклониться высшим богам, установившим эту святыню.

УТОПИЯ ГИППОДАМА. В 494 году до Р.Х. воины персидского царя Дария разрушили и сровняли с лицом земли город Милет, расположенный между Галикарнасом и Эфесом. И тогда обездоленные жители попросили архитектора Гипподама заново отстроить целиком весь город. Это был уникальный случай в тогдашней истории. В прежние времена города представляли собой поселения, которые разрастались постепенно и довольно хаотично. К примеру, Афины были оплетены густой сетью улиц и больше напоминали лабиринт, который возник без всяких градостроительных планов. И взяться за строительство цельного города средней величины означало начать все с чистого листа, то есть придумать своего рода ИДЕАЛЬНЫЙ город.

И Гипподам нашел выход, притом весьма удачный. Он создал первую геометрическую схему города.

Гипподам собирался не только проложить улицы и построить дома – он верил, что, заново продумав схему города, можно переосмыслить и его социальное устройство.

Он придумал город на десять тысяч жителей, разделенных на три сословия: ремесленников, земледельцев и воинов.

Гипподаму хотелось создать искусственный город, никоим образом не связанный с природой, чтобы в центре его помещался акрополь, откуда исходят лучи, разрезающие его, точно пирог, на двенадцать частей. В новом Милете были прямые улицы, круглые площади и совершенно одинаковые дома, чтобы соседи не завидовали друг другу. Таким образом, все горожане стали равноправными гражданами. Рабов в Милете не было.

По желанию Гипподама не нашлось там места и для художников. Художники, по его разумению,— народ непредсказуемый, порождающий беспорядок. Поэты, актеры и музыканты были изгнаны из Милета, равно как бедняки, холостяки и бездельники.

По задумке Гипподама Милет должен был стать идеальным городом, спланированным чисто механически и способным противостоять разрушениям. Во избежание любых пагубных влияний там были запрещены все новшества, любые самобытные идеи и человеческие прихоти. Гипподам придумал понятие «встроенности». Гражданин, встроенный в городскую среду, город, встроенный в структуру государства, точно так же встроенного в систему космоса.

На шестой день захвата фонтенблоского лицея Максимилиан решил последовать совету Макъявела и отключил лицеистам электричество и воду.