Бернар Вербер - Революция муравьев [litres]

– Вы шутите! – возмутилась Жюли.

– Нет, я реалист. Хорошо еще, что на вас напали эти недоноски фашисты, иначе ваша революция стала бы посмешищем. Молодежь из добропорядочных семей захватывает лицей ради того, чтобы шить одежду в форме бабочки, – такое вызывает скорее смех, чем восхищение. Вы должны были бы сказать им спасибо за то, что они отправили вашего товарища в кому. Если он умрет, у вас, по крайней мере, будет мученик!

«Неужели он это серьезно?» – недоумевала Жюли. Она прекрасно понимала, что без насилия ее революция практически напрочь теряла остроту, но она сознательно пошла на это, следуя правилам, изложенным в «Энциклопедии Относительного и Абсолютного Знания». Ведь Ганди же удалось осуществить революцию без насилия. Значит, такое возможно.

– Вы провалили все дело.

– Несмотря ни на что, нам удалось совершить несколько крупных торговых сделок. В экономическом плане наша революция увенчалась успехом, – напомнил Давид.

– Ну и что? Людям на это наплевать. Если нет телекамер, чтобы запечатлеть событие, считайте, ничего и не было.

– Но… – продолжал паренек, – мы сами определили свою судьбу и создали общество без богов и хозяев, в точности как вы нам когда-то советовали.

Учитель философии пожал плечами.

– В том-то и беда. Вы пытались, но у вас не вышло. Вы превратили свой проект в фарс.

– Значит, вы не в восторге от нашей революции? – спросила Жюли, удивляясь тону учителя.

– Нет, вовсе нет. В революции, как и во всяком деле, существуют правила, которые нужно соблюдать. Если бы мне нужно было оценить ваши действия, я бы поставил вам четыре балла из двадцати. Потому как революционеры вы никудышные! Зато Черным крысам я бы поставил восемнадцать баллов из двадцати.

– Что-то я вас не пойму, – опешив, проговорила Жюли.

Учитель философии достал из коробки сигару, неспешно раскурил ее и принялся с наслаждением дымить. Только заметив, что он то и дело поглядывает на стенные часы, она наконец смекнула, в чем дело. Все эти провокационные речи он произносил с одной целью – чтобы отвлечь их внимание и задержать обоих у себя дома.

Жюли вскочила на ноги, но было уже поздно. Она услышала вой сирен полицейских машин.

– Вы нас сдали!

– Так было надо, – изрек учитель философии, избегая их укоризненных взглядов и небрежно покуривая сигару.

– Мы вам поверили, а вы нас сдали!

– Я всего лишь помогаю вам перейти на следующий этап. Говорю же, так надо. Я ставлю точку в вашем революционном образовании. Следующий этап – тюрьма. Через это прошли все революционеры. Определенно, вам лучше быть мучениками, чем утопистами-непротивленцами. И на сей раз, если вам улыбнется удача, у вас будут журналисты.

Жюли была в отчаянии.

– Вы же сами говорили: глупо не быть анархистом в двадцать лет!

– Да, потом я добавил: куда глупее стать им после тридцати.

– Вы говорили, что вам двадцать девять, – заметил Давид.

– Увы, как раз вчера у меня был… день рождения.

Давид схватил девушку за руку.

– Разве ты не видишь, он специально заговаривает тебе зубы! Давай лучше подумаем о том, как выбраться отсюда. Может, еще получится, шанс есть. Спасибо за бутерброды и до свидания, месье.

Давид силой вытолкал ее на лестницу. Только не к входной двери: там их уже наверняка поджидает полиция. Он потащил девушку на последний этаж. Только бы там была форточка. Через нее на крышу, оттуда на другую, потом на третью… Жюли пришла в себя, когда он велел ей спускаться по водосточной трубе. А чтобы ему не мешала его палка, он зажал ее в зубах.

Они пустились бегом. Давид слегка подволакивал ногу, но с помощью палки передвигался довольно быстро.

Вечер стоял чудесный, и на улицах Фонтенбло было людно. Поначалу Жюли боялась, как бы ее кто не узнал, но вскоре ей уже самой хотелось, чтобы вдруг объявился какой-нибудь ее поклонник, который смог бы им помочь. Однако ее никто не узнавал. С революцией было покончено – Жюли перестала быть королевой.

Полиция шла за ними по пятам, и Жюли это надоело. Она устала; жировой прослойки на бедрах и на животе ей уже не хватало, чтобы восполнить силы, которые были необходимы, чтобы бежать быстро.

Совсем неподалеку замигали огоньки супермаркета – Жюли вспомнила, что «Энциклопедия» советовала внимательно присматриваться к любым знакам. «Здесь вы найдете все, что нужно», – гласило рекламное табло.

– Туда! – сказала она.

Полицейские от них не отставали, но в супермаркете беглецы растворились в толпе.

Давид с Жюли протискивались между торговыми секциями, прячась за рядами пылесосов и стиральных машин, пока наконец не добрались до отдела с молодежной одеждой, где они затаились меж восковых манекенов. Мимикрия – первый способ пассивной защиты у насекомых…

Они видели, как полицейские отдавали распоряжения охранникам магазина, а потом прошли мимо беглецов, не обратив на них никакого внимания, и в конце концов скрылись с их глаз.

Куда же теперь?

В отделении игрушек их как будто ждал вигвам из флуоресцентного розового нейлона. Жюли с Давидом шмыгнули внутрь, забаррикадировались игрушками и, ожидая, когда вокруг все утихнет, заснули, сжавшись в комок, как два затравленных лисенка.

Муравьи-деисты сидят в зловонном и липком чреве земляного червя – кругом непроглядный мрак. Они зажаты меж трепещущих внутренностей, от запаха которых их мутит, но они знают: снаружи их ждет верная смерть.

Только оказавшись внутри червя, они понимают, как он движется. Червь заглатывает пастью землю, пропускает ее через пищеварительный тракт и практически мгновенно извергает ее через задний проход. Червяк похож на реактивный двигатель, который сперва всасывает, а потом выбрасывает песок.

Муравьи шарахаются в сторону, пропуская комья грязи. Там, снаружи, червяк набивает себе пасть грязью и проталкивает слипшийся комок назад, в хвост, набирая скорость. И таким способом, вместе с религиозными фанатиками внутри, проползает насквозь весь Новый Бел-о-Кан.

Дело в том, что между земляными червями и муравьями действовало полное согласие. Муравьи поедают их в исключительных случаях и позволяют им перемещаться по своему городу. Они подкармливают червей, а те взамен прокапывают для них ходы, чтобы рабочим муравьям потом было проще их укреплять. И все же в этой вязкой среде чувствуют себя неуютно.

– Куда мы держим путь? – спрашивает у пророка один из них.

23-й отвечает, что теперь спасти их может только чудо. И он начинает молиться богам, чтобы они вступились за них.

Между тем червяк выползает из-под купола. Но едва он высовывает голову наружу, как на него набрасывается сверху синица и хватает его, не подозревая, что у него в чреве прячутся муравьи.