Бернар Вербер - Революция муравьев [litres]

Магия огня и его поразительные свойства в виде энергии, которую можно использовать в мирных целях, позволяют всем муравьям глубже осознать преимущество Пальцев, покоривших его больше десяти тысяч лет назад.

Пальцы.

Теперь во всех союзных городах известно, что Пальцы не чудовища и не боги и что 103-я принцесса изыскивает способы заключить союз и с ними. В своем романе 24-й разъясняет суть проблемы в двух коротких фразах:

«Два мира взирают друг на друга: бесконечно малый и бесконечно огромный. Суждено ли им прийти к взаимопониманию?»

Некоторые муравьи одобряют ее намерения, другие – нет, но все размышляют о том, как создать подобный союз, равно как и о том, какие опасности и преимущества могут ожидать их на этом пути. Возможно, кроме огня, рычага и колеса, Пальцы владеют и другими секретами, о которых муравьи не имеют ни малейшего представления.

Только карлики и некоторые их прихвостни упорно желают уничтожить союз вместе с его опасными идеями, которые он распространяет в природе. После сокрушительного поражения в Резне с фонариками они больше не смеют нападать на Бел-о-Кан. Впрочем, это вопрос времени. Их царицы-производительницы – а у карликов таких не одна сотня – спешат произвести на свет новое поколение солдат, которые, достигнув боеспособного возраста, то есть через неделю после рождения, снова должны будут пытаться разрушить Союз рыжих.

Еще неизвестно, как долго технологии Пальцев смогут соперничать с плодовитостью самок, способных производить на свет солдатню в бессчетных количествах.

В Новом Бел-о-Кане известно об этой угрозе. Там понимают, что будет еще немало войн между теми, кто хочет изменить мир, и теми, кто желает, чтобы все оставалось по-старому.

В своей камере 103-я принцесса решает, что надо поторопить ход Истории. Не будет добрых взаимоотношений между двумя главными земными видами – не будет и долговременной эволюции. Она убеждает в этом 24-го и двенадцать молодых разведчиков, а также большинство представителей чужеродных видов из числа союзников. Собравшись для безграничного общения, они сходятся в круг и сплетаются усиками.

Принцесса уверяет – попытка не пытка. Если Пальцы не думают о том, чтобы вступить в контакт с муравьями, значит, муравьи должны первыми обратиться к ним. По ее разумению, единственный способ обратить на себя внимание Пальцев, дабы они стали считаться с муравьями как с полноправными партнерами, – подойти к ним со значительными силами.

Приглашенные на совет насекомые понимают, куда она клонит: нужен новый крестовый поход. 103-я принцесса растолковывает свою мысль. Нет, она не предлагает отправляться в крестовый поход и не желает никчемной войны – она ратует за великий мирный марш муравьев. Принцесса убеждена, что Пальцы испугаются, осознав, какое несметное количество насекомых живут с ними бок о бок. Она надеется, что во время марша к ней будут присоединяться и другие города и что все вместе они заставят признать себя собеседником, достойным внимания Пальцев.

– И ты пойдешь? – спрашивает 24-й.

– Конечно.

103-я намерена самолично возглавить великий марш.

Представители чужеродных видов выражают тревогу. Они хотят знать: а кто все это время будет оставаться в Новом Бел-о-Кане, заботиться о его безопасности и заниматься полезным трудом?

– Четверть населения , – предлагает 103-я.

Смышленые насекомые считают, что это сопряжено с большим риском. Карлики тут же насторожатся, к тому же в окрестностях еще остаются недобитые деисты. У реакционеров значительные силы. И недооценивать их нельзя.

Мнения разделились. Многие успели свыкнуться со спокойной жизнью в Новом Бел-о-Кане и достигнутыми успехами. Они не понимают, зачем рисковать. Другие боятся, как бы встреча с Пальцами не обернулась бедой. Ведь до сих пор это не приводило ни к чему хорошему. Стоит ли тратить столько сил на мирный марш, который неизвестно чем закончится?

Как Пальцы поймут, что это мирный марш, а не боевой поход?

103-я принцесса уверяет, что другого выхода нет: эта встреча жизненно необходима. Если они не смогут организовать марш, этим придется заняться следующему поколению или тому, которое будет за ним. Уж лучше поскорее уладить дело самим, чем перекладывать это бремя на потомков.

Насекомые спорят долго. В конце концов благодаря притягательной силе своих феромонов 103-й принцессе удается уговорить сомневающихся. Она опирается на собственный опыт. И уверяет: даже если у них ничего не выйдет, неудача будет наукой для тех, кто решит повторить их путь. Вескостью аргументов она убеждает своих противников одного за другим. Этот марш сулит большие надежды. Возможно, Пальцы научат их другим чудесам, куда более впечатляющим, нежели огонь, колесо и рычаг.

– Например? – спрашивает 24-й.

– Юмору , – отвечает 103-я.

Поскольку ни один муравей не знает точно, что такое «юмор», они думают, что это типичное изобретение Пальцев, наделяющее невероятной силой всякого, кто умеет с ним обращаться. 5-й думает, что юмор – это, должно быть, какая-нибудь новомодная катапульта. 7-й предполагает, что юмор – это, наверное, тот же огонь, только более разрушительный. 24-й считает, что юмор – это, вероятно, новая форма искусства. Другие же полагают, что юмор – это, верно, какой-нибудь новенький материал или неизвестная технология хранения съестных припасов.

По тем или иным причинам все собравшиеся очарованы этим таинственным Граалем – юмором – и поддерживают предложение 103-й принцессы.

Тут уж не до шуток. Единственным ее спасением была вот эта ель. Жюли испугалась: дерево просто высоченное, – но свора лающих собак оказалась лучшим лекарством от страха.

Жюли скрылась в ветвях. В спешке она вспомнила далеких-далеких предков, умевших ловко лазать по деревьям, которые служили им постоянным прибежищем. Если в каждом человеке все еще жива обезьяна, пусть она наконец проявит свое проворство.

Руки и ноги девушки находили опору, хоть и ничтожную, но достаточно крепкую. Кора царапала ладони. Она полезла вверх – и вдруг у самых ее пяток, злобно клацнув, сомкнулись клыки. Одному из псов удалось вскарабкаться на дерево. Его настырность разозлила Жюли – она свирепо оскалилась и грозно рыкнула.

Пес испуганно посмотрел на нее, будто не веря, что в человеке может быть столько зверства. Другие собаки, внизу, даже не посмели приблизиться к дереву.

Жюли бросала шишки, целясь в их вздернутые морды.

– Пошли вон! Прочь отсюда! Проваливайте, мерзкие твари!

Смирившись с тем, что им уже не впиться клыками в девушку, они, однако же, не оставляли попыток предупредить хозяев, что беглянка здесь. И залаяли еще громче.