Бернар Вербер - Муравьи [litres]

Самки представляют собой особо ценную касту, поэтому детство они проводят взаперти, в покоях для принцесс. Мир зачастую ограничивается для них сотней проходов, и далеко не каждая принцесса отваживается до поры спуститься ниже десятого подземного яруса или подняться выше десятого наземного…

Однажды, когда 56-я попробовала выбраться на волю, чтобы посмотреть на великий Внешний мир, про который ей рассказывали кормилицы, стражи вернули ее на место. Она могла бы скрыть свои запахи, но вот длинные крылья девать ей было некуда. Стражи предупредили ее, что снаружи рыщут громадные чудища – они поедают маленьких принцесс, которые пытаются выбраться наружу до праздника Возрождения. С той поры 56-ю раздирали любопытство и страх.

Оказавшись на 20-м нижнем ярусе, она вдруг понимает: зачем стремиться попасть в великий и дикий Внешний мир, если ее ждет немало чудесных открытий в родном городе. Здесь она впервые видит грибницы.

В белоканских легендах говорится, что первые грибницы были открыты во время Зерновой войны, пятьдесят тысяч лет назад. Отряд стрелков тогда взял в осаду город термитов. Именно тогда стрелки наткнулись на зал колоссальных размеров. Там, в центре, возвышался огромный белый пень, который неустанно обхаживали термиты-рабочие.

Муравьи попробовали частички пня на вкус, и им понравилось. Это было похоже… на целое съедобное поселение! Пленники признались, что это грибы. На самом деле термиты питаются одной клетчаткой, которая у них плохо переваривается, поэтому они приправляют ее грибами – для лучшей усвояемости.

Муравьи же прекрасно переваривают клетчатку и в стимулирующих добавках не нуждаются. Однако они поняли, насколько выгодно возделывать растения внутри самого города: это позволяло выдерживать долгие осады и голод.

И теперь в огромных помещениях 20-го нижнего яруса выращивают пни. Однако муравьи, в отличие от термитов, употребляют в пищу другие грибы – в Бел-о-Кане выращивают главным образом шампиньоны. Белоканцы даже разработали целую технологию их разведения.

Самка номер 56 перемещается между грибницами, образующими огромную белую житницу. С одной стороны рабочие готовят «ложе» для будущего шампиньона. Они нарезают листья мелкими квадратиками, потом очищают их, измельчают и перемешивают, превращая в кашицу. После этого кашицу из листьев помещают в компост из экскрементов (для этих целей муравьи собирают свои экскременты в специальные емкости). Дальше кашицу увлажняют слюной и оставляют на какое-то время, чтобы заготовка проросла.

Созревшую кашицу накрывают белым покрывалом из белых съедобных волокон. Как это происходит там, слева. Затем рабочие орошают посадку обеззараживающей слюной и срезают все, что по размерам превосходит маленький белый конус. Если же дать шампиньонам разрастись, они очень скоро начнут лопаться и разрушат все помещение. Из волокон, срезанных рабочими, имеющими плоские челюсти, получается мука, вкусная и питательная.

Вот почему рабочих здесь видимо-невидимо. Им приходится следить за тем, чтобы в столь благоприятных условиях не проросли ни одна сорная травинка и ни один гриб-паразит.

В такой обстановке, в общем-то довольно напряженной, 56-я, пустив в ход усики, пытается наладить общение с садовником, аккуратно срезающим белый гриб-конус.

«Городу угрожает серьезная опасность. Нам нужна помощь. Хотите стать частью нашей команды?»

«Что за опасность?»

«Карлики придумали тайное гибельное оружие – нужно начать действовать, и как можно скорее» .

Садовник спокойно спрашивает, что она думает о его грибе, прекрасном шампиньоне. Самка номер 56 поздравляет его с успехом. Садовник предлагает ей отведать гриб. Она откусывает кусочек белой волокнистой массы и чувствует, как у нее в пищеводе полыхнул огонь. Отрава! Шампиньон пропитан мирмикацином, ядовитой кислотой, которую в разбавленном виде используют как гербицид. Самка откашливается и быстро сплевывает отраву. Садовник же, бросив гриб и выдвинув челюсти вперед, кидается ей на грудь.

Они кувыркаются в компосте, дубася друг друга по голове усиками-дубинками. Бах! Бах! Бах! Каждый стремится уложить противника на месте. Жнецы с трудом их разнимают.

«Что нашло на вас обоих?»

Садовник вырывается. Расправив крылья, 56-я совершает невероятный прыжок и прижимает его к земле. Только теперь она чувствует едва уловимый запах камня, который исходит от него. Вне всякого сомнения, она только что столкнулась с одним из грозных охотников.

Она хватает его за усики.

«Кто ты? Зачем пытался меня убить? Откуда этот странный запах?»

Молчание. Она заламывает ему усики. От нестерпимой боли он брыкается, но молчит. Самка номер 56 не из тех, кому нравится мучить своих собратьев, но все же она сдавливает усики садовника-охотника еще крепче.

Противник больше не в силах шевельнуться. Он в ступоре. Сердце у него почти не бьется – кажется, он вот-вот отдаст концы. С досады 56-я перерезает ему оба усика, но все еще не может отпустить труп.

Жнецы снова обступают ее.

«Что происходит? Что ты с ним сделала?»

Самка номер 56 решает, что сейчас не самое подходящее время, чтобы оправдываться, – лучше спасаться бегством, что она и делает, взмахнув крыльями. Номер 327 прав: происходит что-то неладное: муравьи в Городе словно обезумели.

СОРОК ПЯТЫЙ нижний ярус: 103 683-й бесполый воин проникает в борцовские залы – помещения с низкими потолками, где солдаты оттачивают боевое искусство в преддверии весенних войн.

Везде, куда ни глянь, воины сошлись в поединке. Сначала противники ощупывают один другого, оценивая размеры и длину лап. Они кружат, похлопывая друг друга по бокам, выдергивая волоски и обмениваясь феромонами, щекочутся булавовидными кончиками усиков.

Наконец, они вступают в бой. Трещат панцири. Каждый старается ухватить противника за грудные суставы. Как только одному из них это удается, другой пытается укусить его за коленки. Движения резкие. Воины яростно вскидываются на задние лапы, оседают, кувыркаются.

Обычно, сцепившись, они замирают на месте, а потом один наносит другому внезапный удар. Но с оглядкой, конечно, поскольку это тренировка – никто никому ничего не ломает и не пускает кровь. Поединок прерывается, как только один из муравьев валится навзничь и заводит усики назад, показывая, что сдается. Однако поединки кажутся серьезными. Коготки легко впиваются в глаза в поисках захвата. Челюсти клацают в воздухе.

Чуть поодаль стрелки, сидя на брюшках, целятся и открывают огонь по камушкам, расставленным на расстоянии пяти сотен голов от них. Кислотные струи довольно часто попадают в цель.