Антонина Крейн - Шолох. Тень разрастается

Анте в ответ захохотал, весело забросив голову назад. Все встретили этот бенефис напряженным молчанием.

– Обожаю, когда смертные пытаются найти аргумент против теории – и только подтверждают ее, – отсмеявшись, покачал головой Давьер.

Прищур Полыни из хитрого стал каким-то недобрым. Но и любознательным. Больше любознательным, да, – драка отменялась.

– Я сказал, что запредельная магия доступна только тем, в ком течет кровь хранителей, – высокомерно заявил Анте.

– В чем разница? – подал голос Дахху. Из-за ворота его меховой куртки торчала башка дракоши на длинной розовой шее.

– Вот господин Полынь как раз и есть прекрасный образчик этой самой разницы, – фыркнул маньяк.

Анте снова повернулся к куратору:

– Откуда, по-вашему, у Ходящих запредельные способности?

– Ключ к ним заключен в нашей татуировке. – Полынь оттарабанил привычную, с детских лет заученную формулу и, казалось, задумчиво прислушался к эху собственного голоса, ища в нем новый смысл.

Анте потуже затянул петли рюкзака и кивнул:

– Вот-вот. Только ключ этот – не рисунок, как вам, вероятно, говорили в Пике Волн. Ключ этот в материале. Покажите руку, господин Полынь.

Полынь с трудом задрал толстый рукав пальто. Потом еще полминуты отстегивал браслеты.

– Ну да, – оценивающе пожевал губами Анте, когда нашим взорам явилась Глазница. – Татуировку набивают кровью Рэндома, рисунок лишь усиливает ее чары. Также во время учебы эту кровь вам наверняка тут и там подмешивают по капельке. А она дает ряд удивительных способностей – но до определенной степени. Как только унни – каждый раз – понимает, что ее подло обманули и призвал ее не бог, а всего лишь человечишка с запахом божественной крови, – она уходит на какое-то время. Потом обманывается вновь. Поэтому вы можете применять Умения только в ограниченном количестве. И поэтому становитесь прозрачными, если переусердствуете, – унни по-своему мстит.

Тут уж Полынь сам начал с интересом и, я бы сказала, энтузиазмом разглядывать свою татуировку. Будто в первый раз ее увидел.

– А откуда у них кровь Рэндома? – спросила я.

– Наверное, тоже сюда наведывался. Как и все мы, – Анте пожал плечами. – Оставлял смертным подарки. Не такие живенькие , конечно, как Карланон и Дану…

Я нахмурилась.

– А как жалко, не правда ли? – вдруг протяжно вздохнул Дахху. – Я так надеялся однажды взять у Тинави или у тебя, Анте, пару уроков Карловой магии! Когда все успокоится.

– Если ко мне вернется волшебство благодаря этой малышке, – Анте кивнул на драконью королеву, уже выпущенную на волю и блаженно щурившуюся на снег, – я волью галлон своей крови тебе в вену и научу всему, что знаю. Обещаю.

Дахху просиял.

– Новости у вас горяченькие, конечно! – Мелисандр зябко поежился. – Но я предлагаю все-таки отправиться в путь. Прах знает, что тут с температурой. Где дрыхнут ящеры, кто в курсе?

– Вон там. – Анте указал на сдвоенную вершину соседней горы. – Действительно, пойдемте. Из-за Тинави мне пришлось отпустить телепорт раньше намеченного. Придется прогуляться.

И он потопал вниз по склону, шаг за шагом по колено увязая в снегу.

– А Лиссая кто тащить будет, ушлепок?! – завопила Кадия вслед уходящему хранителю. – Вот зараза, – добавила она, когда тот не обернулся. – Какой-то он особо дерзкий сегодня, хотя с чего бы? Чуйка дурит? Ну ладно, сами справимся.

– Оставь, – покачал головой Полынь. – Идите за ним. Я догоню вас в два Прыжка. Все легче, чем волочь эту глыбу по снегу.

Все ушли.

Мы с Полынью и замороженным Лисом остались.

– Что грустишь-то? – поднял брови куратор, бесстрастно созерцая меня в сугробе.

– Да я не грущу. – Я передернула плечами.

– Н-да? – Левая, проколотая бровь уползла под огромную, не по размеру, фиолетовую шапку, найденную у меня в чулане. И откуда там что берется? Может, там тоже портал? В провинциальную барахолку?

Я щелкнула языком:

– Если честно, я так гордилась своими новоприобретенными умениями! А это, оказывается, всего лишь кровь.

– Забей, Тинави, – отмахнулся Внемлющий и начал примериваться к янтарю с Лиссаем. – Никто из нас не выбирает, что нам дадут при рождении. Если тебе повезло – это точно не повод для грусти.

– Ну… Просто я уже привыкла воспринимать Карлову магию как доказательство того, что нет худа без добра. Она оправдывала мою потерю магии. И подтверждала, что я стою чего-то сама по себе, понимаешь? Что меня есть за что полюбить. И это утешало. А так, получается, энергия просто ищет во мне отражение Карла.

– Понимаю. Но ты и так чего-то стоишь. – Полынь пожал плечами.

Я, прикусив губу, следила за друзьями, которые уже сосредоточенно пилили сосну. Мародеры, м-да. Цель была простой: создать из дерева так называемые «сколозки», то есть деревянные скользкие доски, которые удобно пристегиваются к ногам и служат для быстрого передвижения в горах. Наравне с лыжами они очень популярны в Лилаковых горах на зимних курортах Норшвайша, куда периодически любим ездить мы с Кадией и Дахху (и другие шолоховцы). Правда, Дахху там все больше отмокает в термальных бассейнах, ну да ничего…

Создать сколозки из воздуха было невозможно – только магией обработать материал, так что сосна полегла смертью храбрых.

Один только Теннет упрямо топал через снег пешкодралом.

– Не уверена, что я чего-то стою, Полынь… Потеряла магию по глупости. Обрела новую из-за прихоти генов. Получила работу из-за случайного столкновения с принцем в библиотеке. Подружилась с богом из-за того, что Дахху кинулся его спасать… Я сама ничего не сделала. Я всегда лишь второстепенный участник. Кто-то другой, рассказывая всю эту историю, может вообще забыть упомянуть меня – и будет прав, понимаешь? – Я расстроенно ковыряла снег мыском ботинка.

– Во-первых, хватит ныть! – осадил меня Полынь. – Я вон вообще кровавый реципиент какой-то, и ничего. А во-вторых – да, ты права. Мы все не так велики, как хотелось бы. И что? Разве это нас принижает? Просто делай, что можешь, и делай, во что веришь. И не забудь менять догматы в соответствии с полученным опытом. А главное – прихвати в свое путешествие по жизни пыл и упоение. Это позволит веселиться по максимуму с розданными тебе картами.

– Ого, – опешила я. – Пыл и упоение?

– Ага.

– Полынь, ты меня удивляешь! – Я покачала головой. – Ты что, тоже склонен к философствованиям на досуге?

– Ну нет! – резко воспротивился куратор и расфыркался, как охотничий пес, по ошибке засунувший нос в муку. – Просто пытаюсь говорить с тобой на понятном тебе языке. Сама знаешь: проще подстроиться под человека, чем упорно тащить его в царство собственной логики.

– Вот теперь у тебя даже метафоры в моем стиле! – восхитилась я.