Антонина Крейн - Шолох. Тень разрастается

Нахмурился и упрямо замкнулся в себе.

– Мел, ты чего? – спросила я.

Он отмахнулся и не ответил.

Со стороны драконов неожиданно послышался возмущенный крик Смеющегося:

– Петр, небо голубое, да ведь вы ей так шею свернете! Ну как можно так грубо обращаться с новорожденными! Ах… Ой… Простите, простите, я не хотел вас обидеть…

– Так, пора его оттуда вытаскивать! – Я решительно встала.

Ребята согласились.

Когда на горный хребет опустилась ночь – чернично-бархатная, хрустальная, – драконы организовали для нас вполне уютную стоянку.

Ящеры слетали куда-то и там, кажется, разворошили гнездо льдистого альбатроса… Во всяком случае, к наступлению темноты на поляне связками валялось огромное количество веток и, страшно сказать, целых стволов деревьев.

Дахху и Полынь при помощи магии соорудили из этого несколько очень уютных шалашей, а потом накрыли их припасенными пледами с кисточками по каемке. Андрис расставила по периметру лагеря чашки с горючей жидкостью, а привратник Петр был столь мил, что запалил их негаснущим драконьим пламенем.

Нам оставалось только ждать. Ждать, пока Лиссай «растает».

Уставшие ребята довольно скоро разбрелись по шалашам, зевая и поражаясь тому, как удачно все сложилось.

Только Кадия и я остались среди черных силуэтов гор. Мы сидели по двум сторонам от костра, и он, как горячее сердце, пылал между нами. Мы жались к огню, и наш тесный кружок на двоих дышал бесконечностью перемен. Мы не говорили ни о чем особенном, но на душе было легко и тепло.

Я подняла глаза от костра и увидела, что огоньки стоянки дорожкой убегают вперед, огибают последний шалаш и неожиданно обрываются во Вселенную. Млечный Путь во всей своей бриллиантовой, вечной красоте вырастал прямо за спиной Кадии. Руку протяни – и поймаешь звезду за хвост.

Здесь, на высоте трех с лишним миль над морем, мы стали выше мира… Мы переросли планету.

Пахло морозом и жасмином. Жасмином – от меня.

– Как тебе Анте и драконы? – спросила я Кадию, которая, позевывая, тыкала палочкой в огонь, перекидывая один уголек то туда, то сюда. – Мне кажется, здорово, что у него есть друзья.

– Я рада за него, – вздохнула стражница. Потом, наклонившись еще чуть ниже – щеки ее запылали, – повторила: – Нет, я правда рада. Каждому из нас нужен кто-то, кого мы любим, о ком хоть немного заботимся. Именно так. Не в обратную сторону. Я уж решила, он полный олух…

– Ушлепок.

– В смысле, да, ушлепок. Но с драконами он кажется вполне нормальным. Это здорово.

– Он тебе все еще нравится? – Я тоже не удержалась и начала тыкать злосчастный уголек палочкой.

Бедняга косил на нас алым глазом, но терпеливо сносил щекотку. Да куда бы он делся.

– Мне нравился Анте Давьер. Человек, которого на самом деле не существовало. – Кадия развела руками. – К падшему хранителю я не имею никакого отношения. Я даже досчитать, блин, не смогу до той цифры, сколько лет он на свете живет, – усну нафиг.

– Да, именинный тортик может стать проблемой… – фыркнула я.

– Вызов принят! Надо спросить у ушлеп… У Теннета, когда у него день рождения. И… Как они вообще появились на свет, эти хранители, а? – удивленно проговорила Кадия и, загасив уголек сапогом, побрела в свой шалаш, задумчиво глядя в небо.

Я посидела еще немного, щурясь на Осевую Звезду – самую яркую в небосводе.

Потом, сладко вздохнув, тоже ушла. Завернулась в тонну одеял, щедро выданных нам Андрис Йоукли (ее рюкзак был так заворожен, что места внутри было больше, чем снаружи), свернулась калачиком и уснула…

Я не знаю, что меня разбудило.

Возможно, та самая пресловутая интуиция, существование которой я отрицала с самых малых лет. Возможно, какой-то звук.

Так или иначе, я подпрыгнула аж на метр. Села, прислушиваясь. Тишина… Я быстро нацепила шапку, варежки и отбросила полог шалаша. Лагерь безмолвствовал. Драконы тоже. Они на ночь улеглись спать на дальний от нас конец плато, туда, где у них как раз находились яичные кладки (на закате нам провели экскурсию). Со стороны ящеров доносился низкий рокот, но я догадывалась, что это просто драконий храп.

Поколебавшись, я решила, что сердце без причины истерить не будет. Никогда раньше у меня в груди так встревоженно не колотило… Будто кто-то выталкивает вперед.

Нет. Что-то определенно не так.

Я пошла по шалашам.

Первым был шалаш Андрис. Ищейка спокойно спала внутри. Я цокнула языком, обнаружив, что она раздала всем по несколько одеял, а себе оставила лишь одно. Эх, Андрис! Как бы мне так суметь не портить свое к тебе отношение? Такая ты хорошая. А я то Полынь, то Дахху, то еще кого к тебе ревную. Глупо, даже самой себе признаться стыдно.

Второй шалаш был отведен куратору. Он тоже оказался на месте. Спал как труп, сложив руки крестом на груди, высоко задрав подбородок. М-да, красавчик.

Дальше Кадия – все чисто. Как всегда, в позе звезды. Вот кому никаких одеял не надо, зря только материал переводим.

Но следующие три шалаша меня разочаровали и испугали. Потому что ни Мелисандра, ни Дахху, ни Анте Давьера внутри не обнаружилось. Я честно перекопала шалаши сверху донизу, но, даже если бы все трое любили спать в позе эмбриона, им бы не удалось скрыться от моего всевидящего ока.

– Ну приплыли… – озадаченно протянула я.

Ночь вокруг была безмятежно тиха и темна. С неба сыпался сонный снег.

Я присела на корточки у шалаша Дахху, надеясь, что смогу разглядеть следы пропавшего друга. Увы! Снежный наст был таким прочным, что никаких отпечатков не оставалось.

Я растерянно побродила по лагерю. Драконье плато хорошо просматривалось – вплоть до зубчатых скал, венчающих его по кругу, как кремниевая корона. Ни намека на движение. Темные силуэты спящих вдалеке драконов мирно раздувались и опадали в такт дыханию, совсем как меха в знаменитой кузнице Дома Таящихся. От глубокого рва с драконьими яйцами поднимался пар, клубившийся над снегом. «Круглый год поддерживаю парниковую температуру», – объяснил Петр.

Возможно, ребята замерзли: спрятались в кладке или же прикорнули под горячим боком одного из ящеров. Впрочем, это было бы донельзя глупо, ибо вечером мы поняли, что драконы, за исключением Петра, – отнюдь не благодушные создания. («Запомните правила безопасности в драконьем лагере, – предупредил Привратник. – Не мешайте драконам-с. Не врите драконам-с. Не перечьте драконам-с. Сжечь нахалов нам проще, чем вести дис-с-с-спуты о поведении-с».)