Антонина Крейн - Шолох. Тень разрастается

– Да. – Я вздохнула. – Если, конечно, ты уже понял, что боги ничем от нас не отличаются. Те же люди – с истериками и комплексами – но с неограниченным сроком годности. Или истекшим?.. Как посмотреть.

– Бедняги. – Друг покачал головой. – И как мне о таких энциклопедию писать? Я-то думал, их время в Срединном государстве было золотым веком. Утерянным, манящим, полным настоящих героев и настоящих побед. Но чем больше узнаю, тем лучше вижу – все одно…

– Все те же невротические лица, что и у нас. Понимаю.

Друг потуже укутался в теплый шарф. Я подула на замерзшие пальцы.

В комнате было ужасно холодно – как, впрочем, и снаружи, спасибо непредсказуемому лесному лету.

Вихри холода носились сегодня по всему Мшистому кварталу: колкий и цепкий, он единым массивом спустился с далеких Скалистых гор. По дороге его терзали ураганы и смерчи, и он дошел до нас рваными разрозненными клоками, оттого лишь более яростными. Злясь на свою сиротскую, заблудшую судьбу, холод нещадно жалил голые пятки шолоховцев, в последние дни опрометчиво торчащие из шлепанцев. Горожане ворчали и доставали из шкафов сапоги и непродуваемые плащи-летяги, нагревали дома.

Я сделала для всех облепиховый чай, но он печально остыл еще до того, как кто-либо успел погреть о него руки.

– Я разожгу, – решил Полынь и, деловито хрустнув пальцами, переместился к камину.

Судя по его лицу, будь камин даже декоративным, он все равно бы его растопил.

Я обняла подушку потуже и обратилась к ребятам:

– Мел, Дахху, вы сказали, что знаете, как встретиться с Карланоном. Это правда?

– Конечно. Как медик говорю: врать на такую тему в таких обстоятельствах было бы опасно для здоровья, – хмыкнул Кес.

– Это правда, – подтвердил Дахху. – Но история долгая.

– Будто у тебя бывают другие! Что ж, я готова внимать. – Кадия легла на живот, подперла подбородок кулаками и заболтала ногами.

Помню-помню со времен учебы. В такой позе она почему-то лучше усваивает информацию. Магистр Орлин всегда относился к этому на удивление снисходительно. Сам он любил думать на ходу: читал лекции, рассекая кабинет по диагонали, и потому спокойно воспринимал причуды чужого восприятия.

Мелисандр и Дахху переглянулись.

– Я начну, – заявил Мелисандр. – Давайте вспомним: нулевой год нашей эры. Боги-хранители прощаются со срединниками и уходят из Лайонассы. Так?

– Так! – отозвались мы.

– Тысячу лет ничего интересного не происходит. А в двенадцатом веке срединникам приходит конец. Так?

– Так!

Дахху поморщился, явно не вдохновленный ораторским мастерством Мелисандра. Но промолчал: понимал, что, возьми слово он, исторический экскурс получится изящнее, но протянется до утра.

Друг оглядел комнату, будто что-то выискивая, а потом, осуждающе вздохнув в мою сторону, наколдовал иллюзию глобуса. Классическую, учебную, каких полно в нашей Академии. Да и в Пике Волн мы такую видели – как раз в университете Рэндома.

Хм. Зачем это?

Мел продолжил рассказ. В его голосе появились самодовольные нотки:

– Вы всегда считали, что Срединное государство погибло вследствие накопительного эффекта ненависти, скажем так. Но теперь вы знаете, что драконы сожгли Мудру из-за яйца. А вот что двигало соседними государствами? Зачем они устроили мясорубку на месте Прибрежного легиона? Ваши версии! Удивите меня.

Мы упрямо молчали. Формулировка вопроса и лукавая рожа Кеса подразумевали, что ответ не будет очевидным.

Мелисандр кивнул:

– Подойдем к тому же вопросу с другого конца. Зачем срединники похитили яйцо драконов?

– Для опытов! – откликнулась я.

Это я помню. Это мы проходили.

– А для каких именно?

– Не знаю.

Дахху в нашем импровизированном уроке не участвовал. Он стоял на коленях перед иллюзорным глобусом и старательно его правил, доводя до совершенства. Хотя что там оттачивать, казалось? Безбрежная морская синь, один сиротливый материк, напоминающий медузу, и несколько крупных островов вокруг.

Мелисандр закивал:

– Вот-вот! Никто не знает. Потому что эту информацию от нас тщательно скрывали. Целую тысячу лет.

– Кто скрывал? – Полынь подозрительно обернулся от камина.

Кочерга в его руке напоминала знак вопроса. Кажется, бывшему Ходящему претила мысль о том, что у других от него могут быть секреты.

– Все! – Мелисандр широко обвел рукой мою комнату. – То есть обе стороны конфликта. Потомки срединников – потому что не хотели, чтобы история с кровавой бойней повторилась. Другие государства – потому что им очень, ОЧЕНЬ не нравился опыт, задуманный срединниками в 1147 году.

– Так что за опыт-то? – не выдержала Кадия.

Холод за окном стал еще гуще. В гостиной потемнело, дыхнуло промозглостью леса.

Мелисандр вздохнул и вдруг как-то сочувственно улыбнулся, прежде чем объявить:

– Срединники планировали уничтожить магический купол, под которым мы все живем, начиная с нулевого года нашей эры. Купол, который связывает нас с другим миром. Внешним.

– Что-о-о?! – взвыла Кадия.

Брови Полыни уползли куда-то под колокольчики на волосах. Я поперхнулась некстати проглоченным кофе, а Дахху встрепенулся и поспешил обратить наше внимание на свой глобус.

«Так, стоп», – лихорадочно думала я, пытаясь саму себя побить по спине. Стоп-стоп-стоп. Верните меня обратно. Это что такое происходит? Я ослышалась? Скажите, что я просто глуховата!

Но, судя по прибалдевшим лицам друзей – и по удивленной физиономии часов на стене – я совсем не ослышалась…

Дахху лихо раскрутил глобус:

– Сейчас вокруг Лайонассы – море, сплошное море, верно? – Смеющийся демонстрировал очевидное. – Но в прежние тысячелетия Лайонасса была лишь одним из нескольких материков. Однако хранители жили именно у нас – и очень сильно повлияли на наш путь развития. Мы колоссально отличались от остальных земель. Поэтому перед уходом боги решили отделить нас друг от друга, не желая, чтобы они нанесли вред нам, а мы – им. И тогда хранители накрыли Лайонассу огромным куполом и заодно как-то препарировали ее… Уменьшили. Вытащили. Заколдовали. Но разделить нас полностью невозможно, и магический купол стал пуповиной, которая связывает миры. С помощью телепатии Рэндома боги заставили нас забыть друг о друге. Какие-то намеки остались в легендах обоих миров, но не больше. Однако срединники потом смогли вернуть себе память при помощи колдовства.

Я тяжело сглотнула.

Если честно, меньше всего на свете я сейчас ожидала услышать конспирологическую теорию! Всемирные заговоры хороши, но только в сюжетах суровых книжек. В жизни-то с ними что делать?

Остальные разделяли мой невосторг. У Кадии было такое уморительно-брезгливое лицо, будто ей на блюдечко паштет положили – вместо мороженого.