Екатерина Лесина - Драконья кровь

А Милдред потерпит.

- И все-таки он страшный, - прошептала на ухо кузина. И Милдред за руку взяла, не иначе, как со страху.

- Он замечательный.

- Но все равно страшный.

Очередной черный костюм шел Луке еще меньше, чем предыдущие, как-то удивительно подчеркивая несообразность его фигуры. Пиджак делал плечи совсем уж необъятными. Отчего ноги казались короче, а руки длиннее.

И белый воротничок подчеркивал темноту кожи.

Взгляд мрачный.

Очки на носу.

И Милдред поняла, что улыбается, а он, поймав ее улыбку, улыбнулся в ответ. И стало вдруг неважно, что платье узкое и тесное, что фата падает на глаза, а голова чешется от лака.

Гости.

Родственники. Тетушка с кружевным платком, кузина, которая строит глазки кому-то из отдела, и явно намеревается провести веселый день, а если и повезет, то и ночь… это все не имеет значения.

- Ты красивая, - Лука протянул руку и Милдред оперлась на нее. – Не передумала?

- Не дождешься, - она ответила шепотом.

- Это хорошо. А то мне сказали, что красть невест больше не принято. Дурной тон.

- Неужели?

- К сожалению…

…слухи, конечно, пошли. Сперва был шепоток за спиной, потом пошли насмешки, порой неприкрытые, а те перешли в разговоры, за которыми появились завуалированные предложения. Закончилось все парой сломанных ребер.

И беседой с мистером Боуменом, который удивленным не выглядел.

- Женитесь, - сказал он. – Или уматывайте.

- Куда?

- Куда хотите. В полиции вон люди нужны. А тебя, девочка, нацбезопасность просит… очень им твоя работа понравилась.

Лука помрачнел. И сказал, что жениться давно согласен.

У него имелась квартирка, но крошечная и совершенно непригодная для двоих. А Милдред и вовсе жила в тетушкином доме.

Но сейчас это тоже не имело значения.

Была церковь. И молитва. Орган. Хор. Ощущение света и драконы на витражах. Больше они не казались ни жуткими, ни пугающими. Напротив, теперь под крыльями их было спокойно.

Был поцелуй.

И аплодисменты. Поездка по городу. Ветер, что норовил содрать фату, а вместе с ней и волосы. Лука, мрачно заявивший, что лысая жена ему без надобности, а потом долго выбиравший из этих волос сто одну шпильку.

Торжественный ужин.

Тосты.

Танец.

И желание сбежать, которое крепло с каждой минутой. Когда оно стало почти невыносимым, Милдред спросила:

- Может, ты меня все-таки украдешь?

А утром он сказал:

- Мне тут предложили возглавить отделение в Тампеске. Там… порядок надо навести. Многое после внутренней проверки вскрылось. Да… ты как?

Он смотрел с тревогой.

И…

Почему бы и нет?

Нацбезопасность, конечно, обещали многое, но и потребуют они не меньше. А Милдред устала. Она только сейчас и здесь начала понимать, насколько устала. И что по сути никогда-то не жила просто для себя. Чтобы вот так проснуться и лежать, разглядывая своего мужчину.

Рисуя на подушке узоры.

Вытаскивая крохотные перья и не думая о чужом безумии. Об очередном чужом безумии.

- Возьмешь? – она положила голову ему на плечо.

…а кошмары больше не снились. То ли потому, что Милдред знала, как оно все случилось. То ли просто она больше не спала одна.

- Без тебя не поеду.

- Тогда поедем со мной, - она прилепила перышко на его плечо. – Знаешь, все будут говорить, что я получила место, потому что сплю с начальником.

Лука помрачнел. А она не удержалась и щелкнула по носу.

- И видит Бог, будут правы…

…над его чувством юмора следовало бы поработать. Но… потом, в Тампеске… город не такой маленький, но и не слишком большой. Кажется, от слишком больших городов Милдред тоже устала.

- Идем, - Томас тянул меня за руку, и я шла, хотя идти с закрытыми глазами по горной тропе – так себе удовольствие, мягко говоря, ниже среднего. Нет. Он не позволит мне споткнуться или упасть, это я уже знала и даже привыкнуть успела к всеобъемлющей его заботе. – Уже недалеко… вот тут, осторожно…

Пахло камнем.

Дождем, что прошел недавно и воздух еще не успел растерять всю влагу. Она пропитала пески и запуталась в паутине.

- Вот тут… стой. Можешь снять повязку, - разрешил Томас, но меня не выпустил.

Стоит за спиной. Держит за плечи. И страхует. И оберегает. И… как-то его порой слишком уж много, а самое отвратительное, что я привыкла.

И уже не помню, каково это, чтобы одной.

Повязку я стянула. Проморгалась и увидела дракона.

Лютый замер на краю скалы, распластав крылья. И черная чешуя его поблескивала на солнце. Поднимались иглы гребня, казавшиеся полупрозрачными, будто выточенными из вулканического стекла. Желтые глаза смотрели смиренно.

И в то же время с насмешкой.

- И? – я обернулась на Томаса.

Вряд ли он собирался показать мне дракона. То есть, дракона тоже, но их я каждый день видела.

- Подойди поближе, - разрешили мне. И Лютый подобрал крылья. Повернулся. И тогда…

- Нет, - я покачала головой. – Нет, нет и нет…

- Неужели, совсем не тянет?

Томас меня знал.

Тянет, еще как тянет… сон возвращается, и в нем я снова и снова поднимаюсь к небу, к тому, которое черное, и в этой черноте бултыхается огненный шар солнца.

А потом…

Но я здравомыслящий человек. Я понимаю, что сон – это сон, а реальность – она другая. В реальности драконы неуправляемы, и даже если позволят напялить на себя вот эту сбрую, еще не значит, что не сорвут ее в полете.

Или… чего похуже.

- Ты ведь смелая, - Томас подталкивал меня к дракону. – И умная.

- Именно поэтому я и говорю, что нет!

А ведь он уже испробовал.

Сбруя не выглядит новой. И на седле потертости… то есть, я предполагаю, что эта кожаная нашлепка на драконьем загривке и есть седло. А ремни для фиксации ног… только их две пары.

- Поверь, - Томас развернул меня и заглянул в глаза. – Просто поверь, что тебе понравится.

И я поверила.

Потому что он зараза и меня изучил. И потому что я дура влюбленная. И потому что сны. Лютый. Солнце. Небо ясное-ясное, прозрачное, как вода в Чертовой бухте. А главное, сердце мое так колотится, что вот-вот встанет.

Томас подсадил меня в седло и пристегнул. Ремней было много. Пожалуй, даже слишком много.

- На самом деле с ними не так и сложно договориться, - он устроился сзади, и я выдохнула, как-то чувствовать за спиной пропасть и живого человека – это две разные вещи. Очень разные вещи. – И у тебя самой вполне получится. Потом.

Сомневаюсь.

Я, конечно, ненормальная, если согласилась, но не настолько ненормальная, чтобы повторять.

- Поехали, - Томас хлопнул Лютого по шее, и огромные крылья взметнулись, сминая воздух. А я вспомнила, что согласно всем законам физики и биологии драконы летать не должны.

Но земля ушла из-под ног, а небо бросилось навстречу. Он влепило пощечину горьким ветром, заставив захлебнуться. И крик умер, а сердце все-таки остановилось, правда, ненадолго. Оно застучало с новой силой. Быстрее и еще быстрее.