Саймон Морден - Билет в никуда [litres]

8.15. Дым. В небе протянулся след дыма. Опять же, всё как всегда, но что если дым более черный? Что если это пожар? По амфитеатру кратера разошелся первый раскат грома, вызывая танец песка. Дым стал более густым, и изменился характер свечения. Из ослепительного пламени оно превратилось в красный уголек.

8.16. Спускаемый аппарат выбросил парашюты, одну, две, три длинных свечки. Затем громкий хлопок. Парашюты раскрылись, жадно глотая воздух, трепеща, цепляясь за разреженную марсианскую атмосферу. Почва, стены протестующе застонали, с теплоизоляционных щитов отлетела окалина, черный кувыркающийся диск, падающий вниз и в сторону, отклоняясь в долину в западной части вулкана.

8.17. Спускаемый аппарат падал так быстро. Фрэнк прекрасно помнил, как приземлялся МОК. Помнил, как испугался на мгновение, что корабль врежется прямо в базу, однако этого не произошло и все было замечательно, и тем не менее у него в груди не проходила щемящая боль. Парашюты были огромные, здоровенные оранжево-белые тарелки. Но висящая под ними черная точка падала стремительно, словно камень.

8.18. Точка вспыхнула. Острые языки яркого пламени направились вниз, и внезапно воздух наполнился ревом, дрожью. Промелькнувшая по небу тень заслонила солнце, затем снова его открыла, падая, падая, замедляясь, и вот она уже была здесь, физический объект, белый, с гладкими стенками, который все замедлялся, замедлялся, скрываясь из вида за гребнем Вершины, опускаясь на дно кратера. Поднятая в воздух пыль, дым, и, наконец, тишина.

Фрэнк сделал судорожный вдох, втягивая сразу так много воздуха, так быстро, что скафандр не успел вовремя откликнуться. Положив руки на нагрудную пластину, Фрэнк постарался дышать медленно и размеренно. Медленный выдох. Пауза. Снова медленный вдох. Пауза. Отлично, в обморок он не свалится, только не сейчас. Вентиляторы очистили запотевшее изнутри стекло шлема, Фрэнк отпил воды из трубки.

Астронавты здесь. Он буквально задрожал от облегчения. У него все получилось. Он остался в живых. Несмотря ни на что, несмотря на «Ксеносистемы», несмотря на Марс. Несмотря на себя самого.

Облако пыли постепенно рассеивалось. Песок опускался на землю, в то время как самые мелкие частицы продолжали кружить в воздухе. После одного старта и одного приземления нужно будет протереть панели солнечных батарей от пыли. Как прозаично. Фрэнк подождал до тех пор, пока не почувствовал, что может управлять багги, и только тогда взялся за рычаг управления.

Он нажал на ручку, и багги покатил вперед. Он ничего не забыл? Конечно, забыл. Наверное, следовало бы оглянуться назад еще раз…

Нет. Он уже оглядывался. Можно ехать. Теперь он Брэк. Он играет роль. Сейчас Брэк поедет встречать астронавтов, абсолютно спокойный, чтобы забрать их и привезти на базу, и все будет в порядке. Они хорошие люди, и он сможет наконец выспаться.

Фрэнк направился к крутому спуску, мимо свежего обгоревшего пятна от снова поднявшегося на орбиту его собственного спускаемого аппарата – черные лучи-спицы расходились от центра, постепенно бледнея и превращаясь в грязные подтеки. Фрэнк проехал по ним, и покрышки багги оставили две параллельных линии, пересекающие колесо сажи и гари. У края спуска он притормозил, вроде как определяя дорогу вниз, но на самом деле проверяя, что корабль НАСА действительно приземлился.

Он действительно приземлился. Спускаемый аппарат стоял на приличном расстоянии от начала дельты, почти на середине западного края Беверли-Хиллз, в конце своей собственной длинной обожженной отметины, которую он оставил на дне кратера, прежде чем встать на четыре выдвижные ноги. На вид он показался Фрэнку меньше, чем тот корабль, на котором прилетел он сам, что имело определенный смысл, поскольку этот аппарат лишь перевез экипаж с орбиты Марса на поверхность, а не проделал путь от самой Земли. Одноразовое такси, и только: толстенькая тупоконечная пуля.

Все серьезное осталось на орбите: обезлюдевший, умолкший, погрузившийся в дрему межпланетный корабль. Настанет день, и Фрэнк попадет на него.

Фрэнк потянул рычаг управления, и багги нырнул вниз, спускаясь по склону, по которому обычно он ездил на Сансет. Однако сейчас ему предстояло повернуть налево, туда, где он еще не бывал, и только сейчас до него дошло, как же плохо он исследовал окрестности базы. Сначала напряженные работы по ее возведению, затем достижение самодостаточности, потом борьба за выживание…

Ну разумеется, «Ксеносистемы» не хотели, чтобы девственно-чистый ландшафт оказался исполосован многочисленными следами колес. Фрэнк якобы находился здесь совсем один, наблюдая за несуществующими роботами, и у него определенно не было времени разъезжать по Марсу.

И вот теперь все выглядело так, как и должно было выглядеть по замыслу «Ксеносистем». Фрэнку еще никогда не доводилось видеть вблизи эту часть кратера, этот склон Вершины, хотя на протяжении целых восьми месяцев он здесь жил, работал и едва не погиб. Он даже ни разу не поднимался на вершину вулкана.

Теперь это казалось ему огромным упущением. Если ему придется рассказывать какие-то истории, хотя бы часть их должна быть правдой. С сегодняшнего дня все изменилось. Но у него еще будет возможность подправить кое-какие воспоминания. Однако приступать к этому нужно уже сейчас.

В самом низу спуска багги чуть занесло – просто согнанный реактивными двигателями песок, только и всего, – и Фрэнк потянул рычаг управления. Его слегка тряхнуло, но он сделал все на автоматизме, зная, в какую сторону повернуть, чтобы снова обрести сцепление. Можно не опасаться того, что он опрокинется на глазах у астронавтов. Нужно постоянно «быть в тонусе», как говорили друг другу члены его бывшего экипажа.

Фрэнк спустился на дно кратера и покатил по усыпанной камнями равнине к спускаемому аппарату НАСА. Он знал, что это корабль НАСА, потому что даже на расстоянии мили на борту были отчетливо различимы большие буквы. Фрэнк мысленно отметил, что эмблема «Ксеносистем» отсутствовала. Не было видно, чтобы из корабля кто-то вышел. Хотелось надеяться, что внутри все в порядке. Приземление прошло безукоризненно. Спускаемый аппарат цел и невредим. Астронавты просто ждут его.

Может быть, он уже должен был слышать что-то в наушниках? Наверное, астронавты настроены на другую частоту. И еще не сменили ее. Вот в чем дело.

Честное слово, Фрэнк, прекрати измышлять проблемы. Астронавты здесь. Они наконец здесь.

Спускаемый аппарат становился все более отчетливым. Обогнув два старых развалившихся кратера, Фрэнк подъехал к нему и, подняв взгляд на покатую стенку, прочитал название: «Боярышник». МОК называется «Кизилом». Определенно, кому-то в руководстве НАСА нравятся растения.