Александра Гринберг - Дочь шторма, невеста огня [≈ Жнец крови и пепла] [litres]

– Марк, встать можешь?

Он кивнул. Киара потянула его наверх, продолжая крепко прижимать к себе. Их окружило знакомое фиолетовое свечение телепорта.

С последней их встречи архимаг Гарэйн Линдтерн ничуть не изменилась – все та же элегантная хрупкая женщина, чьи сдержанные манеры никак не вязались с подвижным, нервным лицом. На некромантку она мало походила, а уж в домашнем платье и вовсе казалась безобидной. Жуть какое обманчивое впечатление – второй по силе некромант империи обычно так же далек от безобидности, как Гренвуд от Шафри.

– Трансформатор? – недоверчиво выдохнула Линдтерн, глядя на Марка едва ли не с ужасом.

– Он самый, дорогая, – сварливо подтвердила леди Фалько, не дожидаясь приглашения войти. Киара неуклюже кивнула своей бывшей наставнице и прошла следом. – И у кого? У сына одного из виднейших имперских военачальников! Ну и скандал будет…

– Куда его, госпожа Линдтерн? – спросила Киара, с беспокойством косясь на Марка – тот, кажется, уже едва соображал, где он и что с ним происходит. Госпожа Линдтерн тяжело вздохнула и тоже одарила боевика оценивающим взглядом. Увиденное ей явственно не пришлось по душе.

– Давай в кабинет. А ты, Рангрид, подожди здесь. Это ненадолго: артефакт уже сломан, извлечь его не составит особого труда.

Рангрид с очевидной неохотой опустилась в кресло и демонстративно сложила руки на груди. Ее деятельная натура и крутой нрав с праздным ожиданием никак не сочетались, и Киара не ручалась, что та усидит на месте. Впрочем, она бы сама не отказалась устроить кровавое побоище. Но, увы, не могла бросить Марка, пусть и в надежных руках.

Едва оказавшись в знакомом со времен студенчества кабинете, Киара поинтересовалась:

– Что делать?

– Уложи его на кушетку, пока не рухнул.

Линдтерн возилась возле приборного стола, на котором красовались разновеликие ларцы и лотки с инструментами – Киара, несмотря на отличную память, уже не могла вспомнить названий половины из них. Первый год ее пытались учить на мастера артефактов, но вскоре стало ясно: из Блэр, агрессивной и резкой, нипочем артефактора не слепишь. Вот боевая магия и темные проклятия удавались ей отлично, как и спиритизм – так по-умному именовалась классическая некромантская способность взывать к мертвой материи.

«Вот кто-то уродился дивной принцессой Киарой, – подчас расстроенно бубнил Глуни, будущая мантия магистра давалась ему потом и кровью. – И спирит, и трансмутатор, и малефик… А кто-то – я. Боги и богини, за что я чистокровный имперец?!»

Киара и сама порой была не рада, что она такой уродилась.

Особо одаренная, блин.

Были бы у нее таланты поскромнее (и самодовольства чуток поменьше), авось и не влипла бы во всю эту историю с недоожившей маньячкой Элриссой. Ну, если это все-таки Элрисса.

Не влипла бы сама – и не втянула бы Марка за компанию.

Нет, умом понятно, что тот не по милости Киары в таком плачевном состоянии. Но иррациональное чувство стыда вкупе со злостью на собственное бессилие никак не оставляли в покое.

Видать, выражение ее лица было уж слишком красноречиво. Настолько, что даже полуживой Марк заметил и слабо сжал ее ладонь.

– Эй… Мы разберемся. Со всем этим.

«Дожили, Блэр. Тебя утешает мальчишка, искалеченный своим же папашей-придурком… Да, у него еще и внезапно воскресшая мать-маньячка имеется».

– Вы оба не представляете, насколько удачно, что эта побрякушка уже сломана, – проговорила Линдтерн, усаживаясь на табурет возле кушетки. В ее руках Киара заметила инструмент, напоминающий внушительных размеров щипцы, и содрогнулась. Как она надеялась, не слишком явно. – Избавиться от нее теперь несложно, но ощущения будут очень далеки от приятных. Киара, обезболишь?

Киара послушно уложила ладонь Марку на затылок, искренне надеясь, что не налажает. Тело человека – та же самая материя, что и всякая другая… И все же некросу гораздо легче управиться с мертвым телом, нежели с живым.

– Готово, – сообщила она. – Так что это за трансформатор? Признаться, впервые о таком слышу.

Линдтерн с ответом не спешила. Вместо этого она поудобнее перехватила инструмент и склонилась над шеей Марка. Признаться, привычной ко всяким ужасам некромантке было жутковато наблюдать за подобным зрелищем – казалось, холодный металл впивается и в ее кожу тоже, раздирает, тянет на себя неведомую дрянь, рядом с которой неприятно находиться. Если этот трансформатор так действует на темного мага даже в сломанном состоянии, то что все эти годы испытывал Марк? Об этом и подумать тошно.

Потому Киара и старалась просто смотреть. Она не сводила взгляда с тонкой металлической пластинки; архимаг буквально выдирала ее из-под кожи с заметным усилием. Марк при этом умудрился не орать – только вцепился сильнее в ее запястье, сжимая до боли, и отрывисто дышал, уткнувшись лицом в подушку.

– Так, вроде все нормально. Кровь остановишь?

Киара молча переместила ладонь ниже, стараясь в меру своих ущербно скромных целительских талантов затянуть рану.

– Что до твоего вопроса, то трансформатор – выкидыш больной фантазии гренвудских магов. Преобразует темную энергию в светлую.

– Но… зачем это нужно?

– Как вы оба знаете, в королевстве Гренвуд вовсю цветет культ единственного истинного бога – Пресветлого отца. То бишь Братство Света у власти, темная магия богопротивна, всем исчадьям Тьмы – смерть… ну и прочее радикальное дерьмо. – Окровавленная пластинка перепорхнула из рук Линдтерн куда-то на стол – послышался звук, похожий на звон ложечки в чашке. – В последние две сотни лет Братство Света вовсю распинается о своей гуманности и миролюбии. Посему темных магов там по большей части не убивают, а… переделывают.

Переделывают . Для имперского мага, считающего Свет и Тьму частями единого целого, такое звучало… немыслимо, дико, противоестественно. Ну да чего еще можно ожидать от гренвудцев, чьи скудные, зашоренные умы измыслили одного-единственного бога и отвергают все прочее?

– Ладно, с гренвудцев спрос невелик. Но чем Альфард думал, когда решил сотворить с собственным сыном… такое ?

Госпожа Линдтерн недобро нахмурилась, что не предвещало одной конкретной огнемрази ничего хорошего – за полторы дюжины лет знакомства Киара всего дважды видела своего куратора разозленной, и оба раза ей весьма запомнились.

– Понятия не имею, девочка моя.

Ее молчаливое «но непременно узнаю» буквально повисло в воздухе. Киара сочла за лучшее тему не развивать.

– Эй, ты там живой? – Она осторожно сжала плечо Марка. – Встать сможешь?

Марк, помедлив, кивнул и медленно принял сидячее положение. Выглядел он, мягко говоря, не очень, хотя и получше, чем было.