Александра Гринберг - Дочь шторма, невеста огня [≈ Жнец крови и пепла] [litres]

– Разберемся как-нибудь, – вздохнула Киара, легонько стиснув пальцы на его руке. – Сейчас твоя главная проблема – не угрохать кого-нибудь. В том числе и себя. Поэтому как бы ты ни злился, а придется тебе побыть под моим присмотром. Ну, если не хочешь меня, получишь пару-тройку специально обученных мордоворотов, но… короче, присмотр в любом случае будет.

«Тебя я уж точно хочу», – подумал Марк, глядя, как на белой коже потихоньку заживает оставленный им синяк. За свою грубость даже не было стыдно – пусть красноватый след и исчезнет еще до утра, сейчас он был свидетельством: эта женщина принадлежит ему. И раздери Бездна, если это не самое приятное чувство из всех, что он испытывал за сегодня.

Разумеется, ни одно из своих измышлений Марк озвучивать не стал и только кивнул, соглашаясь. Оставшегося разума хватало, чтобы понять: одному оставаться уж точно не следует, если он и впрямь не хочет превратить Речной район в филиал Инферно.

– Пойдем в постель, – предложил Марк, поднимаясь. Киара, судя по шкодному взгляду, явно хотела что-то съязвить, но сдержалась и молча последовала за ним.

…Киара уже давно спала, прижавшись к нему, прохладная и нежная. Он и сам думал, что уснет, едва голова коснется подушки, однако сон не шел. Марк словно наяву видел, как отец договаривается с Кресселем о трансформаторе; слышал звон монет, уплаченных за переделывание . Вероятно, отец заплатил и какому-то менталисту: Марк не помнил дня, когда эта дрянь оказалась в его шее; не помнил и того, был ли выброс до пожара в сарае. Не помнил, но очень хотел узнать, что случилось тогда, и был уверен, что оправданий Альфарда слушать не желает. Лучше всего никогда – он всерьез опасался, что прибьет его, едва завидев. А превращать в пепел собственных родителей как-то неприлично.

Кресселя такие условности не касались – убить его хотелось с особой жестокостью. Причем не столько самому Марку – натура полицейского самосуд не одобряла. В отличие от его магии, которая рвалась наружу, стоило только подумать о магистре-изувере.

Удивительно (для того, кто был светлым магом тринадцать лет своей жизни), но уснуть удалось сразу же, как только перед глазами всплыла премилая картинка с головой Кресселя на плахе.

Утро началось препаршиво, будто вчера он не пытался драться со жнецом, или кем там была его психованная мамаша, а пил дешевую сивуху у Болтона в кабаке. Шея болела – Марк машинально потянулся к загривку и нащупал шрам. Снова накрыла злость, яркая и ослепляющая, вместе с ней проснулась и магия, тут же отдаваясь в пальцах покалыванием, в комнате ощутимо запахло озоном.

«Ты хозяин. Ты – не она», – вспомнились слова Киары, там, на пустыре за городскими стенами.

Марк повторил их про себя несколько раз, прежде чем удалось загнать силу обратно. А потом вдруг резко подумалось, что, когда он разделается с Кресселем, дышать станет легче.

«Что с Кресселем?» – дотянувшись до амулета связи, он отправил сообщение Ларссону. Ответ пришел тут же: «Ждет допроса».

Марк аккуратно поднялся, стараясь не разбудить Киару – она-то уж точно не одобрит его инициативы разделаться с этим ублюдком. И хоть ее мнение было для него важно, собственные желания казались сейчас куда важнее.

– Ну и куда ты собрался? – за спиной раздался отвратительно бодрый голос. Марк выругался – надо было давно починить скрипящие половицы, которые наверняка и разбудили Киару, и взять уже за привычку складывать вещи на стул, а не разбрасывать их по всей комнате.

«Хочу пройтись», – хотелось соврать ему, но что-то не дало это сделать.

– Прогуляюсь до Управления.

– Зачем?

– Хочу послушать допрос этой сволочи.

– Только послушать? – Киара приподнялась на локте и смотрела очень внимательно. Марк не знал, чего под этим взглядом хочет больше – вернуться в кровать и опрокинуть ее обратно на подушки или убраться уже из комнаты.

– Не только.

– Ну да, – кивнула она, – и именно поэтому ты никуда не пойдешь один.

– Киара… – все же попытался воспротивиться Марк. Нет, умом он прекрасно понимал, что в приличном месте (если таковым можно считать полицейский корпус) ему лучше не появляться без сопровождения. Но дикий то ли зверь, то ли демон внутри был категорически против, чтобы его женщина видела, как он голыми руками рвет на куски эту зарвавшуюся мразь, Кресселя.

«Ты правда думаешь удивить ее ошметками магистра? Ты с некроманткой связался, дурень», – ехидно напомнил внутренний голос. Судя по всему, единственная оставшаяся в нем здравая часть.

Вопреки его ожиданиям, Киара не запустила в него чем-нибудь обездвиживающим и не принялась упражняться в остроумии, расписывая, насколько он, Маркус Эйнтхартен, непроходимый долбак. Она поднялась с постели, как была, обнаженная (растерзанный труп Кресселя стремительно померк перед глазами), приблизилась к нему и обвила руками его шею, принимаясь легонько поглаживать. И даже не сказала ничего перед тем, как Марк прикрыл глаза от этой ласки и выпалил:

– Ладно. Идем вместе.

– Вот и умничка, – мягко улыбнулась она («Кто ты такая и куда дела мое склочное сокровище?!»). И добавила уже со знакомой ехидной усмешкой: – Не то чтобы у тебя был выбор, конечно.

О, в этом он уже точно не сомневался. Как бы ни бесновалась внутри сила, как бы ни хотелось думать, что это он тут крутой, Киаре бы хватило ума и, что самое обидное, силы связать и запереть Марка в его же подвале. Не самое приятное времяпровождение.

Собрались они быстро – он уже и так был почти одет, а Киара не относилась к тем девушкам, что крутятся у зеркала по часу, приводя в порядок и без того идеальные наряд и прическу. Да и на взгляд Марка она выглядела прекрасно в любых тряпках, будь то хоть платье с умопомрачительным вырезом, хоть перепачканный в крови некромантский фартук.

Позавтракать они не успели тоже, да и уж больно недобро глянул на них разобиженный на что-то Генри. Хотя почему на что-то? Не каждый день псу выпадало несчастье лицезреть, как слетевший с катушек хозяин занимается сексом с подозрительной девицей прямо в коридоре, в нескольких шагах от драгоценной кухни. В том, что Генри до сих пор считает Киару крайне неблагонадежной личностью, Марк ничуть не сомневался. Да что уж там, он и себя-то благонадежным больше не мог считать.

Потому и не стал заикаться о том, чтобы прогуляться до управления пешком, направился к ближайшему порталу, искренне надеясь, что на перемещение организм среагирует привычной тошнотой, а не выжженной на несколько ярдов вокруг улицей.

На удивление, тошноты и головокружения не было. Портал выплюнул их прямо перед кованым забором имперской полиции, оставив легкое ощущение дезориентации, которое прошло в считаные секунды.