Джули МакЭлвен - Убийство во времени [litres]

– Роуз гордилась бы тобой, Молли.

– Спасибо, мисс. – Усиленно моргая, чтобы сдержать слезы, Молли пошла ко второй кровати с платьем и спенсером в руках. Она направлялась к шкафу, но потом остановилась. – Ой. У вас пятно на платье. Я отнесу его вниз миссис Битон, чтобы она его оттерла. На вашем спенсере тоже есть грязь. Чем вы вчера занимались?.. – она замолчала, ее выражение лица стало серьезным, когда она вспомнила, чем все вчера занимались.

– Это мои проблемы, – сказала Кендра и подошла к ней. – Тебе не нужно делать лишнюю работу, Молли. Я сама отнесу это миссис Битон. – Она взяла жакет из рук Молли.

– Это не проблема, мисс. Работать хорошо. – Твини снова потянулась за одеждой, но остановилась, когда заметила выражение лица Кендры. – В чем дело, мисс?

В глазах Кендры замелькали коричнево-серые пятна.

– Я точно не знаю.

Может, она только видела сходство?

– Мисс? – спросила Молли неуверенно, когда пауза затянулась.

Ее сердце бешено колотилось, когда Кендра осторожно осматривала пятна на платье и спенсере. Они выглядели так же, но это еще ничего не значило.

– Неужели я ошиблась? – спросила она вслух и поморщилась.

– Ошиблись в чем?

Кендра приняла решение. Она резко сунула одежду обратно в руки Молли, проявив внезапную твердость.

– Сделай одолжение, Молли. Отнеси эту одежду герцогу и мистеру Манро. Попроси их сравнить эти пятна с пятном на пальто Эйприл Дюпрей.

Твини с сомнением уставилась на груду тканей.

– А что такое?

Кендра быстро надела обувь.

– Я еще точно не знаю, поэтому мне нужно, чтобы герцог посмотрел под микроскопом. Но я думаю, что это может быть поташ.

– А что это означает?

Кендра остановилась у двери, увидев озадаченный вид служанки.

– Это означает, что я ошибалась, Молли. Ошибалась с самого начала.

Из трубы над хижиной скитника в этот день не вился дым. Конечно, покинутый вид этого жилища еще ничего не значил, внешний вид был часто обманчив. « А Томас уже, возможно, меня обманывал» , – подумала она, подойдя к двери.

Кендра остановилась и внимательно прислушалась, но могла различить только трели птиц на деревьях поблизости и мягкий шепот листьев и травы, которые развевал легкий ветерок.

Она принялась колотить в дверь.

– Томас? Томас, мне нужно с вами поговорить!

Тишина.

Она снова ударила в дверь.

– Давайте же! Откройте!

По-прежнему никакой реакции.

Она попыталась толкнуть дверь. Она не заметила замка, когда была здесь ранее, поэтому не удивилась, когда дверь легко отворилась.

Комната была пуста. Ставни были по-прежнему открыты, но солнечный свет едва проникал сквозь грязные стекла, несильно освещая беспорядок внутри. Вонь казалась сильнее, чем обычно, если это вообще было возможно.

«Осмотрюсь и сразу же выйду» , – решила она. Хотя она и не понимала до конца, что конкретно ищет. Она заметила буфет, в который врезалась вчера. Банки, керамические горшки и кисточки все еще валялись там. Она заметила, что ее руки испачкались сероватой грязью, как только она прикоснулась к этим баночкам. Был ли это поташ? Или просто грязь? « Откуда мне, черт возьми, знать ?»

Без зажженного камина в комнате было холодно, как в могиле. Кендра немного дрожала, пока рылась в ящиках. Томас не мог использовать это место для пыток, но он мог прятать здесь Эйприл Дюпрей, перед тем как выбросить ее тело на тропинку. И Роуз… да, он мог держать тут и ее, пока все ее искали… пока он ее искал. Кому было лучше знать, когда именно они закончили осмотр того места у реки, как не самому участнику поисков?

Она остановилась. От напряжения она почувствовала какие-то покалывания в области спины. Что это был за шум? Какой-то скрип или шарканье снаружи? Она задержала дыхание и прислушалась. Нет, ничего. Только бешеный стук ее сердца.

Пытаясь отвлечься, она продолжила свой поиск. Грязными руками она открывала баночки и ящики. Потом ей обязательно надо будет принять ванну, даже если для этого ей придется самостоятельно таскать ведра с водой.

Ее глаза сузились, когда она заметила деревянный ящичек на верхней полке шкафа. Он был покрыт пылью, но казался менее запачканным, чем все остальные предметы в лачуге Томаса. Ей также показалось, что он слишком изысканный для скитника. Она потянулась наверх, опустив ящик. Он был двадцати сантиметров в высоту, пятнадцати в ширину и около двадцати пяти в длину. Дерево было похоже на махагон, а на крышке был вручную вырезан цветочный узор. Согнув руку в локте, Кендра осторожно подняла крышку и нахмурилась, когда увидела внутри мотки пряжи.

В растерянности она запустила руку внутрь. Ее пальцы коснулись мягкого волокна, и только потом она поняла, что это было. Она брезгливо ахнула, пошатнувшись и сильно ударившись о буфет. Коробка вылетела у нее из рук, стукнулась о грязный пол и треснула. Содержимое вылетело наружу.

Это была не пряжа, а… волосы .

Человеческие волосы.

Гэбриэл жутко хотел выпить. Его руки тряслись от этого желания. Он сжал их в кулаки и убрал в карманы пальто. Он заскрипел зубами. Его голова раскалывалась, желудок раздирало на части. Несмотря на то что утром он принял ванну, он продолжал чувствовать свой пот, и этот резкий запах делал его страдания еще невыносимее.

Он отпустил своего камердинера пораньше, так как не хотел, чтобы кто-то его видел. Ему нужно было побыть одному, пока он боролся с демоном, который соблазнительно шептал ему на ухо, побуждая его прекратить эту боль, которая съедала его живьем: « Выпей» .

Боже милостивый, он не прикасался к спиртному с тех пор, как услышал, что эта служанка пропала из замка, с тех пор как услышал, что она была похожа на ту первую шлюху. Даже сейчас он помнил тот леденящий душу страх того, что его сумасшествие может усугубиться.

Сколько месяцев подряд он просыпался не в состоянии вспомнить, что делал накануне ночью? Черные дыры, которые возникали в его воспоминаниях, снедали его больше всего остального, и он бы с удовольствием утопил свой растущий страх в виски. Только когда ту шлюху нашли в озере, воспоминания нахлынули на него в виде расплывчатых, не связанных между собой картин, которые породили в нем ужас: большие карие глаза, губы бантиком – улыбающаяся и живая.

Он отчаянно пытался не думать об этом. Кендра Донован все давила и давила на него, пока он не вышел из себя. Боже, он бы удушил ее, если бы она не дала отпор. Герцог был прав: он монстр.

Однако, когда пропала служанка, он не находился в беспамятстве. Он сидел здесь, запертый в комнате с тех пор, как Кендра его чуть ли не ослепила. Как затворник. Да, он пил, но не столько, чтобы забыться. И для собственного успокоения он спросил Финча, который подтвердил, что он все это время находился в спальне.