Петр Никонов - Долго и счастливо

Возможно, я ошибался. Возможно, это лишь способствовало тому, что люди, помимо страха к нам, видели в нас слабость. А люди не прощают слабости в других. Я это знаю, я сам не прощаю другим их слабости, хотя меня за это укоряет даже моя собственная супруга. Но я лишь открыто признаю в себе то, что другие пытаются скрыть в себе, боясь самих себя. Страх и видимая слабость – вот, что мешает нам на нашем пути, и это то, из-за чего нас многие не только боятся, но и ненавидят.

Я всё чаще думаю о том, что, возможно, нам нужно перестать убеждать людей в том, что наши дела и изменения – это для их собственного блага и для блага их детей, внуков и правнуков. Возможно, нам просто требуется стать жестче, сметая с нашего пути все препятствия и возражения. Быстро, жестко, эффективно и даже, при необходимости, жестоко. Страх перемен в людях – это их слабость. А если они не прощают слабость нам, почему мы должны прощать ее им самим?

21 число IV месяца 588 года После Падения Звезды

Сад Императорского Дворца, Рогтайх

- Мне всё же это не нравится, - Император стоял, обхватив себя за плечи и смотря вниз, на сад и на город. Небо хмурилось. Холодный ветер срывал белые лепестки с отцветающих яблонь и бросал их на газоны и дорожки, словно пепел завершающейся весны.

- Что именно? – Гленард повернул голову, взглянув на Славия.

- Всё. Начиная с того, как ты поступил с Арнордом.

- Я выполнил свое обещание, - Гленард пожал плечами. – Буква за буквой. Мы отвезли Арнорда к границе, как раз во Флернох, живым и невредимым. Дали ему спокойно покинуть Империю.

- И потом?

- Ну, я же обещал поговорить с зорг даджидами о том, чтобы Арнорда встретили, как полагается встречать человека его статуса. Я, как и обещал, поговорил с уважаемым вождем Усбулгой-даджидом. Помнишь его еще с того дела с Восстанием Роз? И Арнорда встретили, как полагается. Как полагается встречать государственного преступника. Привязали к четырем лошадям и разорвали на куски.

- Вот я как раз об этом. Ты обещал Арнорду свободу и жизнь. Но ты жестоко убил его вместо этого. Да, буквально ты свое обещание сдержал. Но дух обещания ты нарушил. Ты обманул Арнорда. Как ни крути, ты его обманул. А это не по-рыцарски.

- Я не рыцарь, Славий. Я простой паренек из деревни, внезапно вознесенный на самую вершину власти Империи. Во многом, против моей собственной воли. Я не рыцарь. Я инквизитор. Мерзкое скользкое чудовище, поджидающее во тьме неосторожных. Делающий, вроде бы, доброе дело, но иногда весьма сомнительными методами. Я не рыцарь. Я мусорщик. Золотарь. Я разгребаю дерьмо, которое накапливается в этой Империи. Иногда лопатой, а иногда своими собственными руками. И иногда мне приходится становиться частью этого дерьма, самому становиться дерьмом, вольно или невольно. Возможно, я не прав. Но я иначе не умею. Не знаю способа, которым я мог бы делать то же самое и оставаться благородным рыцарем в сияющих доспехах, каковым некоторые меня считают.

- Ты мог его просто казнить. Не давать ему надежду, чтобы потом жестоко ее обмануть.

- Мог бы. И ты тоже мог бы. Ты мог бы не соглашаться его отпускать. Ты – Император. Он был в твоей власти. Как и я.

- Не перекладывай это на меня. Ты просил его отпустить, я тебя послушал. Ты делал это ради своих целей, и я это прекрасно понимал. Но я подумал, что ты, наверное, заслужил эту возможность. Пусть Гленард забирает этот титул, если он так ему нужен. Я думал, что я совершаю милосердие, отпускаю поверженного врага. А оказалось, что я просто откладываю его казнь, невольно участвуя в твоих играх.

- Прости меня. Я думал, что ты меня поймешь. Если хочешь, я отдам тебе титул, который я получил после изгнания Арнорда. Передай герцогство Мерфрайн тому, кого ты считаешь достойным.

- Дался мне этот твой титул, - Император грустно покачал головой. – Хочешь его, ну, так владей им. Для мальчика из деревни ты сделал неплохую карьеру. Два с половиной баронских титула, один графский, теперь еще и герцогский. Ты их словно коллекционируешь. Это не говоря обо всех твоих шахтах, заводах, кораблях и торговых предприятиях. Мне с трудом удается понять, как ты умудряешься всем этим управлять, да еще и совмещая это с командованием Тайной Стражей. Но, пока ты справляешься, меня это устраивает. Хочешь владеть Мерфрайном – владей им. Кто-то из герцогов и баронов в Империи будет, конечно, недоволен, что древнейший герцогский трон перешел к мальчику из деревни. Тем более, при таких неоднозначных обстоятельствах. Но они сейчас и слова не скажут. Тебе сейчас всё можно. Ты нынче победитель, спаситель Империи. А победителей не судят. Может, оно и к лучшему. По крайней мере, я знаю, что если я вдруг сейчас умру, то первым в очереди наследования будешь стоять ты. Не самый плохой вариант. Ты один из немногих, кто, я уверен, мог бы справиться с этой Империей. Возможно, даже лучше, чем я сам.

- Мне это не нужно, Славий. Судя по всей моей жизни, у меня гораздо больше шансов погибнуть раньше тебя. Мне было бы гораздо спокойнее, если бы у тебя был другой, свой собственный наследник.

- Ой, не неси чушь, Гленард. Даже я вижу, как тебе нравится править. Как тебя радует, когда всё кружится вокруг тебя. Как тебе нравится всё организовывать и решать сложные задачи. Намного больше, чем мне. Из тебя получился бы хороший Император. Впрочем, наверное, время твоего правления в истории осталось бы как довольно темная страница. Ты думаешь лишь о целях и об их достижении. Люди для тебя всего лишь инструмент. А это, в сочетании с неограниченными возможностями, приводит к тирании и к слезам всего народа.

- Возможно, - Гленард усмехнулся. – Впрочем, иногда и это приходится делать. Ради всеобщего блага. Ради того, чтобы все, в итоге, жили долго и счастливо.

- Ты уверен?

- Это философский вопрос. Мы с тобой хотели и хотим счастья для всех, но пока что не очень хорошо получается. Чем больше мы делаем, тем с большими вызовами встречаемся. Может быть, стоит подумать не о счастье, а о жестком достижении наших целей.

- Или просто оставить всё, как есть, и не мешать ему крутиться и развиваться самостоятельно.

- Возможно. Впрочем, для меня это, как раз, сложнее всего. Так ты не ответил на мой вопрос. Что ты планируешь делать с наследованием трона?

- Сейчас не время, Гленард. Что-то надо делать, но сейчас не время, чтобы решать. Назначить Катарину наследницей – это бросить еще сухих дров в затухающее пламя пожара в Империи. Дать врагам еще один повод поносить меня и вербовать недовольных. Признать законность Миллеша – это настроить против себя всю аристократию. Завести ребенка от любовницы – я не могу поступить так с Ниарой, особенно сейчас. Когда-нибудь этот вопрос нужно решать, я понимаю. Но чуть позже. Пусть всё поутихнет немного. Тем более, если у меня теперь есть неплохой крайний вариант, при котором первым в очереди на наследование оказался ты. Пока это решение терпит. Я пока умирать не собираюсь.