Наталья Солнцева - Ожидай странника в день бури [Золотые нити]

Как он мог проводить время с такой женщиной, да еще и чувствовать себя вполне счастливым? Он и близко не приближался к счастью. Он не имел о нем ни малейшего понятия...

Сиур усмехнулся своим мыслям и покачал головой.

– Над чем ты смеешься? Кто-то запросто заходит в мою квартиру, неизвестно что там делает, – это, конечно, очень смешно.

– Ну что ты, разве я позволил бы себе? – он взял ее руку и поднес к губам. – Сейчас приедем, посмотрим и решим, как быть дальше. Не волнуйся. Подумай лучше о том, куда тебе хотелось бы пойти, чтобы это не было... развратом.

Он с трудом сохранял серьезное лицо.

Тина прерывисто вздохнула. Куда она хотела бы пойти? Как будто это легкий вопрос! Какое она имеет понятие о подобных заведениях?

– Я... не знаю. Пожалуй, я буду полагаться на твой безнадежно испорченный вкус!

– Тогда твой вкус тоже может испортиться... и на кого мне тогда рассчитывать?

Она фыркнула, потом не выдержала и засмеялась.

– Уговорил, пропадать так пропадать! Потом отмолим свои грехи.

– Грешить с тобой – это мечта всей моей жизни...

Влад и Людмилочка с умилением наблюдали за девочкой, которая играла в песочнице. Толстый карапуз в шортах и панамке составил ей компанию...

Появление черной «мазды» нарушило эту идиллию.

– Вот и они...

Все четверо смотрели друг на друга, как будто заново знакомились. В каком-то смысле это так и было. Каждый день, приносящий новые события, делал их другими. Сегодня никто, – ни Тина, ни Сиур, ни Влад, ни Людмилочка, – не были точно такими же, как несколько дней назад, такими же, как вчера. Они менялись – стремительно и необратимо. Этот процесс не поворачивается вспять. Неизвестно, что ожидает их завтра, какие задачи встанут перед ними и как они будут их решать, – но такими, как прежде, они уже никогда не станут.

– Ну что, пошли?

Квартира Тины встретила их духотой и запахом застоявшейся в цветочных поддонах воды.

– Подождите здесь.

Сиур проверил комнаты, заглянул в кухню. Остальные нетерпеливо топтались в прихожей.

– Как там? – спросил Влад.

– Все на месте. Ничего подозрительного не вижу. Пусть хозяйка посмотрит.

Тина осторожно ходила по своей квартире с чувством подавленности и отчуждения. Все вроде стояло на своих местах, все было как всегда... Пыль нигде не тронута. Хотя...

Легкое дуновение, едва заметный холодок пронесся по комнате. Кровь прилила к щекам, когда она обернулась – Евлалия устремила на нее свой томительный взор, полный неизбывной тоски... Портрет стоял немного не так. Тина подошла, подняла его – конечно, кто-то сдвигал рамку с места! Вот и след, – смазанная пыль...

– Кто-то трогал портрет!

– Кому он нужен? – Людмилочка подошла поближе. – Старое фото. Тоже мне, драгоценность!

– Это ваша мама? – простодушно спросил Влад.

– Нет, конечно. Это – известная оперная певица, знаменитая примадонна Евлалия Кадмина. Она давно умерла. Еще в девятнадцатом веке. Портрет вообще не имеет ко мне никакого отношения, – мне его подарил Альберт Михайлович. Он говорил, что я похожа на Кадмину.

– По-моему, ничего общего, – возразила Людмилочка.

Сиур долго изучал черты строптивой примадонны.

– Интересная дама. От нее веет порочной чувственностью... А с виду святая, наивная, по-девичьи порывистая. Редкое сочетание. Своенравна, судя по всему, была необычайно.

– Да уж! Вы должны благодарить провидение, что мы не такие. Эта дама показала бы вам, где раки зимуют!

Сиур только теперь понял, чем так поразил его портрет Евлалии, – сходством с Тиной. Антиквар был прав. С виду они совершенно разные... если не считать затаенного огня в глазах...

Он вспомнил глаза Веры – холодные и будто стеклянные. Они почти никогда ничего не выражали. Даже в минуты страсти – одно животное удовольствие.

– Люди бывают слепы, как кроты. Причем не подозревают об этом.

Сиур говорил в первую очередь о себе.

Влад долго смотрел то на портрет, то на Тину и, наконец, вывел свое заключение:

– В самом деле, что-то есть...

– Может, чай сделать? – предложила Людмилочка.

О проникновении неизвестного в квартиру как будто забыли. За чаем обсуждали, куда лучше пойти развеяться. Сиур предложил маленький ресторанчик со старинным названием «Трапезная». Далековато, правда, но зато экзотика. И музыка там замечательная...

Место в самом деле оказалось необычное – бывшее помещение настоящей монастырской трапезной, с древними толстыми стенами, с узкими окошками и сводчатыми потолками. Кованые светильники на цепях, дубовые столы и стулья, посуда и меню были подстать всему остальному.

– «И таковы великие преданья», – изрекла с важным видом Людмилочка, рассматривая миниатюры фривольного содержания, походящие скорее на иллюстрации к «Декамерону» [19] «Декамерон» – литературное произведение итальянского писателя-гуманиста Раннего Возрождения Джованни Боккаччо. , чем на житие святых.

Миниатюры висели на стенах в темных деревянных рамочках.

– Интересно, здесь был мужской или женский монастырь? – спросила Тина.

– Кажется, мужской, – ответил Сиур.

Он как раз выбирал блюда и делал заказ. Поскольку в мудреных названиях никто толком не разбирался, он взял это на себя.

– Надеюсь, всех устроит мой вкус?

– Без проблем, – отозвался Влад. – Я вообще ем все, что угодно.

Они с Людмилочкой переглянулись. Обстановка воздействовала на всех по-разному. Дух прошлого витал в атмосфере трапезной.

– А что, монахи могли влюбиться? – не выдержал Влад. – И что они тогда делали?

– То же, что и все, – Людмилочка прыснула со смеху.

На столах горели свечи из настоящего воска. Еда оказалась отменной, особенно соленые лисички и фаршированная рыба. Официант принес красное и белое вина на выбор.

– Из монастырских погребов, – сказал он.

– Так что же все-таки делали монахи, когда влюблялись? – спросил Влад, когда официант отошел.

– Молча страдали и молились... – ответила Тина.

– Эх, не понимаю я этого! – Влад даже перестал есть. – Представляете себе? Скачешь на лихом коне, ветер свистит в ушах, небо синее-синее, воздух прозрачный, вокруг ширь необъятная, простор, удаль, кровь молодая кипит... И все это променять на келью? Видно, я к этой бесшабашной жизни слишком привязан. Может быть, она нам на то и дана, чтобы брать от нее полной мерой?

За окнами стемнело. В зале прибавилось посетителей. Пахло воском, сушеными грибами и травами.

– Давайте танцевать, раз мы пришли развлекаться! – потребовала Людмилочка.

Тина была так увлечена своими мыслями, что не замечала ход времени. Или это время остановилось? Какая чудесная музыка... голова кружится от легкого вина...