Джон Скальци - В клетке. Вирус. Напролом [сборник litres]

– А если бы вы действовали не от имени клиента? – спросил я.

Фаулер повернулась ко мне.

– Тогда можете быть уверены: что бы нас с Алексом ни связывало, я бы не стала с вами говорить об этом без присутствия своего адвоката, – отчеканила она.

– Мы и без адвоката видим, что вы не слишком расстроены, – заметила Ванн.

– Агент Ванн, я не считаю вас специалистом в понимании того, как люди проявляют свое горе, – ответила Фаулер.

– Но вы не отрицаете, что видели Алекса Кауфмана перед самой его смертью?

– Разумеется, нет. Теперь я совершенно уверена, что у вас уже есть доказательства моего присутствия как в его номере, так и в соседнем.

– Который тоже был оплачен Кауфманом?

– Да.

– А зачем он снял второй номер? Вы ведь живете неподалеку.

– Надо было у него спросить, агент Ванн.

– Боюсь, это слегка затруднительно, мисс Фаулер.

– Да уж конечно.

– Не показалось ли вам, что Кауфман чем-то расстроен или обеспокоен? – спросил я.

– Вы имеете в виду, перед тем как он повесился в ванной на собственном ремне? – с легким недоверием уточнила Фаулер.

– Ну да.

– Я не собираюсь строить догадки о его душевном состоянии, – сказала Фаулер. – Скажу лишь одно: когда я уходила, он был жив.

– Вы не очень-то торопитесь нам помочь, – заметил я.

– Из чего вы можете предположить, что это моя принципиальная позиция, агент Шейн. Помимо того что я свято соблюдаю тайну отношений «интегратор—клиент», я еще и никогда не разговариваю с органами правопорядка ни о чем, кроме общих тем.

– Что ж так? – поинтересовалась Ванн.

– Считайте это моими либертарианскими убеждениями.

– А я уж было подумала, что это как-то связано с перечнем ваших клиентов, – сказала Ванн. – Вчера вечером я просматривала ваше досье. Люди, с которыми вы интегрируетесь, – это весьма сомнительные личности, Фаулер. И не только здесь, в Вашингтоне. Когда вы находились в Денвере, список ваших личных клиентов включал тех, кто сейчас отбывает срок в местах не столь отдаленных.

– А еще он включал директоров крупных технологических компаний, художников и прочих вполне законопослушных граждан, – ответила Фаулер. – О вас я тоже кое-что знаю, агент Ванн. От своего клиента, которого вы упрятали в тюрьму. Вы ведь раньше тоже были интегратором. Думаю, вы продолжаете им оставаться, хотя больше и не практикуете. Давайте пройдемся по списку ваших бывших клиентов. Там что, одни святые? Едва ли.

Ванн изменилась в лице. Она перестала быть профессиональным интегратором после того, как одна из ее клиенток попыталась сбросить ее тело под поезд метро. Хотела получить опыт смерти, не умирая при этом сама. Смерть интегратора прекрасно подходила для этой задачи. К счастью, попытка провалилась.

– Мы закончили? – спросила Фаулер. – Меня ждет клиент.

– До того как стать интегратором в Денвере, вы служили в армии, – сказала Ванн.

– Да, и что?

– Более того – это армия оплатила вам курсы интеграторов и последующую стажировку.

– Да, оплатила. Я прошла школу подготовки офицеров запаса при Техасском университете, после чего получила назначение в Форт-Беннинг, где помогала армейским офицерам с синдромом клетки. Вам наверняка все это известно.

– Иначе говоря, вы получили назначение в Институт западного полушария по сотрудничеству в сфере безопасности.

Фаулер улыбнулась:

– В чем вы меня подозреваете, агент Ванн? То, что там во время холодной войны была «Школа Америк» [44] Специализированное учебное заведение, основанное в США в 1946 году; в годы холодной войны готовило кадры для антикоммунистических режимов. , теперь ничего не значит. Те дни давно миновали.

– Не сомневаюсь, – сказала Ванн. – Но, как я понимаю, для повышения качества обслуживания тех, с кем вы там интегрировались, вы прошли и некий курс спецподготовки. Рукопашный бой. Приемы пыток. Что-то в этом роде.

– Какое же у вас богатое воображение, агент Ванн. Мое служебное досье находится в открытом доступе. Можете заглянуть туда на досуге. А впредь, если вы еще раз захотите поговорить со мной, договаривайтесь через моих адвокатов. Или вы намерены арестовать меня прямо сейчас?

– Нет, – ответила Ванн. – Не прямо сейчас.

– Хорошо. Тогда проваливайте с моего крыльца. – Фаулер повернулась и шагнула в дом, не оборачиваясь на нас.

– Какой-какой институт западного полушария? – спросил я, когда мы с Ванн остались вдвоем.

– Институт западного полушария по сотрудничеству в сфере безопасности, – сказала Ванн, сходя с крыльца. – Там мы учим людей из других стран обеих Америк, как убивать тех, кто им неугоден.

– Я не знал, что мы все еще этим занимаемся.

– Мы никогда и не прекращали, – сказала Ванн. – Просто не распространяемся на эту тему.

– Вы правда считаете Лену Фаулер убийцей? – спросил я.

– Меня бы не удивило наличие у нее некоторых навыков, которые она не использует в своей нынешней работе.

– И она вспомнила о них, чтобы убить Алекса Кауфмана? Но зачем? Он ведь вроде не враг государства.

– Из списка ее клиентов ясно видно, что Фаулер перестала быть ура-патриотом уже довольно давно.

– Вы всерьез думаете, что она его убила? Вот так пришла и сломала ему шею?

– По крайней мере, она точно знает, почему он умер.

– Даже если и так, вы же не надеялись, что она признается прямо на своем крыльце?

– Конечно нет. Я знала, что она не скажет ничего полезного.

– Тогда зачем мы вообще сюда ехали?

– Потому что я хотела посмотреть, каким будет ее следующий шаг.

– Иногда я вас совсем не понимаю, – сказал я.

– Это несложно, – ответила Ванн и полезла в карман за сигаретами. – Что бы там ни произошло с Кауфманом, она была в номере именно для этого или хотя бы должна знать что-то очень важное для нас. С нами она говорить не станет. Но тот, с кем она поговорит в самое ближайшее время, нам точно поможет.

– Вам понадобится разрешение на прослушку ее телефонов.

– Я получила его вчера вечером после нашего с вами разговора. У судьи Казниа передо мной должок.

– Фаулер наверняка уже догадалась, что у вас оно есть. Она, вообще, похоже, из тех, кто всех и во всем подозревает.

Ванн кивнула:

– Я не исключаю тот вариант, что Фаулер правильно оценивает масштаб нашего внимания к ней и понимает, что мы пасем ее с самой смерти Кауфмана и что мы нашли ее отпечатки в обоих номерах. Это еще одна причина нашего появления здесь. – Ванн мотнула головой в сторону дома. – Кстати, вы заметили, как она обернулась, когда первый раз открыла нам дверь?

– Да.

– Полагаю, у нее там гости. Какая-то встреча. И клиент среди них.

– Значит, о чем бы они ни говорили, это подпадает под отношения «клиент—интегратор» и не подлежит разглашению.