Тим Пауэрс - Последние дни. Том 2 [litres]

А вот выстрелы со склона впереди он слышал – торопливую пальбу, выдававшую отчаяние и панику, – и видел над мелькающими перед самым лицом глиняными дредами вспышки в пещере. Похоже, никто из бежавших туда юношей не стрелял в ответ: как и Кокрен, все размахивали ружьями и пистолетами над головами, как дубинками, или вовсе отбрасывали их.

Кокрен и Пламтри перепрыгивали через остатки стен и простертые обнаженные тела, а потом он потерял оружие, и они карабкались по глиняному скату к пещере, цеплялись, точно так же, как и окружающие их обнаженные люди, руками и отталкивались ногами. Все факелы и даже ружья были брошены по пути, и теперь толпа, стремившаяся к пещере, напоминала стадо четвероногих зверей.

Выстрелы теперь лишь изредка перебивали пронзительные вопли, и пещера заполнилась напряженными когтистыми силуэтами, изредка подсвечиваемыми только отраженным лунным светом. Кокрен часто дышал сквозь стиснутые зубы, пытаясь пробиться через теснящиеся тела к жертве, пока по плечам двигавшихся перед ним людей не прокатился прямо к нему в протянутые руки тяжелый волосатый шар.

Кокрен оторопело уставился на него. Сначала у него в руках была сияющая золотом голова льва, но уже в следующий миг он разглядел в серебряном лунном свете человеческую голову (бородатую, редкозубую, с вытаращенными глазами), пачкавшую его ладони скользкой горячей кровью. Полуоторванные нос и уши болтались на клочках кожи и были опутаны окровавленными волосами, и у Кокрена мелькнула горячечная мысль: «Ее оторвали от тела!»

Он шарахнулся назад и стряхнул ужасный предмет под ноги, и тот упал в виноградные листья, густо укрывавшие весь пол.

Подняв глаза, он увидел, что Пламтри тоже пятится назад, раздвигая правым плечом трепещущие листья, покрывающие теперь скалу, в то время как на ее левое плечо навалилось сразу несколько облепленных грязью бесполых фигур. Закусив костяшки пальцев, она смотрела туда, где Кокрен бросил оторванную голову; и ее лицо было белоснежным в лунном свете, но когда она перевела взгляд на него, он безошибочно узнал Коди.

Кокрен протолкался к Пламтри и протянул было руку, но увидел, что кисть его руки черна от блестящей крови.

Однако Пламтри тут же вцепилась в руку, и он прислонился рядом с ней к скале, густо оплетенной зелеными листьями, укрывшими ее неровный лик.

«Глиняные» юнцы теперь в пляске отхлынули от пещеры; кружась, они выскакивали из туннеля, размахивая над головами, убранными в множество дредов, частями человеческих тел, и устремились вниз по склону, возвращаясь туда, где заходились в диком ритме барабаны.

Оголтелая пляска не прекращалась ни на миг, но толпа широко раздалась, чтобы пропустить фигуру, шествовавшую ей навстречу вверх по склону.

За ней следовали Анжелика и Пит, поддерживавшие Мавраноса.

Лицо фигуры не закрывала маска, и, конечно же, это был Кути, но он сделался выше ростом, и подпоясанный дождевик и одеяло на плечах развевались на ветру, как мантия, а суровое лицо потемнело и казалось в лунном свете совершенно азиатским. Кокрен вспомнил, что фамилия Кути была как-то связана с Индией.

«Глиняные» танцоры переместились к костру в развалинах дома, зато по раскисшей равнине к утесу торопливо ковыляли нетвердой походкой другие фигуры – в мокрой одежде; одна из них была ростом с ребенка и опиралась на костыли.

Над колышущимися деревьями на вершине парка Сатро и над шоссе нависал белый диск невозможно полной луны, и в ее свете Кокрен видел, что весь утес мыса Лобос за их с Пламтри спинами увит виноградными лозами и пахнущий вином ветер покачивает тяжелые спелые гроздья.

Когда высокая фигура, являвшаяся – по меньшей мере частично – Кутом Хуми Парганасом, подошла к широкому уступу, Кокрен и Пламтри отступили назад и потупили взоры; на исчерченном резкими тенями грунте отчетливо выделялись следы от шин и вмятины от подножек и рулей мотоциклов, но башмаки Кути погружались в грязь глубже и оставляли глубокие вмятины, быстро заполнявшиеся темной жидкостью.

«Мимо только что прошел бог, – сказал себе Кокрен, – этой переломной ночью по скалам Пойнт-Лобос шествует Дионис».

Но мысль была слишком громадной, чтобы улечься в мозгу, и он просто отвел взгляд.

Голова Мавраноса клонилась, но он упорно толкал себя вверх по склону здоровой левой ногой; правая штанина его джинсов потемнела от крови. По бокам его поддерживали Пит и Анжелика с напряженными и непроницаемыми лицами. Карабин Анжелика, видимо, потеряла, когда взбиралась по склону, но бутылку pagadebiti крепко держала свободной рукой.

Добравшись до ровного места, Мавранос поднял голову, и его тяжелый взгляд переместился вдоль обвитого виноградом утеса к Кокрену.

– Остался ли в пещере, – сказал Мавранос сквозь стиснутые зубы, – кто-нибудь из этих глиняных детишек?

Кути уже скрылся в туннеле, и Кокрен подкрался ко входу в пещеру, сделал еще шаг и посмотрел внутрь. Туннель был почти таким же темным, как отметина на его руке, но за высоким медленно удаляющимся силуэтом Кути он хорошо видел освещенные лунным светом грани скал за аркой дальнего выхода, и больше ни души.

Прежде чем ответить, он поспешно вернулся туда, где застыли, покачиваясь от усталости, Пит, Анжелика и Мавранос, потому что ему не хотелось, чтобы его голос разнесся по туннелю.

– Никого, кроме Кути, – сказал он. – Они все убежали к кострам, как только… после того как…

Анжелика кивнула.

– Мы видели, что было у них в руках.

– В таком случае, кто ? – спросил Мавранос страдальческим голосом.

– Сид, – сказала Анжелика, – помоги Питу держать Арки.

Кокрен шагнул к Мавраносу, и Анжелика вывернулась из-под его левой руки, переложив ее ему на плечи. Сама Анжелика тут же устремилась к пещере и скрылась внутри, не выпуская из руки бутылку. На бегу из горлышка выплескивалось вино, капли падали в грязь, и на этих местах тут же рывками, извиваясь, как потревоженные змеи, вырывались из земли покрытые листьями новые виноградные лозы.

– Я присмотрю за ней, – бросила Пламтри Питу и ринулась в пещеру следом за Анжеликой. Кокрен только скрипнул зубами, вспомнив, что Коди ненавидит пещеры.

– Пойдем, – сказал Пит и, не дожидаясь ответа, шагнул вперед. Кокрен обхватил правой рукой торс Мавраноса, и они вдвоем фактически понесли его в пещеру; Мавранос слабо пытался помогать, отталкиваясь здоровой ногой от пола, усыпанного мелкой галькой.