Роуз Сноу - Осколки магии [litres]

– Кто бы говорил, Джун.

Мне нравилось, как Блейк произносил мое имя. Из его уст оно звучало как-будто лучше. Я подтянула ноги к себе, предпочитая поскорее сменить тему. Обсуждать свое упрямство мне сейчас совершенно не хотелось, как и говорить о нашем дедушке.

– Ты когда-нибудь был в Германии?

– Да, с Престоном и моими родителями. Прошло уже несколько лет с тех пор.

– Почему же вы не навестили нас?

– Потому что отношения между твоим отцом и моей матерью были не особенно хорошими. Ты знаешь, они действительно не были особо близки.

– Потому что отец ей не поверил. – В пещере контрабандистов я рассказала ему и Престону о письме, которое нашла в библиотеке. Письмо, которое тетя Катарина так и не отправила моему отцу. Спустя несколько лет она умерла. Меня все еще занимала мысль о том, имела ли ее смерть какое-то отношение к ее способностям, но непонятное чувство удержало меня от того, чтобы поговорить об этом с Блейком, как и о том человеке, которого она любила до дяди Эдгара.

– Так ты рассказала отцу о своих способностях? – спросил в этот момент Блейк.

Меня удивило, что он хочет обсудить это со мной, но я решила не размышлять слишком много об этом.

– Нет, я не хочу, чтобы он еще и меня считал сумасшедшей.

– Но ты рассказала Лили.

– Это другое.

Блейк провел рукой по темным волосам.

– Ясно.

Его голос звучал холодно, и я внутренне согласилась с ним, что обсуждать это дальше действительно нехорошо. Скорее всего, Блейк будет вечно упрекать меня из-за ситуации с Лили. Я знала, что могу доверять другим, но для Блейка это было чертовски тяжело. Всегда ли так было? В детстве Блейк не казался мне таким замкнутым.

– Мне жаль, что мой отец не хотел общаться с твоей матерью, – сказала я наконец. Может быть, у моего отца были проблемы с тем, что тетя Катарина была любимым ребенком моего деда и к тому же еще обладала особым даром? – До определенного момента я могу его понять. В конце концов, все это довольно странно. Но все равно ему не следовало сжигать за собой все мосты.

– Не следовало, – заметил Блейк, не глядя на меня. Снаружи снова загрохотал гром, и свет несколько раз моргнул, прежде чем снова стабилизироваться. – Нам повезло, что свет не отключился.

– Пока да, – сказала я, не имея ни малейшего желания представлять себе, каково быть в Грин-Манор совсем без электричества. – Почему же мой отец так поступал? Почему он должен был сжечь мосты?

Блейк повернул ко мне свое лицо.

– Ты здесь, Джун.

Я пожала плечами, подумав о дискуссиях, которые вели мы с отцом.

– Потому что он не мог этому помешать.

– Ты действительно в это веришь? Если бы он не хотел, чтобы ты приезжала, то нашел бы средства и способы, не так ли?

Некоторое время я молчала. Я никогда не рассматривала это под таким углом. Конечно, папа мог позвонить дяде Эдгару и попросить его не принимать меня.

– Не знаю, – призналась я и внезапно спросила себя, каково это было для моего отца навсегда отвернуться от Англии. – После того как папа уехал в Германию, он посетил Корнуолл всего два раза, каждый раз из-за похорон. Иначе он, по-видимому, никогда бы не вернулся сюда. Должно быть, странно покидать свою родину навсегда.

– Пожалуй, можно сменить место, но проблема останется с тобой, – задумчиво сказал Блейк.

Я улыбнулась, потому что в этой фразе было столько правды. Джаспер мысленно преследовал меня до самого Корнуолла, и даже если бы я сейчас вернулась во Франкфурт, проклятие и все открытые вопросы, связанные с ним, не исчезли бы, а все равно сидели бы у меня в голове.

– Несмотря на это, смена мест иногда полезна, – сказала я, потянувшись, перед тем как встать. – Именно поэтому я сейчас пойду на кухню и разморожу пирожки Бетти, – усмехнулась я. – Может быть, даже подмешаю туда твои лекарства.

Блейк фыркнул, и глаза его весело сверкнули.

– Вы бы зашли так далеко, мисс Мэнсфилд?

– Конечно. И гораздо дальше, мистер Бофорт.

– Но это не пирожки Бетти, – заметил Блейк, когда я поставила на журнальный столик перед ним две тарелки.

– Верно подмечено. Это тирольская лапша, – пояснила я и подала ему вилку. – Это была моя любимая еда, когда мы отдыхали в Австрии. Почему-то мне захотелось приготовить самой. – Я положила салфетки на журнальный столик рядом со стаканами сока. Уголком глаза я видела, как Блейк смотрит на меня. – Что случилось? Разве девушка никогда не готовила для тебя?

– Нет. Ты первая, – он произносил слова подчеркнуто медленно, словно придавал им особое значение. Наши взгляды встретились, и вдруг в моем животе словно вспыхнул маленький фейерверк, который достал своими искрами до самого сердца.

Я моргнула, и по его лицу поползла улыбка. Видимо, он вполне осознавал свое воздействие на меня, в результате чего у меня на лице вспыхнул румянец.

– Нам лучше есть сейчас, пока не остыло.

– Но прежде я должен задать тебе еще один вопрос, – сказал он, и его серьезный тон смутил меня еще больше.

– Ладно. Что ты хочешь знать? – Сам собой, мой взгляд скользнул к губам Блейка. Даже не прикасаясь к ним, я знала, насколько они мягкие на ощупь, потому что до сих пор точно помнила, каково это – целоваться с Блейком. Все было совсем не так, как с Джаспером или любым другим парнем. Несмотря на то, что Блейк воздвиг вокруг себя высокие стены и доводил меня до белого каления своим хладнокровным видом, он не мог скрыть своей страсти, по крайней мере, в своих поцелуях. Они были настолько яркими, что искра их огня все еще светилась во мне.

Блейк наклонился ко мне, и я надеялась, что он преодолеет оставшееся расстояние между нами.

– Это очень важный вопрос, и ты должна пообещать мне честно ответить на него.

Я молча кивнула. Мои чувства были сосредоточены только на Блейке, кроме него, я больше ничего не воспринимала. Буря, бушующая снаружи, отошла на второй план так же, как и дымящаяся лапша, которая стояла перед нами на столе.

Глаза Блейка сузились.

– Могу я есть твою лапшу, – то, как он произнес это слово, звучало немного забавно, – действительно без опасений? Или ты все-таки что-то подмешала? Таблетки или другие лекарства?

На меня обрушилась волна разочарования, которая, как холодный душ, избавила меня от моих спутавшихся романтических мыслей. Мой разум снова работал и мог только мягко улыбаться моим нелепым фантазиям.

Блейк целовал меня дважды: один раз в старой пещере контрабандистов и один раз за занавеской, перед тем, как появился лорд Масгрейв. Однако в обоих случаях он, по правде говоря, преследовал другие цели: в первый раз он хотел защитить меня от холода, а во второй – скрыть от своего своеобразного дяди.

«Ты такая наивная, Джун, если думаешь, что он хочет от тебя большего», – раздался голос в моей голове. – «С Грейс он встречался у нее дома, а с тобой сейчас сидит здесь только потому, что больше никуда не может пойти. Чтобы Блейк проводил время с тобой, он должен вывихнуть хотя бы одну ногу, пойми, наконец».