Роуз Сноу - Осколки магии [litres]

Он поставил стакан на стол и откинулся назад. Его рука легла на спинку кресла за моей спиной, от чего у меня в затылке начало покалывать. Однако, поскольку он не выглядел так, словно у него были какие-то особые намерения, я старалась не придавать этому слишком большого значения.

– Это было совершенно нереально, – наконец ответил он. Очевидно, ему потребовалось некоторое усилие, чтобы поговорить со мной об этом, но он, казалось, справился. – Как темная сила, которая внезапно появилась у меня. Я задал вопрос, и вдруг мой собеседник вынужден был ответить на него совершенно искренне. Мне потребовалось немного времени, чтобы понять, что происходит.

Снаружи послышался раскат грома, при этом тихо звякнуло стекло на двери зимнего сада.

– Ты просто задал вопрос или тебе очень хотелось узнать правду от кого-то и из-за этого все произошло?

Блейк нахмурился.

– Это было… скорее всего, и то и другое. Разве люди не всегда хотят узнать правду, когда задают вопрос? – Его глубокий голос мягко вибрировал у меня в груди. Наши взгляды встретились, и я попыталась сосредоточиться на его словах, хотя мой разум немного отвлекся.

– Не уверена, – ответила я. – Это, вероятно, зависит от конкретного человека. Есть те, кто непременно хочет узнать правду, даже если она причинит боль, и другие, кто предпочитает закрывать на нее глаза.

Блейк задумчиво посмотрел на меня. Я не была уверена, к какому типу он принадлежал. Да, он заставлял людей говорить правду. Но его предыдущее поведение по отношению ко мне также наводило на мысль, что он предпочел бы не обращать на что-то внимание, чем смотреть правде в глаза.

– Во всяком случае, у тебя такой проблемы не возникает, Джун Мэнсфилд, – наконец отметил Блейк. – Ты всегда хочешь знать правду, какой бы болезненной она ни была.

– Я просто хочу знать, что на самом деле происходит, – невозмутимо ответила я и при этом не могла удержаться от того, чтобы мой взгляд на мгновение не скользнул к его губам. В последние мгновения Блейк казался мне все ближе и ближе. Интимность ситуации заставила меня совсем оцепенеть. Мы сидели при свечах между пальмами и ароматными орхидеями, а снаружи бушевала гроза, которая не могла сравниться с моим душевным смятением.

– Я слишком хорошо это понимаю, – сказал затем Блейк. Легкая меланхолия промелькнула в его голосе, и у меня сложилось впечатление, что наш разговор о его происхождении все еще занимал его.

– Как именно ты на самом деле управляешь своим даром? Тебе нужно сосредоточиться или это просто всегда происходит, когда ты хочешь знать правду? – продолжала я спрашивать, положив одну ногу на диван.

Блейк колебался.

– Трудно описать. Мне кажется, что своим желанием я открываю какой-то энергетический поток. Как фонарик, который я могу направить на кого-то, – он прервался и провел рукой по волосам. – Сначала это происходило само по себе. Но когда я наконец понял, что могу вытянуть из людей правду, то начал все больше чувствовать силу, и с каждым днем она росла. С более глубокими, более защищенными тайнами сначала я еще не справлялся, но в какой-то момент моя сила стала такой…

– Что в итоге люди рассказали их тебе, – продолжила я его фразу. Блейк кивнул. – Каково это было?

– Это может быть очень полезно, – сдержанно сказал Блейк. – Но это также может напугать людей. Не очень приятно видеть этот страх.

– Престон как-то сказал мне, что люди забывают, что они солгали для него. С тобой все по-другому, не так ли? Никто не забывает, что он сказал тебе правду, верно?

На этот раз прошло больше времени, прежде чем Блейк ответил.

– Нет, Джун. Люди не забывают, если рассказали мне правду. Никто из них этого не забывает.

Его слова какое-то время молча висели в комнате, и я задалась вопросом, насколько он одинок. Лили с самого начала находила Блейка пугающим, и люди, которых он принуждал раскрыть абсолютную правду, после этого, вероятно, отдалялись еще больше. Мне подумалось, что Блейку в любом случае нравится, когда его оставляют в покое.

– Как это было с Райли?

Блейк опустил взгляд и помедлил, прежде чем ответить.

– С ней я был сдержан в том, что касалось моего дара. Однако это не всегда было легко. – Он глубоко вздохнул. – Давай поговорим о чем-нибудь другом.

– Конечно. Прости, я не хотела сыпать соль на старые раны. – Я поспешно встала и потянулась за подносом, чтобы отнести его обратно на кухню. При этом я случайно опрокинула одну из свечей, и она упала на пол. Горячий свечной воск попал на мою руку, и я с тихим ругательством разжала пальцы. Блейк тут же выпрямился на диване.

– Ты обожглась?

– Мелочи, – пробормотала я, соскребая воск со своей кожи. – Я сама виновата, мне следовало быть осторожнее.

Блейк сдвинул брови.

– Дай посмотреть.

Неохотно я протянула ему руку.

– На самом деле все не так уж плохо. – В следующее мгновение я замолчала. Пальцы Блейка осторожно нащупали место, создавая восхитительное покалывание, которое заставило меня мгновенно забыть о боли. Затаив дыхание, я смотрела на наши переплетенные руки, прежде чем мой взгляд скользнул вверх к его лицу.

Блейк ничего не сказал. Даже гром снаружи стих, уступив место успокаивающему дождю, мягко стучащему в оконные стекла зимнего сада. Тихое постукивание усиливало ощущение того, что мы с Блейком оказались в ловушке в своем собственном мире. На несколько секунд время, казалось, остановилось, и глубокие голубые глаза Блейка абсолютно захватили меня.

Что-то изменилось.

Что-то изменилось между нами, и он тоже это почувствовал. Кончики пальцев Блейка, которые так нежно гладили мою кожу, медленно перемещались от тыльной стороны ладони к предплечью.

Затаив дыхание, я позволила этому случиться, игнорируя голос, приказывающий мне позаботиться о своем уязвимом сердце. Воспоминание о поцелуях Блейка по-прежнему висело в моей голове, как завеса тумана, и мне больше всего на свете хотелось осве– жить его.

– Тебе следует остудить это место, – прервал мои мысли Блейк. Его деловитость вырвала меня из моих мечтаний. Хотя Блейк по-прежнему не отпускал мою руку, мне казалось, что я слишком много вложила в эту ситуацию.

– В этом нет необходимости, – сухо ответила я, пытаясь вытащить свои пальцы. – В конце концов, просто немного воска. Это не убьет меня.

Мускул на лице Блейка дернулся, и его хватка вокруг моего запястья усилилась. Мне стоило прикусить язык. Тетя Катарина, Райли и его биологическая мать умерли, так что я вряд ли могла сказать что-то более глупое.

– Прости. Я не хотела… – начала я, но выражение в его глазах заставило меня остановиться.

Буря чувств бушевала в нем. Боль, страсть, желание оставить прошлое, наконец, позади – я чувствовала эхо, которое они порождали во мне. Как будто Блейк камертоном задел и мои чувства, и они теперь мягко сплетались с его. Несмотря на то что не испытывала раньше ничего подобного, я могла представить себе, как ужасно, должно быть, оказаться брошенным навсегда. И я могла представить себе одиночество, которое он, должно быть, чувствовал с тех пор. Одиночество, которого не было заметно с первого взгляда, потому что Блейк выстраивал свои стены так высоко, что люди видели в нем только то, что он хотел пока– зать.